Ознакомительная версия.
– Есть! – сообщил он тоном кладоискателя, наткнувшегося на долгожданную находку.
– Расширяй яму.
По истечении двадцати минут под ногами Андрея скрипели доски, но ни одна из них не поддавалась.
– Доски сбиты в щит, – пояснил Инсаров. – Вылезай.
Они легли на краю ямы и, ухватившись за край щита, приподняли его. Еще одно усилие – и вытащили сколоченные доски.
Инсаров вынимал из тайника свертки, Чирков складывал их в кучу. «За один раз не унесем», – прикинул он. И предложил старшему товарищу переносить вооружение и амуницию частями и короткими отрезками.
– Не придется беспокоиться за оружие в лодке, если вернемся за остальным. – И едва подавил в себе вопрос: «Так все это серьезно?» И сам себе ответил: «Да». Сейчас он точно знал, что через два, три месяца, пусть даже через год, но он убьет Гетмана.
– Правильно мыслишь, – ответил Инсаров, принимая предложение товарища. – Берем первую партию и несем на пятьдесят метров. Возвращаемся за остальным.
– Здесь целый арсенал.
– «Си вис пацем, пара бэллум», – сказал Инсаров. – «Если хочешь мира, готовься к войне». Взяли.
Он первым подал пример, взвалив на плечи тяжелый ящик и подхватив брезентовый мешок, набитый, казалось, свинцом. И в этом была доля правды.
В одном из длинных брезентовых мешков Андрей на ощупь определил винтовку. Сердце его застучало часто, будто он был в преддверии значимых событий, в метре от огневого рубежа. Перехватил чуть насмешливый взгляд Счастливчика и легко расшифровал его: «Не торопись. Прежде чем ты спустишь курок винтовки, с тебя сойдет сто потов». Он был готов на все. И вот сейчас не смог бы ответить на простой, в общем-то, вопрос: что им двигает больше – месть или желание убить? Уже сейчас он был готов показать свои навыки, утвердиться перед самим собой, заставить совесть перегрызть свое нравственное, чистое горло. Уже сейчас его заинтересовали две вещи: как убить и как не быть убитым.
Прочувствовав настроение своего воспитанника, Инсаров оставил его один на один со своими мыслями и занялся распределением груза в лодке. Проверив работоспособность пистолетов и автоматов, он положил их на стлани перед кормовым диваном и прикрыл сверху тентом. Кроме одного пистолета, который он заткнул за брючный ремень и прикрыл сверху майкой.
– Повезем оружие в открытую? – спросил Андрей.
– Если остановит судовая или рыбинспекция, обязательно нарвемся на обыск. Единственный вариант избежать неприятностей – убрать инспекторов. Если даже они успеют вызвать подмогу, у нас будет время уйти. Лодку мы затопим, нашего описания никто не получит. Осмотрись. На сотни метров вокруг ни одной лодки.
Другое вооружение Виктор разместил на полках, на палубе. Отметил время: пять вечера. До места идти чуть меньше двух часов.
– Эй! – он снова привлек внимание Андрея. – Хочешь постоять за рулем?
– Да, – с готовностью отозвался тот и пересел на сиденье водителя с подушкой и спинкой на завязках.
– Тогда ныряй, – рассмеялся Виктор. – Руль под водой. А эта штука у тебя в руках называется штурвалом.
– Ну ты такой умный, – осмелел Андрей.
– Это последняя дерзость, которую я стерпел от тебя, – твердо пообещал Инсаров.
После двух часов ходу на максимальной скорости катер углубился в хитросплетения проток, которыми славился этот район. Даже местные боялись этого водного лабиринта. Протоки и еще раз протоки, перекрестья проток, переплетения. Одни походили на бурелом в паводок, другие на продолговатые озерца, третьи походили на болота…
– Рай для браконьеров, – высказался Инсаров, – и смерть для егерей. Никто не суется сюда.
Он вел катер на малой скорости. Течение в протоках чувствовалось только в самом начале, первые пятнадцать минут хода по местным шхерам, а потом – сплошь стоячая вода, болото по сути, но без характерного гнилостного запаха.
Голова у Андрея пошла кругом. Но вот после получасового круговорота Счастливчик направил лодку к берегу. И назывался он «комариный рай». Другого определения он подобрать не мог.
– Разгружай лодку, – отдал приказ Инсаров. – Я буду ставить палатки.
– Палатки? – Андрей мысленно поблагодарил бога. Всевышний сделал невероятное: спать они будут в разных палатках.
От наставника ничего нельзя было скрыть.
– Одна палатка для нас. В другой палатке будем хранить продукты и амуницию.
– В лодке можно спать?
– Спи. Только как ты заткнешь все щели в тенте? Тебя комары съедят.
