Паллисер понял. У многих людей может быть кот по кличке Том или Флаффи, многие держат собаку, которую зовут Батч или Рекс; но большинство таких штучек — индивидуальны. Где-то должна быть запись об амулете весом четырнадцать каратов с длинношерстной кошкой и надписью «Серебряный Мальчик». Там должно быть указано, кто, когда и где сделал заказ.
Однако здесь работы до черта, подумал он, записывая под диктовку Шанрахана имена и адреса. Одних только оптовых производителей несколько дюжин, да еще множество маленьких ювелирных магазинов, где вещь тоже могли купить. Он поблагодарил Шанрахана и вышел. Письма не годятся, думал Паллисер, только телеграммы. Поскольку у лейтенанта был такой вид, что ответ ему нужен как можно скорее. И сержант Хэкет говорил, что, может, это убийство связано с другим. Точнее, наоборот, он говорил, что никакой связи нет, а лейтенант думал, что, возможно, есть.
Паллисер решил положиться на Мендосу и его репутацию. Он разослал телеграммы.
— Арден, — сказал Мендоса и выпустил в потолок струю дыма. — Картинка складывается очень симпатичная.
— Ты делаешь из мухи слона. Возможно, он гомик, — сказал Хэкет. — Я могу лишь предполагать. Черт побери, Луис, ты же знаешь, что это не всегда проявляется. Писаки заставляют людей думать иначе — они хотят изобразить гомосексуалиста этаким смазливым застенчивым юнцом: женоподобным, тише воды — ниже травы. А ведь большинство из них другие. По внешним признакам их не отличишь. Почти все они выглядят нормальными стопроцентными мужиками, не хуже остальных. Помнишь Леммона? Боже мой, он был профессиональным борцом.
— Конечно, — согласился Мендоса, — по внешнему виду судить нельзя. Но нам известно о Даррелле. Он на учете. Его дважды забирали во время облав на Фэйрфаксе, где тусуются голубые. Одна судимость за попытку изнасиловать ребенка. На Ардена ничего нет, но разве ты возьмешься утверждать, что между ними ничего не происходит?
— Не возьмусь. Кто может сказать об Ардене, кроме самого Ардена? Может, Даррелл его как раз сейчас соблазняет, а может, он такой уже давным-давно. Не исключено, что он гомик, — вот все, что я могу сказать. Съезди, погляди на него сам. Но если хочешь знать мое мнение, то думаю, что Даррелл, видимо, все еще его обрабатывает.
— А если нет, — сказал Мендоса, — то складывается премилая картинка. Если мистер Джордж Арден однажды уже переступил черту. Если Даррелл или кто-то уже давно сделали из него педика. Видишь ли, Арт, наша Маргарет была решительной и энергичной девушкой. Любила командовать — раздавать добрые советы, руководить людьми. Да еще мамаша, — я должен на нее посмотреть, — скорее всего, ни о чем не догадывалась и полагала, что ее дорогому Джорджу было бы неплохо заиметь милую практичную жену. Особенно, если у нее есть немного денег, чтобы Джордж мог спокойно и без помех писать свои шедевры. Понятно, обе подталкивали Джорджа к тому, чтобы он сделал предложение против его воли. Ты понимаешь?
— Да, я вижу, куда ты клонишь.
— Я могу себе представить, как Джордж — с подачи Даррелла или сам по себе — запаниковал и отделался от Маргарет простейшим способом. Избавившись от нее, он будет чертовски осторожен, чтобы снова не вляпаться в подобную историю, и наверняка продолжит тесное общение с Дарреллом.
— Ну хорошо, — сказал Хэкет, — как он это сделал?
— Очень просто. Позвонил ей, попросил встретиться там-то и там-то. Скажем, у него заглохла машина. Хороший темный уголок.
— Прекрасно. И потому ты думаешь, что второй труп имеет ко всему этому какое-то отношение? Какое?
— Да откуда я знаю? Не имеет отношения, если это был Джордж. Возможно, в любом случае не имеет. Узнаем со временем. Поеду-ка, посмотрю на Ардена.
Машина следствия продолжала перемалывать информацию. Огромная часть данных наверняка окажется бесполезной; но сейчас собирались любые сведения.
Роза Ларкин и Эстер Макрэй сообщили, что Маргарет и ее сестра Лаура не очень-то ладили между собой. О, никаких открытых ссор, просто разница в возрасте, разные интересы; Маргарет была серьезной девушкой, а Лаура… в общем, не очень. У нее в голове только свидания, тряпки и тому подобное. Тем не менее, ей сделали предложение всего лишь несколько месяцев назад. Тогда как Маргарет, разумеется… Обе женщины встречали Джорджа Ардена и нашли его обаятельным. Такой чувствительный молодой человек, с приятной внешностью.
