Ознакомительная версия.
29
Солнце начинало клониться к закату, и белые колонны развалин древней Пальмиры под его медленно слабеющим жаром постепенно приобретали желто-песчаный оттенок. Двое боевиков «Молодого фронта Иншаллах» Раис и Баттал возвращались с патрулирования восточной окраины Пальмиры, почти примыкавшей к деревне Тадмор, в расположение своей бригады в районе античных терм.
Следует отметить, что строгой армейской дисциплины в экстремистском крыле движения, захватившем Пальмиру, его вождям добиться так и не удалось. Впрочем, они к этому сильно и не стремились, понимая, что, пережав палку, можно получить обратный результат. И поэтому, несмотря на наличие у старшего патруля Раиса портативной рации, никто не удосужился сообщить ему о том, что в расположении бригады находятся чужие люди и что в контакт с ними вступать не надо.
Истомившись в бесцельном блуждании по каменным тротуарам безлюдной древней столицы государства Пальмирены, Раис и Баттал были немало удивлены, увидев бесхозный джип с прицепом, а чуть поодаль от него девушку и парня, явно не местных, европейцев, бродивших по двору возле античных терм с какими-то странными прутиками в руках.
— Туристы! — выдохнул Раис с восторгом и приятным удивлением. — Последнего я видел три месяца назад. Рыжий немец удирал отсюда без штанов!
Несмотря на то что старший патруля носил имя Раис, которое означало «начальник», на самом деле он был слегка, мягко говоря, простоват. Под стать ему был и подчиненный. Никому из них и в голову не пришло, что обнаруженные ими «туристы» находятся в поле зрения дежурного по расположению бригады, чей пост располагался в подземном блиндаже под древними термами, но парня с девушкой тем не менее почему-то не задерживают.
Но даже если бы они и подумали об этом, то легко могли прийти к обнадеживающему выводу, что дежурный, как это нередко бывало и раньше, просто отдыхает на добитом топчане, выкурив очередную сигаретку с анашой.
Наркотики, вообще говоря, строго запрещены мусульманам Кораном наряду с вином, это «хамр» — то, что замутняет разум, и их употребление считается большим грехом. Но так уж сложилось, что в движении «Иншаллах» на этот грех, распространенный среди некоторых боевиков, закрывали глаза. Ведь именно эти люди отличались безумной храбростью и легко жертвовали жизнью.
Но именно сейчас дежурный по расположению бригады не сводил глаз с молодых людей, бродивших по двору, рассматривая их в цейсовский бинокль.
— Пошли! — тем временем приказал Раис Батталу. — Посмотрим на тачку вблизи. Шикарная тачка! А заодно глянем, что внутри.
Боевики с хозяйским видом подошли к «Лендроверу»…
…Людмила, поговорив с Ахмедом и обнадежив подростка, дала понять Петрухе, что основную часть своего задания они уже выполнили — захваченные в плен паломники находились здесь, в Пальмире. Теперь оставалось продумать план их освобождения из подземелья, который бы гарантировал жизнь всем пленникам.
Как справедливо полагала Людмила, любая попытка освободить заложников вооруженным путем могла бы привести к жертвам среди них. Наиболее оптимальный путь — переговоры с террористами. Но для этого необходимы сильные козыри. Такими козырями могли стать жизнь и свобода главарей террористов.
Девушка, изучавшая последние три месяца академический курс военной топографии, теперь пыталась соотнести информацию, полученную от Ахмеда, с тем, что она видела наверху. Она уже зафиксировала три замаскированных входа в подвалы терм, помимо того, из которого появился и куда ушел главарь с коротким, но глубоким шрамом под левым глазом. Насчитала и с добрый десяток вентиляционных отверстий, сделанных явно не в античные времена.
Увлекшись работой, она не обратила особого внимания на двоих боевиков, появившихся во дворе и глазевших на «Лендровер», однако их увидел Петруха.
— Go away![20] — заорал он что было силы, бросаясь к автомобилю, до которого было метров двадцать.
Даже если бы старший лейтенант Романчук сдавал ежегодные нормативы по бегу с отличным результатами, то и тогда вряд ли успел бы помешать Раису. Тот уже забрался в джип и нащупал десантный автомат «Вереск», лежавший под водительским сиденьем.
Петруха в училище довольно плотно занимался боксом, но, получив офицерские погоны, отнюдь не стремился стать отличником физподготовки и, как правило, получал зачет потому, что благоразумно делился «шилом» с помощником командира эскадрильи по воспитательной работе, отвечавшим заодно и за физкультуру.
