На улице вспыхнула беспорядочная пальба, но не было нужды высовываться, чтобы оценить происходящее: по очередям, полосовавшим стены по обе стороны улицы, моментально стало понятно, что ее пока что не засекли. Не только дома не определили, но и стороны улицы. Неплохо. Особенно если учесть, что супостатов осталось ровным счетом семеро...
Что-то мелькнуло в поле ее зрения. Осторожнейшим образом передвинувшись поближе к окну, она выстрелила в человека, неосмотрительно завалившегося под стену на той стороне улицы, прямо напротив проема. Осталось шесть.
И тут же сразу несколько очередей прошлись по стене ее дома. Все. Кончилась лафа. Окна они не вычислили пока что, но знают дом. Ситуация чуточку осложняется…
– Трое – на ту сторону! – послышался крик Вики.
Судя по топоту бегущих у самой стены людей, команду эту выполнили с величайшим энтузиазмом – сообразили, что окажутся подальше от линии огня...
– Ну что ты тянешь, дура? – закричал кто-то внизу. – Давай сюда свою нечисть! Перещелкает же в темноте по одному!
– Paссредоточиться! – закричала Вика. – Не выползать!
Вслед за тем настала тишина, в таких ситуациях, тут и гадать нечего, всегда означавшая приближение какого-нибудь поганого сюрприза. Марина замерла, даже не пытаясь вновь вступать в перестрелку. Внизу послышался странный свист, издаваемый не человеком, а скорее, каким-то приспособлением: на пределе слуха, пронзительный, неприятно свербивший в ушах...
Что-то мелькнуло на фоне высокого тускло мерцающего сияния – над крышами, потом между домами. Марина, прижавшись к пыльной стене, отчетливо видела, как над улицей бесшумно проплыл странный силуэт, летучий и крылатый, со странно растопыренными крыльями, вызывавшими в памяти скорее летучую мышь, чем птицу, мелькнули два зеленоватых огонька-глаза! – и тут же все вокруг залил то ли свист, то ли зуд, еще более пронзительный и неприятный, казалось, он ворвался в комнату, как вода. У Марины нешуточно заломило уши, барабанные перепонки ощутили десятки мелких, болезненных уколов...
Крылатый силуэт – между крыльями виднеется ушастая голова – проплыл совсем рядом за окном. «Это еще что на мою голову? – подумала Марина в совершеннейшей растерянности. – Сроду о таком не слыхивала применительно к этому месту...»
– Вон оно! – закричали внизу. – Во-он в том окне!
И тут же внизу раздались вовсе уж неописуемые звуки – яростное рычание, переходившее порой прямо-таки в шипенье, скрип когтей по асфальту. Беспорядочно загромыхали выстрелы.
Марина решилась выглянуть. Как и следовало ожидать, это барс вылетел из подъезда и крутился теперь посреди улицы, огрызаясь во все стороны, словно пытаясь поймать собственный хвост, рычание стало жалобным, он, такое впечатление, вовсе и не нападал, а всего-навсего пытался удрать в панике – и растерялся, неведомо почему, настолько, что сбежать никак не мог...
Застрочили автоматы, зверь, завывая вовсе уж жалобно, покатился по асфальту – его решетили с нескольких сторон. Воспользовавшись моментом, Марина пробежала по разгромленной квартире к противоположному окну, где с радостью обнаружила пожарную лестницу, близнеца первой. Высунувшись наружу, выстрелила по темной фигуре, присевшей на корточки у стены – и попала, конечно. Двое других проворно кинулись за угол.
Она слетела по ржавой лестнице вниз, как ополоумевший бандерлог. Присела на расставленных ногах, черканула очередью по углу дома, чтобы подольше удержать там уцелевших – и бросилась через улицу, меж какими-то низенькими строениями, то ли бывшими гаражами, то ли сараями, неслась наугад. Опоздавшая очередь хлестнула по сараю далеко за спиной – успела...
Двигаясь рассудочно и проворно, без тени паники, Марина повернула на восток – держа в ту сторону, где в нескольких километрах отсюда располагалось укрытие Шайтана. Не следовало выводить туда погоню – но нужно именно в том направлении перебазироваться…
Глава семнадцатая
Путешествие со спутницей
Мать твою, приехали!
Выскочив из лабиринта непонятных сараев и глухих кирпичных стен, она оказалась перед неширокой рекой. Темная вода лениво, едва заметно текла с запада на восток, а левее вздымался довольно внушительный мост. Неизвестно, что с ним такое случилось в старые времена – то ли подорвали по каким-то своим надобностям, то ли просто упал от ветхости – но он, переломившись почти пополам, обрушился в воду. Река, правда, была неглубокая – и, еслиприкинуть, можно было перебраться в том месте, где сходились под углом половинки. Решетчатые фермы, торчавшие из воды, выглядели солидно и обстоятельно, слишком много времени понадобилось бы, чтобы привести их в совершеннейшую разруху – гораздо больше, чем прошло со времен неведомых баталий...
