Ознакомительная версия.
При виде безвольно обвисшего тела Тейлор заскрипел зубами, теперь он пожалел, что запросил поддержки авиации, ему хотелось самому, собственными руками порвать глотки каждому из оборонявшихся. Кипя от ярости, капитан вновь вгляделся в свой переносной перископ и не обратил внимания на раздавшийся позади грохот. И тотчас пришла боль. Но эту боль, пронзившую буквально все клетки организма, Тейлор почувствовал всего на одну невероятно малую долю секунды – в том месте, где он стоял, возникло пламя, и черный дым окутал разорванное на части тело. Капитан умер мгновенно. Истерзанный осколками, Джекобсон повалился рядом, сержанта Карлоса взрывной волной отбросило в сторону, и он, по-звериному завывая, пополз, нет не пополз, а скорее заскреб руками и ногами по заливаемой кровью скальной поверхности. Некоторое время расширенными глазами он пялился в горизонт, словно видел, как к нему со стремительностью реактивного самолета летит багрово-черная тень смерти.
Угрозу, возникшую в тылу, американцы заметили далеко не сразу. Несколько рейнджеров поплатились за свою беспечность, прежде чем кто-либо увидел мечущуюся средь камней фигуру. Русский бежал, метал гранаты, палил во все стороны из имевшегося у него оружия. Некоторые из, казалось бы, совершенно хаотично выпускавшихся им пуль находили цели. Убить же русского никак не удавалось. В его перемещениях не было никакой системы, он падал, поднимался, переползал, опять бежал и перекатывался. К досаде рейнджеров, прицеливание по нему осложнялось боязнью угодить в своих же товарищей. И уж никто не ожидал, что вместо того, чтобы в конце концов спрятаться среди камней и затаиться, русский изо всех сил бросился через нейтральную полосу. С запозданием выпущенные по нему очереди прошли мимо. А сразу же последовавшая попытка достать беглеца выстрелами из подствольных гранатометов успехом не увенчалась.
Лейтенант Дилан Адомс раздосадованно ткнул кулаком в лежавший перед лицом булыжник и запросил капитана Тейлора. В ответ молчание. Адомс перешел на другую частоту и попытался вызвать рядового Джекобсона. Вновь молчание. И лишь спустя минуту в микрофоне раздался тихий, испуганный голос капрала Томаса:
– Они мертвы, сэр, – сообщил тот, и лейтенант понял: ему, лейтенанту Дилану Адомсу, придется взяться за управление ротой.
«Что ж, неплохой шанс проявить себя», – подумал Адомс и приказал усилить и без того не прекращавшийся натиск.
По Банникову, видимо, опознав в нем командира, не давая ему даже высунуться, прицельно бил надоедливый снайпер противника. Пока Вадиму везло, американец все время запаздывал, но, как известно, везение вещь непредсказуемая. Прапорщик пытался стрелять в ответ, но лишь без толку расходовал боеприпасы – снайпер был слишком далеко, да и ограниченность времени не позволяла Банникову как следует прицелиться. Впустую выпустив почти целый магазин, Вадим Петрович вдруг понял, что надо поступить по-другому, и принялся вызывать по рации второго снайпера группы – младшего сержанта Гладышева.
– Жека, ты меня слышишь? Прием.
– Петрович, – в наушнике раздался голос Бурцева, – Женька убит – он третий.
– Где винтовка? – Банников не собирался размениваться на сантименты и узнавать, как, почему. Он хотел достать врага, и ему требовалось более точное и дальнобойное оружие.
– Наверное, рядом с трупом, – сквозь треск автомата донесся до Вадима голос командира первого отделения.
– А труп где? – раздраженно выкрикнул Банников.
– Петрович, он там, где и убили, – в трех шагах от тебя, левее, – раздраженно бросил Бурцев и в сердцах добавил: – не отвлекай.
Известие привело прапорщика в легкое замешательство – он не понимал, почему Гладышев оказался в одной линии с остальными, хотя местность вполне позволяла тому выбрать позицию вне действенного огня противника.