– Как-нибудь…
Что только не делал Андрей ночью. Собрал все тряпки, газеты, заткнул, казалось бы, все щели между тентом и бортами, но проклятые комары словно просачивались через брезент. Он накрывался с головой одеялом, но нечем было дышать. Обшарил всю лодку в поисках «Деты», «Тайги», любого средства от москитов, но тщетно. В половине третьего ночи он стоял возле палатки и мысленно стучал в полу: «Открывай, блин! Съели…»
– Залезай, чего стоишь?
«Ты что, глаза развесил наружи?»
Андрей расстегнул «молнии» и полез в спасительное пространство, пропитанное запахом спящего человека.
– Твое место справа. Справа от тебя, дубина. Зачем ты на меня лезешь?
– Спасибо… – Андрей блаженно улыбнулся, заворачиваясь в легкое одеяло, и мгновенно уснул.
Инсаров беззвучно рассмеялся.
Утром, еще до завтрака, Андрей напоролся на настоящий войсковой развод. Он походил на салагу, а Счастливчика нельзя было отличить от инструктора. На его бедре крепились ножны, на ремне – мягкая кобура с пистолетом.
– Здесь полевой лагерь, – наставлял он, прохаживаясь по поляне, на краю которой под раскидистым дубом стояла палатка. – В мои планы не входит провести курс на выживание. Здесь самое тихое место, где можно стрелять даже из гранатомета. Ты охотник?
– Нет.
– Плохо. Хотел стать охотником, браконьером?
– Никогда.
– Хреново.
– Почему?
– От тебя потребуются навыки и способности браконьера: наглость, желание убить. Что такое дух охотника? Это способность перехитрить, пересидеть свою добычу, вступить с ней в схватку. Такое бывает, если в качестве добычи ты выбрал медведя и ранил его. Лось, тигр, секач, и список еще можно продолжать. Герберт Макбрайт писал: «Поскольку мы уже не воюем с индейцами, наилучшим способом совершенствования навыков, необходимых для скрытного перемещения на поле боя, чтобы не быть обнаруженным и выжить, является охота». К счастью для меня, в нашей стране не все индейцы вымерли. Для меня индейцем является Гетман. Тебе повезло меньше: человек, которому ты объявил вендетту, будет первым, кого ты убьешь. Ты кто по армейской специальности?
– Стрелок отдельной стрелковой роты.
– Ладно, посмотрим, чему тебя научили в армии. Жаль, что ты не десантник. Те более агрессивны и жестоки, чем обычные пехотинцы. Придется поднять твою жестокость до уровня «голубого берета». На твоем фоне я не должен выглядеть бледно.
– Я фон?
Инсаров выразительно поиграл бровями.
– Ты со мной на равных не сыграешь. Я зашью тебя, хочешь ты этого или нет. Когда-то меня называли лучшим из лучших.
– Может, потому что среди хороших тебе места не нашлось?
– Может. Дальше. Правила здесь устанавливаю я. Правило первое: подъем в пять утра. Правило второе: плотный завтрак. Первое правило мы нарушили, но я склонен считать вчерашний день и нынешнее утро разговением перед большой тренировкой.
– Что сегодня на завтрак?
– Пшенная каша с тушенкой.
– Здорово, – облизнулся новоявленный курсант. Его желудок пустил столько сока, что мог бы переварить тушенку вместе с банкой.
– Крупу, тушенку, казан найдешь в маленькой палатке, дрова – в лесу. Костер разжигай на берегу, на влажном песке. Уважай природу.
– А что будешь делать ты?
– Обустраивать отхожее место. – Инсаров вооружился лопаткой. – Чувствую, скоро настанет время сбросить балласт. Хочешь поменяться со мной?
Андрей молча полез в маленькую палатку.
За завтраком он спросил:
– Как ты нашел это место? По снимкам со спутника?
– Типа того, – отозвался Виктор. – Однажды розыски пропавшего человека привели меня в Самарскую область, в село Екатериновка. Это село на одной стороне Волги, а соседняя Владимировка – на другой. Их река разделяет, а похоже, что море. Человека я не нашел, но встретился с гостеприимством участкового. На следующий день он пригласил меня на рыбалку. Было интересно. Рыбу ловили в этих протоках, ериках, рукавах, шхерах, как хочешь, так назови. Ловили бреднем длиной двадцать пять метров. Причем одно крыло тащила лодка. За один заброд получалось не меньше сорока килограммов линя, карася. Три заброда – и поехали домой. Но прежде я услышал выстрелы на одном из островов. Но мой вопрос ответил участковый, хозяин лодки: «Охотники палят. Браконьеры. Егерей и рыбнадзора на них, как и на нас, не существует. Соваться сюда – значит совать голову в петлю».
Ознакомительная версия.