Раис, обнаружив оружие, выхватил из замка зажигания ключ, неосмотрительно оставленный Петрухой, а Баттал направил ствол своего АКМа на подбегавшего старшего лейтенанта:
— Стоять! Стоять, грязная свинья! — заорал боевик, который, несмотря на имя, данное ему родителями,[21] отнюдь не отличался храбростью и в боевых действиях до сих пор активного участия не принимал.
Баттал, несомненно, уложил бы со страху кяфира, но жизнь Петрухе спасло чудо. Хотя можно ли назвать чудом безалаберность боевика?
Автомат Калашникова, доставшийся Батталу, был явно старше его. Тем не менее оружие, славящееся своей неприхотливостью и надежностью, вряд ли подвело бы террориста, если бы тот хоть немного ухаживал за автоматом и чистил его хотя бы иногда.
Последний раз Баттал стрелял из своего «калаша» четыре месяца назад на похоронах своего друга детства, тоже «иншаллаховца». Друг был убит в результате налета израильской авиации на один из командных пунктов организации. Его похороны, как обычно, превратились в массовую демонстрацию, во время которой раздавались клятвы стереть с лица земли Израиль, сопровождаемые автоматными очередями в воздух.
Баттал тоже тогда с воодушевлением выпустил несколько длинных очередей, но с тех пор автомат не чистил, и произошло то, что произошло — боевик не смог передернуть приржавевший затвор. Петруха с разбега, словно футболист по мячу, ударил в пах боевика, и тот сложился пополам, как складной ножик.
Второй боевик, выпрыгнув из джипа, получил от Романчука мощный удар в челюсть и свалился под колеса «Лендровера», но не потерял сознания, быстро перекатился под днищем и выбрался с другой стороны машины. Поднявшись на ноги, Раис вскинул ствол автомата и дал очередь вверх, привлекая внимание своих товарищей, однако тут же упал, потому что был выключен точным ударом в шею подоспевшей к месту событий Людмилой.
Помянув добрым словом своего тренера карате, девушка вскочила в автомобиль и, перебравшись на водительское сиденье, протянула руку к замку зажигания, но ключа в замке не оказалось.
— Блин! — вырвалось у Людмилы.
Завести машину, оборвав провода, для нее, водившей автомобиль с тринадцати лет, было делом плевым, но требовало времени, которого у нее уже не было. Дежурный по расположению бригады, доложив Абдалле о происходящем, поднял гарнизон по тревоге.
— Брать живыми! Не убивать! Только живыми! — срывая голос, кричал Абдалла вслед выскакивавшим из подземного бункера боевикам.
Выполняя приказ, они открыли беспорядочный огонь из автоматов поверх джипа, в котором возилась с замком зажигания Людмила.
Тем, над кем свистели пули, приказ главаря террористов был неведом. Петруха, подхватив автомат, который выронил Баттал, попытался ответить с колена очередью, но, как и владелец «калаша», оказался не в силах передернуть затвор.
Оператор по роду своей профессиональной деятельности имел дело совсем с другим оружием, но все же об особенностях отечественной боевой техники знал несравненно больше, чем Баттал. Старший лейтенант два раза грохнул прикладом о каменную плиту, и АКМ благодарно отозвался на ласку. Затвор встал на место, и длинная очередь Петрухи заставила боевиков, выскочивших из подвала, вжаться в землю.
Людмила, воспользовавшись минутным затишьем, тем временем выбралась из джипа и поползла по-пластунски к прицепу.
— Петя, уходим! — крикнула девушка.
— Уходи сама! Я прикрою! — ответил Петруха, обшаривая скулящего от боли и охватившего его ужаса близкой смерти Баттала в поисках запасных рожков к автомату. Выдернув из набедренного кармана скорчившегося боевика запасной рожок, старший лейтенант еще раз крикнул девушке:
— Уходи!
— Сюда, дурень! Сюда! Быстро! — эмоционально отозвалась Людмила, которая уже оседлала квадроцикл, стоявший в прицепе «Лендровера».
Романчук оглянулся и понял, что последний бой принимать еще рано. Закинув на плечо АКМ, он нырнул в джип, выскочил оттуда с «Вереском», которым не успел завладеть Раис, и прыгнул в прицеп, усевшись за спиной Людмилы.
— Гони, Люська!
— Сама знаю, — огрызнулась она и выбила ногами запиравшие задний борт крючки. Диковинная машина, взревев движком, вывалилась из прицепа и быстро покатила вон из двора под дикие вопли и автоматные очереди преследователей.
Ознакомительная версия.
