А в комнатке наверху продолжалась игра.
— Сорок восемь, — проговорил Стас, считая деньги. — Дальше!
Все смотрели на Серегу, который, увидев очередной и уже уверенный взгляд Стаса на колоду, просто побоялся спорить со старшим и, попереживав для вида, сбросил карты так, чтобы потом можно было показать Стасу, что он заставил его сбросить, и сказал:
— Ладно, играйте ребята.
— Сколько у нас там, в банке? — спросил Денис.
— Сорок восемь было, и сорок восемь дал. Девяносто шесть! — подсчитал Серега.
Денис посчитал доллары и положил их на кон.
— Во жара, — изумленно протянул уже вернувшийся Амбал и подошел к столу.
— По банку что ли? — спросил его Стас, во рту у него было сухо от волнения.
— Да, по банку, — спокойно ответил ему Денис, глядя на него своими голубыми глазами.
— Здесь, короче, сотка, — Стас достал из кармана пачку тысячных купюр, развернул их веером и, убрав четыре лишние купюры, аккуратно положил поверх долларов Дениса. — Я тебя вскрою, чтобы не душить.
Он так был уверен в своей победе и в душе гордился тем, что не стал выжимать рискового игрока, а сам благородно вскрылся, показывая ему свои сильные карты. Как он торжествовал внутри себя!
Стас медленно и торжественно положил перед Денисом три туза.
Глаза Волчка округлились, он отпрянул назад, будто на столе лежали не карты, а граната с выдернутой чекой.
— Да ты че!!! — обреченно застонал он и бросил на стол свои карты. Они перевернулись… Это были три шестерки.
— Ни хера себе!!! — увидев карты, завопил Серега и обхватил голову руками.
— Да ты че!!! — прошептал Стас, его глаза стали неподвижными. В наступившей тишине охранник позвал Амбала, который тоже замер и неотрывно смотрел на лежащие три шестерки.
Когда Стас убрал руки от лица, Волчек сгребал деньги со стола. Стас смотрел на них как завороженный, не в силах отвести глаз. Голова его была пуста, и по этой пустой голове металась одна единственная мысль: «Как же так?! Как же так?!»
Все произошло так быстро и неожиданно, что в его сознании это еще не уложилось.
Денис же, будто ничего не произошло, тасовал карты, по всей видимости, намереваясь продолжать игру. Услышав от охранника сообщение, Амбал вновь подошел к столу.
— Там Бандера приехал.
Его слова вывели Стаса из оцепенения.
— Играть что ли? — спросил он.
— А хер его знает…
— Ну, пусть войдет, — обронил не своим голосом Стас и подумал про себя: «Черт принес этого Бандеру! Не мог позже?!»
— Зови, — крикнул Амбал за дверь.
— Проходите, вас ждут, — сказал охранник Бандере, который сразу направился в игровую. Медлить было нельзя, нужно было выбить Волчка из игры, пока он в выигрыше. Толстый пошел следом, остальные остались общаться с охранниками, чтобы в случае форс-мажора сразу их обезвредить.
«Смотри-ка, как у них здесь все серьезно», — с усмешкой подумал Виталий, направляясь в игровую комнату.
Бармен, видя, что все вроде бы идет по мирным рельсам, спустил курки обреза.
— Здорово, всем! — произнес Бандера, входя в комнату вместе с Толстым.
Он поздоровался со всеми за руку, включая и Дениса, но с ним по-особому, давая понять остальным, что он с ним не знаком.
— Базар есть, — произнес он, садясь за стол на свободное место рядом с Денисом.
— По поводу? — спросил Стас, ему сейчас было не до базара, такие деньги проиграли, нужно было их возвращать.
Бандера молчал, медлил, потом подозрительно посмотрел на Дениса и спросил:
— Посторонние есть тут?
Денис положил колоду на стол, собрал выигранные деньги и скромно сказал:
— Ну, я, наверное, пока пойду, — всем своим видом показывая, что он не хочет мешать своим присутствием серьезному разговору.
Стас с Серегой растерянно переглянулись, денежки уплывали, уплывали безвозвратно. И виной всему был Бандера, так не вовремя припершийся. Не могли же они при нем тормознуть игрока внагляк, чтобы тогда говорили о них в городе.
Стас сделал последнюю, отчаянную попытку задержать Дениса.
— Слышь, ты погоди не уходи. В баре посиди, выпей, сейчас продолжим.
Денис согласно качнул головой, мол, хорошо, я подожду, и вышел из комнаты.
Амбал, поймав взгляд Стаса, направился было за ним вслед, проконтролировать, чтобы клиент не ушел.
— Продолжишь, если сможешь, — сказал Бандера угрожающим тоном, в упор глядя на Стаса.
