— Какой ещё народ! — возмутился прокурор. — Что мне народ?
— Обычный народ с плакатами, — равнодушно ответила секретарша, крася ногти, — требуют отдать вас под суд.
— Меня? — удивился Власов.
Секретарша подняла на прокурора удивлённо-томные глаза.
— Вас всех, — сказала она.
— А-а, — понял Власов и спросил: — А где служебный вход?
— Направо по коридору и вниз, — невозмутимо ответила секретарша, прощальным взглядом посмотрев на сгорбленную спину прокурора.
Свою работу она не боялась потерять. А чего ей было бояться? Она на своем месте уже трех губернаторов пересидела. Будет еше один новый губернатор, авось и он ее не выгонит. За что ее гнать? В дела их она не лезет, кофе готовит хорошо, юбку носит короткую, с документами работает быстро, никогда не беременеет и мужа-рогоносца держит на коротком поводке. Чем еще она может не угодить? Разве что возраст у нее уже подходит — не секретарский. Но пару-тройку лет на этом стуле она все равно просидит.
Власов пробежал по коридору, спустился по лестнице и бросился переулками сам не зная куда. Думать ему мешала судорожно пульсирующая в висках кровь.
Тем временем Наталья Семеновна беспрепятственно вышла на крыльцо парадного входа и была встречена ревущей толпой. Плакаты над головами гласили «Смирнову—в губернаторы!», «Спасибо за правду!». Ее окружили почитатели, стремясь хотя бы прикоснуться к бесстрашной женщине, посмевшей выступить против клана. Смирнова еще больше испугалась, попыталась вырваться, но ей не дали, ее подняли на руки. Она стала народным' знаменем в борьбе с коррупцией, взяточничеством и казнокрадством.
Рябиновский из окна машины наблюдал за этой народной эйфорией, и в голову ему неожиданно пришел хороший план. Правда, для выполнения этого плана придется пожертвовать парочкой козырей, но ведь в игре отнюдь не главное сохранить козыри, главное — закончить игру победой. И Рябиновский понял, как это можно сделать.
Бобров приехал домой на служебном джипе и сразу отпустил шофёра восвояси. Поднимаясь вверх по лестнице, он неожиданно нос к носу столкнулся с Брэдом, который спускался ему навстречу.
— О, американец! — воскликнул губернатор. — Ты мне как раз нужен! Ты от нас идёшь?
— Да, Иван Петрович, — ответил Брэд, — но у вас никого нет дома. Я звонил в дверь, и мне никто не открыл.
—Это хорошо, что никого нет, — сказал губернатор, — пойдем со мной, у меня есть к тебе дело.
Брэд с охотой согласился и последовал вверх по лестнице. Бобров открыл дверь, жестом пригласил Брэд а войти, а потом и присесть в большое кожаное кресло.
—Это твой «Москвич» у подъезда? — спросил он.
—Да, — ответил Брэд, — я взял его на прокат у одного знакомого русского. У меня есть эта… как её… доверенность.
—Отлично, — сказал Бобров, — а у меня есть к тебе, американец, деликатное дело. Мне нужно срочно уехать, но так, чтобы об этом никто не знал. Не подбросишь меня до соседнего города? Ехать далеко, но я тебе заплачу. Я думаю, что даже тебе, имеющему папу-миллиардера, лишняя тысяча долларов не помешает.
—О'кей, — кивнул Брэд. — Я полагаю, ваш поспешный отъезд связан со статьей в газете?
—Ты уже читал эту лживую статью? — нахмурился Бобров.
—Конечно, — ответил Брэд, — но мне совершенно безразлично, что про вас пишут в газетах. Во-первых, я вас знаю лично, а во-вторых, хочу напомнить, что мой прадед был гангстером. И это не уменьшает моей любви к нему. Деньги решают все.
—Молодец, — обрадовался Бобров, подумав: «А, чем не муж для моей Насти?» — А ты не боишься, что нас поймают и тебя запишут ко мне в сообщники!
—Я мало чего боюсь, господин губернатор, — ответил Брэд, — и это не входит в список моих страхов. Я вижу, что никому из своего окружения вы больше не доверяете, раз обратились ко мне?
—Точно ты угадал, — ответил Бобров, — вокруг одни шакалы.
—Но почему вы обратились ко мне? — спросил Брэд. — Я внушаю вам доверие?
—У меня нет выбора, это первое, — ответил Бобров. — Второе, я думаю, у тебя есть планы на мою дочь, и третье, ты смелый парень. Возможно, нам придется нелегко. Но за это я заплачу отдельно. Ты согласен?
—О'кей, — кивнул Брэд.
—Ну и хорошо, — суетливо сказал Бобров, — ты посиди пока тут, в комнате, я быстренько соберусь в дорогу.
Через пять минут он был уже готов. Ни чемодана, ни даже сумки в его руках не было.
—А где же ваши вещи? — спросил Брэд.
