Ознакомительная версия.
– Вы цените свои жизни, мы – свои. Я не боюсь умереть, я боюсь умереть бессмысленно. Думаю, вы – тоже. Предлагаю вам сложить оружие. Если вы сдадитесь, мы сохраним вам жизнь. Если нет – вы будете уничтожены. Даю вам десять минут на размышление.
– Ты чего?! – прошипел Шайтан, подскочив к Ахмаду. – Ошизел? Они тут наших вон сколько положили, а ты им – десять минут?!
– Живыми они нам будут гораздо ценнее, – негромко, но жестко ответил Наджи. – Забыл, что говорил Салех?
Крыть было нечем – упэбэшник запретил говорить капитану правду о «натовцах», и Шайтан, фыркнув, отошел в сторону, пнув со злостью камень. Капитан же продолжал всматриваться в дымящийся джип.
С той стороны раскуроченного «Ленд Ровера» Батяня, пользуясь моментом, совещался со своими бойцами. Единственным выходом для Лаврова был прорыв в ту самую пещеру-арсенал, обнаруженную роботом. Вход в пещеру находился относительно недалеко от их ненадежного укрытия. Но десантники быстро сошлись на том, что эти два десятка метров по открытому пространству под огнем им не проскочить – положат всех, без вариантов. Короткий, но жаркий спор сменился тягостным молчанием. Его неожиданно прервал Литвинов. Старлею как-то не пришлось в этом рейде использовать свою восточную внешность и знание сирийского диалекта арабского языка, да и вообще Виктор был не слишком разговорчив, за что и нравился Лаврову.
– Командир, если не секрет – у тебя грехов на душе много?
– Хватает, а что? – с удивлением посмотрел на него майор.
– Говорят, Господь Бог отпускает только те грехи, которые при жизни человек замолил. Так что самое время начинать их замаливать.
Батяня в задумчивости посмотрел на старлея, потом решительно тряхнул головой:
– Дело говоришь… Начну-ка я с самого свежего.
Мулла Хусейн от неожиданности дернулся – лежавший в кармане камуфляжной куртки спутниковый телефон негромко загудел. А ведь никто не должен был сейчас звонить. Он достал аппарат из кармана, и его глаза от удивления стали почти круглыми – он увидел на дисплее очень знакомый номер. Вот только…
– Салам алейкум, это мулла Хусейн? – раздался в трубке незнакомый голос, говоривший на сирийском диалекте арабского ровно и грамотно, но с легким акцентом, тоже незнакомым.
– Да, а кто это? – от неожиданности мулла немного растерялся.
– Вы меня не знаете, – сообщил голос. – Но речь не об этом.
– А о чем же?
– О вашем друге Саиде… – Невидимый собеседник принялся рассказывать, что друг Саид сейчас лежит связанный в скальной нише возле дороги на Пальмиру и вполне может загнуться, если мулла не поторопится его найти.
Хусейн вдруг понял, кто с ним разговаривает, и обалдел еще больше. Но он был профессионалом, поэтому его голос не выдал его удивления, когда он сказал в трубку:
– Нет проблем… друг. Спасибо за информацию, но дело в том, что он уже сам освободился. И мы уже встретились.
– Да? Рад это слышать. Он далеко?
– Я ему сейчас трубку передам… Он, наверное, поблагодарить хочет, – хмыкнул мулла…
– Это ты, мой добрый русский друг? – вибрирующий насмешливыми интонациями голос в трубке на этот раз принадлежал Хокинсу.
– Извини, что плохо связали, – пошутил Батяня и понял, что вышло неудачно – американец юмора не понял. – Как дела?
– Отлично. Даже ослик мой отыскался. А у тебя как?
– Тоже нормально. Не хуже твоего.
В отличие от Батяни Хокинс был, что называется, на высоте положения. И видел, что русский десантник называет словом «нормально». Вместе с муллой он залег на скале, откуда вся зона боевых действий была как на ладони – разумеется, при наличии мощной оптики или выделенного канала на военном спутнике.
– Ладно тебе рассказывать, – Роберт, не удержавшись, хмыкнул в трубку, – я отсюда все вижу. Все-таки у нас техническая разведка лучше вашей поставлена.
– И что ты видишь?
– Вижу, что помощь бы вам не помешала.
– Это факт, – не стал спорить Лавров.
– Жаль, но роты морпехов у меня нет, – сказал Хокинс, – однако я попробую что-нибудь придумать. Мы ведь с Россией теперь вроде как и не враги. Только конкуренты. – В трубке стало тихо, Лавров тоже молчал, давая собеседнику собраться с мыслями.