– Кто разместил снайпера в общем боевом порядке? – рявкнул Банников и тут же получил ответ от Бурцева:
– Сергеич приказал. Я ему говорил… – треск автомата заглушил окончание сказанной сержантом фразы, но Банников уже и не слушал. Он метнулся влево, увидел неподвижное тело Гладышева, лежавшую рядом с ним эсвэдэшку, перекатом преодолел открытое пространство и, подхватив винтовку, откатился за ближайший камень. Но не остановился, а быстро пополз дальше. Повторять ошибку убитого не хотелось, но и времени на то, чтобы отойти куда-нибудь подальше от линии огня противника, у Банникова тоже не было. Он прополз с десяток метров и остановился. Успокоив дыхание, проверил наличие патрона в патроннике винтовки и установил нужный прицел. Теперь все зависело от того, насколько быстро и точно будет произведен выстрел. Больше не медля, Вадим вскинул оружие, нашел своего «оппонента» в прицеле и сделал два быстрых выстрела. Черная тень на далекой каменной вершинке качнулась и полетела вниз. Петрович с неимоверным облегчением опустил винтовку и, прислонив ее к камню, выпустил из рук. Вражеский снайпер прекратил свое существование, и теперь прапорщик мог с гораздо большей уверенностью и пользой выполнять свои командирские обязанности. Тем более что американские рейнджеры уже почти вплотную подобрались к позициям оборонявшихся.
Петрович трезво оценивал свои силы. В какой-то момент ему стало понятно: занимаемых позиций им не удержать.
– Артем, – микрофон радиостанции переформатировал севший от усталости голос прапорщика в радиоволну и донес до находившегося ниже по склону заместителя командира роты.
– Слушаю, – отозвался как раз в этот момент перезаряжавший оружие капитан.
– Артем, мне позиций не удержать, – сообщил Банников. – У меня четыре двухсотых и двое тяжелораненых. Пять – десять минут, и нас сомнут.
– Обрадовал, – в сердцах бросил Немирович и мысленно представил, как, овладев перешейком, рейнджеры наваливаются на его часть группы сверху. Капитан зло сплюнул – если у спецназовцев еще оставался какой-то шанс, то только вновь объединившись в единую группу и организовав круговую оборону.
«Где же эти долбаные вертолетчики?» – Немирович поднял взгляд к небу, но не увидел там ничего, кроме голубизны.
– Рыжков, Стас, – капитан принял решение и вызвал на связь командиров троек, – общий отход. Пулемет на прикрытие, – короткая пауза, – Седых выносим первого. Я отхожу крайним. Как приняли?
– Вас понял, – первым отозвался Рыжков.
– Отходим, – доложил Юрьев.
Пока полковник Нестеренко пребывал в ожидании, майор Светлов всеми силами пытался получить хоть какую-то информацию о высаженной на территории Афганистана группе старшего лейтенанта Иванова. Наконец, задействовав все каналы, ему передали сообщение, полученное от каких-то «дружественных» талибов: в горах приграничья идет бой. Через пять минут Светлов был в кабинете полковника Нестеренко.
– Это наши, – уверенно заявил майор, – чего мы ждем?
– Погода, – полковник флегматично напомнил майору его недавние опасения относительно опасности вылета в ураганный ветер.
– Вертолетчики готовы взлететь, – сообщил майор, – я говорил с ними. Нужно только распоряжение руководителя операции, то есть твое.
Полковник взглянул на часы и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла:
– Хорошо. Рискнем. Только транспортник. Только один. Самый опытный экипаж.
– Но прикрытие… – хотел возразить Светлов, но полковник остановил его движением руки:
– Ты хочешь, чтобы я рискнул еще одним экипажем? Да мне голову оторвут, если вертолет упадет.
– Нам обоим оторвут голову, если спецназ не выполнит поставленную задачу.
– Они что, не смогут продержаться еще час-другой?
– С ними нет связи.
– По прибытии с этим следует разобраться. Связь, опять эта чертова связь. – Полковник поморщился и взялся за телефонную трубку: – готовьте вертолет к взлету. Да, один. Чей приказ? Мой.
Тяжелораненых отнесли и уложили в небольшом каменном углублении, по краю которого положили всех убитых. Оставшиеся в строю спецназовцы залегли за камнями, образовав неровный полукруг, выпуклой стороной направленный в сторону наступающего противника.
Немирович не глядел на часы, но был уверен, что после совершенного отхода прошло не менее получаса. Он уже устал пребывать в ожидании помощи. Американцы по-прежнему атаковали, но, похоже, и их силы были на исходе – последние десять минут продвижение рейнджеров сильно замедлилось. Теперь Немирович был почти уверен: не подойди у его бойцов к концу патроны, они бы выстояли. Но боеприпасы заканчивались…
– Данилюк, – Немирович окликнул единственного оставшегося в строю сапера, – готовь элементы управления ракетой к подрыву.
– Они у Абрамова в рюкзаке. – Сапер размазал грязной ладонью текущий по лицу пот.
– Я спрашивал, где они? – сердито спросил капитан. – Забери и действуй.
Ознакомительная версия.