Около восьми часов в субботу вечером Чарльз Чедвик вышел из дома и поехал на своем «бьюике», купленном два года назад, в сторону Сильвер Лейк Бульвар. В этом неплохом, спокойном, довольно новом районе за умеренную плату сдаются в аренду дома. Мистер Чедвик зашел к миссис Хелен Росс и оставался там около двух часов. Можно предположить, что жене он объяснил свое отсутствие делами. Это выглядело, мягко говоря, странно — в тот день, когда они узнали о насильственной смерти дочери.
Миссис Росс, как было установлено сегодня утром, работала секретарем в фирме Пэддрка и Бирнса в Голливуде. Около сорока лет; внешность приятная; в полицейской картотеке не значится. С некоторых пор вдова; детей нет. Живет одна.
Дом на Франклин-авеню принадлежал родителям Чарльза Чедвика. Его бизнес действительно процветал, но не настолько, чтобы он мог оплачивать машины и наряды своих дочерей. У кого и были настоящие деньги, так это у миссис Чедвик. Точнее, большая их часть, вот уже около восьми лет. Одинокий дядюшка оставил ей в наследство примерно полмиллиона. Он также основал для обеих девушек опекунские фонды по сто пятьдесят тысяч каждый, которые управлялись, по договоренности, местным банком. Все это было очень интересно и наводило на определенные размышления.
Жених Лауры Чедвик, Кеннет Лорд, работал клерком в большом брокерском доме на Спринг-стрит. Он там нравился, о нем отзывались как о способном молодом человеке. Офис финансового консультанта миссис Чедвик располагался именно в этом доме, вероятно, здесь Лорд и встретил Лауру. Лорд, человек двадцати девяти лет с приятной внешностью, по-видимому, приехал в Калифорнию откуда-то с юга — из Вирджинии или из Южной либо Северной Каролины — лет шесть назад. Денег у него не было, однако, по показаниям коллег и соседей, он обладал изысканными манерами, скорее даже старомодными, сразу видно, что он из настоящей старой семьи, вероятно, одной из обедневших семей Старого Юга. Чедвики его любили и высоко ценили. Возможно, он прицепился к Лауре, которая была постарше его и отнюдь не красавица, из-за денег, но это, в конце концов, не противозаконно.
Миссис Арден овдовела, когда Джордж был еще младенцем. Ее муж, намного старше ее, оставил скромный капитал, вложенный в ценные бумаги, который приносил в виде процентов около четырех тысяч в год. Окончив школу, Джордж четыре года проучился в Лос-Анджелесском университете вместе с братом Розы Ларкин; через нее он и познакомился с Маргарет. Примерно год назад или чуть раньше. Месяца четыре назад стали поговаривать об их помолвке.
Миссис Чедвик любила играть в бридж. Она состояла в женском клубе Западного Голливуда, в клубе сторонниц республиканской партии, и в небольшом частном клубе игроков в бридж. Она часто выезжала в свет и устаивала приемы. Дважды в неделю приходили две горничные — прибрать дом, они же прислуживали на всех приемах. Миссис Чедвик водила новый «понти-ак», с двумя дверцами и жестким верхом.
Чедвики прожили вместе тридцать два года. Ему пятьдесят один год, ей — пятьдесят восемь. Он родился в Калифорнии, ее сюда подростком привезли родители. Они оплачивали счета отдельно друг от друга, и, что выглядело довольно странно, она не обременяла мужа расчетом своего подоходного налога, но пользовалась услугами другой фирмы.
У Лауры Чедвик было много подруг, более или менее похожих на нее, некоторые из них замужем, другие еще нет. Совершенно никчемные молодые женщины; впрочем, это было личное мнение Хиггинса, который занимался Лаурой; он не включил его в свой отчет. У всех, в том числе незамужних, было достаточно много денег, чтобы не работать. Они занимались тем, что вместе обедали, ходили по магазинам и посещали все новые представления и концерты. Порой имели по два-три поклонника сразу. У Лауры не было какого-то особого хобби. Несколько ее незамужних подруг признались, что немного завидуют ей из-за Кенни Лорда: он такой красивый и такой милый, Лауре просто повезло. Все это было интересно; что-то может оказаться важным. Машина следствия продолжала накапливать факты.
Паллисер не собирал факты, как все остальные, — по крайней мере, полезные. Он с отвращением думал о детективных романах. В книгах описывались сложные запутанные случаи, со всевозможными таинственными знаками и захватывающим расследованием; предполагалось, что подобные выдумки и есть трудные дела. Паллисер был уверен на все сто, что если бы кто-то из книжных сверхумников и существовал на самом деле, скажем, доктор Фелл или доктор Форчун, то он точно бы свихнулся на настоящем трудном деле. Таком, как у него.