– Значит, так, мой добрый русский друг, – обращение прозвучало забавно, но майору было не до смеха, – есть у меня одна идея. Обойдемся без подробностей, просто в ближайшие десять минут постарайтесь не высовываться из вашего укрытия, о’кей? Чтобы не зацепило.
– О’кей, – согласился Батяня, – только прими к сведению: они дали нам те же десять минут, только раньше тебя.
– А, вот почему они не стреляют… Хорошо, ждите.
Хокинс спустился со скалы, оставив муллу наблюдать за лагерем, и пошел к спрятанной среди валунов машине. Но нужен был ему не джип Хусейна, а привязанный рядом с ним ослик, который, сбежав из лагеря наемников, в конце концов снова нашел хозяина. Взглянув на животное, Хокинс подошел к джипу и достал из багажника несколько увесистых мешков. Навьючил их на ослика, проделал несколько малопонятных для постороннего человека манипуляций, потом закрепил на упряжи длинный шест так, чтобы тот заканчивался в полуметре перед мордой ослика. Ослик терпеливо переминался с ноги на ногу, изредка фыркая. Роберт вздохнул, потом вытащил из еще одного мешка, остававшегося в джипе, две большие конфеты. Одну на глазах у ослика, который сразу же дернулся к нему при виде любимого лакомства, развернул и сунул ему в зубы. Ослик немедленно ухватил конфету и принялся жевать. Дожевав, дернулся за добавкой, но веревка не пускала. Хокинс прицепил оставшуюся конфету на конец шеста так, чтобы она все время маячила у осла перед носом. Потом отвязал веревку и вывел животное на дорогу, сориентировав на все еще открытые ворота базы наемников.
Почувствовав свободу и видя болтающееся впереди лакомство, осел потрусил вперед, надеясь догнать и схватить конфету. Подгонять его не требовалось. Человек же рванул обратно вверх, на скалу.
– Что ты задумал? – спросил мулла у плюхнувшегося рядом Хокинса. Увешанный мешками осел по-прежнему пер к воротам, никуда не сворачивая.
– Смотри и увидишь, – односложно ответил Роберт, вытаскивая из кармана халата миниатюрный пульт и выдвигая антенну.
Ослик, еще не потерявший надежды ухватиться за сладко пахнущую конфету в яркой обертке, уже преодолел большую половину пути до ворот базы Шайтана. Вот уже он у ворот. Оставшиеся часовые на вышках следили больше за теми, кто затаился за опрокинутым «Ленд Ровером», и увешанное мешками животное беспрепятственно вбежало в открытые до сих пор ворота. Хокинс и его напарник затаили дыхание. А увлеченный конфетой осел продолжал переть вперед как ни в чем не бывало. Не отрывая глаз от бинокля, Роберт положил палец на кнопку пульта. «Сейчас…» Вот ослик исчез среди наемников и солдат, приготовившихся снова открыть огонь… Хокинс втопил кнопку в пульт. «Йес!»
Грохнуло так, что даже у американцев на скале заложило уши. Облако дыма, пыли и огня накрыло и осаждающих, и осажденных. В нем скрылся и «Ленд Ровер», и ворота, и часть домиков, опустевшая чуть раньше вышка у ворот начала медленно заваливаться набок. Грохот взрыва сменился стонами раненых, но дым вместе с поднятой пылью еще висел в воздухе. Опасаясь задеть своих, наемники и сирийцы не стреляли.
Воспользовавшись плохой видимостью и царившей в стане врага неразберихой, Лавров и его люди стремительным броском преодолели отделявшие их от желанной цели два десятка метров, без единого выстрела ворвались в пещеру, служившую наемникам хранилищем для большей части их арсенала. Оглушенных взрывом охранников у входа просто обезоружили и выбросили из пещеры, захлопнув за собой решетку. Занимать позицию у самого входа не стали, забрались подальше, использовав в качестве первого рубежа обороны тяжелые ящики с навесными замками. Рассмотреть полустертую маркировку в полумраке пещеры было сложно. Не взрывчатка – уже хорошо, не рванет от случайной пули…
Хокинс отложил ненужный больше пульт в сторону и взялся за спутниковый телефон. В трубке раздалось тихое потрескивание статических помех – на том конце телефонной цепочки приняли вызов.
– Надеюсь, я вам помог хоть немного, – сказал Роберт, разглядывая в бинокль неглубокую воронку на месте взрыва, разбросанные вокруг неподвижные тела и суматошно бегающих людей с оружием – кто из них кто, было не разобрать. Русский молчал, и он заговорил снова:
– Проредил ваших оппонентов. Получилось неплохо. Человек десять точно отказались от своих претензий. Есть сомневающиеся. Сколько – трудно сказать. Но тех, кто не передумал, все равно еще много.
Русский по-прежнему молчал.
Ознакомительная версия.