—Тут, — ответил Бобров и ткнул себя пальцем в лоб.
—Capitally, — многозначительно ответил Брэд и поднялся из кресла.
Брэд спустился к машине, заехал за дом и приготовился ждать. Грузный губернатор, пыхтя, повторил маневр Насти и спустился с ее балкона, чтобы охранник у подъезда не видел, как губернатор покинул дом. Бобров уселся сзади, а Брэд уверенно вырулил на проспект, повернул и дал газу. Через полчаса они уже были на трассе, ведущей к соседней области. Пока автомобиль не выехал из города и не миновал пост ГИБДД, оба напряженно молчали. Как только за окнами машины потянулся лесок, губернатор ожил и стал ерзать на месте.
— Ехать долго, — сказал Бобров, — часов восемь, но ничего. Поболтаем, перекусим по дороге.
— За бензин и мое питание вы заплатите отдельно, — добавил Брэд.
— Сразу видна американская закалка, — усмехнулся Бобров, — заплачу, конечно. Не вопрос.
— Как же Настя и ваша жена? — спросил Брэд. — Вы их бросаете здесь в лапах ФСБ?
— Я их потом вызову туда, куда поеду, — ответил губернатор, — сейчас мне важно самому смыться по-тихому.
— Там, куда вы хотите смыться, для начала тоже деньги нужны, — сказал Брэд, — иначе пропадете со своим капиталом в голове. Ведь делать-то, по большому счёту, вы, Иван Петрович, ничего не умеете.
— Как это «не умею»? — возмутился Бобров. — Я умею управлять страной!
— Той страной, куда вы поедете, вам управлять не позволят, — сказал Брэд, — так что поначалу придется работать таксистом или уборщиком.
— Не придется, — уверенно сказал губернатор, — я предполагал, что рано или поздно придется драпать, поэтому некоторые сбережения в швейцарском банке у меня есть. Хватит, чтобы купить виллу, машину, открыть собственный бизнес. Так что за меня не волнуйся, парень. Я еще лучше буду жить, чем твой отец.
— Это вряд ли, — тихо ответил Брэд.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Бобров, — молодец, малый! Ты мне определенно нравишься! Ты мне одного моего друга напоминаешь… покойного…
— Это намек на то, что вы меня убьете? — спокойно спросил Брэд.
— Нет, не намек, — ответил Бобров, — зачем мне тебя убивать? Ты мне нужен. Просто ты действительно похож поведением, манерами на одного моего армейского друга. Вылитый Андрей Никитин в молодости, несмотря на то, что ты американец, а он русский был.
Брэд после этих слов резко повернул руль автомобиля и съехал на проселочную дорогу.
— Ты куда? — спросил Бобров, ни капли не взволновавшись и не связав поворот с тем, что он сказал.
— Стучит что-то в моторе, нужно глянуть, — ответил Брэд, — посидите в машине.
Он остановил свой «Москвич», вышел из него, прошел вперед и открыл капот. За капотом он снял маленькую шапочку вместе с темноволосым париком, снял темные очки и стал Егором, сыном покойного Никитина. Бобров увидел, что американец идет к нему, не придал этому значения и испугался только тогда, когда открылась дверца машины. Ему прямо в лоб больно ткнулся ствол револьвера.
— Что такое? — взволнованно выпучил глаза губернатор. — Что за шутки?
— Спокойно, губернатор, я Егор Никитин, — сказал Брэд совершенно без акцента.
— Ка-ка-какой Никитин? — спросил ошарашенный Бобров. — Ты что, Брэд, с дуба рухнул?
— Егор Никитин, сын Андрея Никитина, — ответил парень, — которого ты разорил и до смерти довел.
— Ты же в Америке, мне Рябиновский сказал, — пробормотал Бобров, косясь на револьвер. — Это зажигалка?
— Нет, этот настоящий! — ответил Егор. — Мне в Америке делать нечего было, пока я с тобой не рассчитаюсь за то, что ты отца моего довел до сердечного приступа.
— Это не я, — испуганно пролепетал Бобров, — он сам умер. Я тут ни при чем.
— Сволочь ты, — сказал на это Егор, — лживая сволочь.
— Так ты не американец Брэд Беннетс? — наконец дошло до Боброва. — Ничего не пойму! Как же тогда…
— Никак! — перебил Егор. — Тебе ничего понимать и не придётся!
— Ты что, хочешь убить меня? — испугавшись, спросил губернатор. — Зачем тебе это, парень? Ты же, наверное, крещёный! Смертоубийство — тяжкий грех! Брать на душу грех! Ведь я не убивал твоего отца, он сам умер. А ты хочешь застрелить человека, отца Насти…
— Я уже один раз стрелял в тебя, — не обращая внимания на монолог Боброва, сказал Егор, — но мне на ствол винтовки неожиданно сел голубь. Это тебя и спасло от смерти.
— Вот видишь, — оживился губернатор, вспомнив этот неприятный случай, — это был божий знак…