Эти слова заставили Амбала остановиться, если здесь начнется потасовка, друзьям может понадобиться его помощь. Он развернулся и вновь подошел к столу, встав рядом с Толстым. Стас и Серега переглянулись, слова Бандеры звучали как угроза, но они еще не понимали, чем они вызваны. Серега развел руки в стороны, склонив голову набок, всем своим видом выражая крайнюю степень недоумения. Амбал растерянно смотрел то на Бандеру, то на Стаса, явно не понимая, что ему делать.
— Мало денег зарабатываешь? — продолжал между тем Бандера, не сводя со Стаса своего тяжелого взгляда.
— О чем речь, я не понял? — спросил Стас.
— А догадайся, — предложил ему в своей манере Виталий.
Стас глянул на Серегу, но тот лишь пожал плечами.
— Не понял! — произнес Стас, действительно не понимая, в чем дело.
А Волчек тем временем беспрепятственно пересек зал, где охранники разговаривали о чем-то с людьми Бандеры, и уже вышел в коридор-пещеру, когда один из охранников обратил на него внимание. Но охране никто не давал команды кого-либо задерживать. Охранник посмотрел на Волчка и равнодушно отвернулся. Денис нырнул в «пасть дракона» и покинул «Сказку».
В комнатке наверху Виталий, не торопясь, объяснял суть своих претензий к Стасу.
— И ты из-за этого Красного проблемы строишь? Забирайте, на хер он нам нужен, — сказал Стас. Он был как на иголках, такие деньги уходили, и все из-за этих дурацких претензий.
«Твою мать! Но как же он все же не вовремя, этот Бандера!»
— Сходи, посмотри. Может, он еще не ушел, — обратился Стас к Амбалу, не питая, впрочем, особых надежд. Тот послушно удалился.
— Ты считаешь, что это дело не стоит обсуждения? — задал вопрос Бандера, обращаясь к Стасу.
— Да стоит, базара нет! — ответил Стас, с надеждой поглядывая на входную дверь.
У него еще теплилась крохотная искорка надежды на то, что Денис еще не ушел.
— Просто ты нам сейчас такую рыбу обломал! — откровенно сказал Серега, глядя на Бандеру грустными глазами. Проигрывать они не любили, да и не проигрывали уже давно со своей «техникой».
— Стас, когда у ваших людей бывают проблемы, я уверен, вы решаете их сразу, по-горячему, — сказал Бандера. — Только приехал в город и узнал об этом, сразу решил расставить точки над i.
— Да нет, разговора нет, все правильно, — говорил Стас, а сам с надеждой смотрел на дверь.
Вошел Амбал и развел руки в стороны.
Стас и Серега все поняли, денежки уплыли. Эх, Бандера, Бандера, черт тебя принес так не вовремя!
Она сидела на кухонном диване и тихо плакала, обхватив растрепанную голову руками. На плите засвистел закипающий чайник. Ирина поставила его автоматически, сама не зная зачем, и уже забыла о нем, и теперь бездумно смотрела на него, не понимая, что нужно сделать.
Она медленно встала и, осторожно ступая босыми ногами, будто под ними был не пол ее квартиры, а скользкий-скользкий лед, двинулась к плите. Подойдя к плите, она долго собиралась с мыслями, наконец потянула руку и повернула ручку конфорки, свист чайника постепенно затих, растворившись в тишине пустой квартиры. И от этой тишины, звенящей и пустой, стало еще тоскливее, еще больше жаль себя, и она, опустившись на стул, уронила голову на стол и вновь заплакала.
Сколько она так просидела, она не знала, счет времени уже был потерян. Само время стало для нее уже каким-то другим, оно меняло свои свойства, то растягивалось, замирало, то вдруг день неожиданно сменялся ночью или наоборот.
Она подняла голову и, размазав по щекам слезы, посмотрела на незашторенное окно, в которое пробивался косой луч осеннего солнца. Но вместо окна пред ее глазами стояла картина медленно уходящего Виталия. Она постоянно вспоминала свои слова, сказанные ему тогда у «Горизонта», и его фигуру, размытую ее слезами, медленно, страшно медленно уходящую от нее. Он уходил навсегда. Ирина знала, он не вернется. Она сделала выбор, он принял его, повернулся и ушел, ушел из ее устроенной, ровной, размеренной, но такой тусклой и приторно скучной жизни.
Да, она сделала выбор, но что она потеряла и что у нее осталось? Да все у нее осталось, все, что она имела с детства и что казалось ей естественным и необходимым. Не было только его, так резко ворвавшегося в ее раз и навсегда спланированную жизнь и разделившего ее на ДО и ПОСЛЕ.
В этой жизни ДО у нее было все, о чем только можно было мечтать. В детстве дорогие игрушки, красивы платья, в юности фирменные шмотки, норковые шубы, драгоценности, полное незнание, что такое бижутерия и зачем, собственно говоря, она нужна, французские духи и косметика, шикарные блестящие машины и впереди безбедная, беззаботная, обеспеченная жизнь.