Она побежала по берегу, прямо к мосту. Над головой вновь возник давящий уши свист, повернув на бегу голову, Марина прекрасно разглядела на фоне звезд разлапистый силуэт – неведомая тварь, держась высоко над рекой, заходила справа, снова мелькнули гнилушечьи огоньки светящихся глаз, выгнутые голые, кожистые крылья мерно взмахивали совершенно бесшумно, и на их кромке виднелось нечто похожее на когтистые пятерни, растущие из середины крыла. И когти выглядели весьма даже неприятно.
Марина была уже на мосту, подошвы грохотали по толстым листам железа, задевая заклепки. Она перепрыгнула через рельсы, тянувшиеся прямо посередине моста, осторожно, шаркая ногами, стала спускаться к воде.
Над головой, противно надавив на барабанные перепонки, раздался пронзительный тоскливый вопль – неведомая тварь кружила над решетчатыми фермами, опустившись гораздо ниже, определенно подавая сигнал погоне...
Не было времени гадать, что это за чудо такое – были гораздо более насущные задачи. Как-никак это не призрак, не видение, вполне материальная мерзость.
Наведя дуло между мощными железными балками, Марина нажала на спуск – и, не владея собой (редко с ней случалось такое), давила и давила на крючок, полосуя в раз остановившееся в воздухе чудище.
Ну да, оно было вполне материальным и смертным – издало невыносимо высокий крик, от которого в уши словно гвозди вбили, дернулось, сминаясь, как огромный лист бумаги, уже комком, большим и бесформенным, обрушилось в воду рядом с быками моста. Шумный всплеск, фонтан брызг...
Примерившись, Марина перепрыгнула на другую сторону через двухметровую полосу воды, оступилась на наклонной поверхности, отчаянно взмахнув руками, извернувшись, удержала равновесие. Оскальзываясь, шаркая подошвами, кинулась вверх.
Сзади затрещали автоматы. Били наугад – пули с воющим звоном рикошетили от стальных балок. Марина инстинктивно пригнулась: такие рикошеты порой еще опаснее прицельной стрельбы, потому что траектории непредсказуемы...
Ну вот и все, она достигла твердой земли. И сразу же рухнула на кучу непонятного мусора, больно ушибла бок, по-кошачьи зашипела от боли, но все было в порядке: ее явно потеряли из виду.
Это стало ясно, когда две очереди чиркнули по земле, по кучам мусора, гораздо правее того места, где она залегла. А потом пальба стала почти безостановочной: двое, оставшиеся на том берегу, опорожняли магазины без малейшей тяги к экономии патронов, прикрывая троих, кинувшихся той же дорогой, какой сама Марина только что попала на этот берег. «Грамотно», – отметила она, тихонечко вставляя последнюю обойму. Но все равно, они лупят наугад, готовятся пробежать в стороне, а значит, шансов навалом...
И прекрасно просто, что Вика оказалась на этом берегу в составе тройки – героически возглавляла своих орлов, паскуда белобрысая.
Марина, согнувшись в три погибели, едва ли не касаясь земли задницей, пробежала в самой неудобной позе вдоль зарослей густого невысокого кустарника, забирая все правее и правее. Она предусмотрительно поглядывала вверх – но в ночном небе так и не появилось второй летучей твари.
Все было продумано заранее. Она взмыла из-за кустов, в великолепном прыжке сбила Вику наземь ударом под коленку, добавила ребром ладони по башке – и резанула короткой очередью в спины двум обормотам. С самыми печальными для них последствиями.
Развернулась к реке. С oставшимися двумя получалось и вовсе пикантно – они вдруг осознали, что остались одни-одинешеньки посреди накренившейся половины моста, как на ладони, словно в чистом поле.
Одного Марина достала практически моментально, и он, упав на косую железную плоскость, согласно силе тяготения и наклону, заскользил вниз, к воде, уже совершенно безжизненным. До воды он добрался очень быстро, и с плеском в нее погрузился. Вот со вторым пришлось повозиться, самую чуточку – очень уж жить хотелось поганцу. Он стрелял наугад длиннющими очередями, метался, укрываясь за фермами, не скрывавшими его целиком, но тем не менее, затруднявшими прицеливание.
Все же Марина и его достала через минутку, засадила пулю прямехонько в башку – и он, разжав руки, мешком рухнул в воду. Вот теперь все было в порядке, можно никуда не торопиться: была погоня, да вся вышла, и новой в окрестностях что-то не усматривается. «Молодец я все-таки, – подумала она не без гордости. – Конечно, это был не спецназ, не тренированные державой головорезы, но все равно, не детишки из песочницы, а я их в сжатые сроки перещелкала в лучшем виде».
