должны подписать аудит, янки подпишут аудит.
Задержать дыхание и аккуратно выжать спуск. Выбрать свободный ход и дожать.
Выстрел.
Банка упала.
- Сукин сын! – заорала Пат.
Все трое мужчин, не сговариваясь, бросились к ней.
- Я думала, он не выстрелит!
- Пат, ты в порядке? – это Боб.
- С какого хрена я в порядке? Вы стреляли в меня!
- Но ты же сама вышла в поле! – проорал Боб на бегу.
- Ты тупой ковбой! Заставил стрелять в меня этого счетовода!
- Он тебя ранил?
- Если бы он меня ранил, я бы вам всем головы поотрывала!
- В банку попал?
- У тебя одни деньги на уме!
- Господи, Пат! – Боб добежал первым и обнял ее.
Уинстон и Питер остановились и смущенно уставились в землю.
- Придурки, - сказала Пат вроде бы спокойнее, - Ищите свою банку.
- Здесь два выстрела, - сказал Питер, подняв банку, - Один строго по центру…
- Это Боб, - ответила Пат.
- … Второй слева вверху, почти по краю чиркнуло.
- Молодец, - сказал Боб, и в его голосе Уинстон первый раз уловил нотку уважения.
- Ему просто повезло. Вам обоим, - сказала Пат, - Всем троим. Дураки.
- Где ты научился стрелять? – спросил Боб, - По тебе и не скажешь.
- На флоте.
- Господи! На флоте! – воскликнула Пат, - Там же нет винтовок, один пушки. Боб, помнишь, ты рассказывал, что лучшее, что может сделать моряк с винтовкой, это отдать ее морскому пехотинцу?
- Я участвовал в соревнованиях, мэм, - сказал Уинстон.
- Давно?
- Когда служил срочную.
- Лет двадцать назад? Идиот. Что тебе обещал Боб? Что подпишет аудит, если попадешь?
- Что не подпишу, если промажет, - сказал Боб.
- Ну ты и свинья.
- Извинись перед девушкой, подари ей какую-нибудь британскую редкость, и я подпишу, - сказал Боб.
- Прошу прощения, мэм, - поклонился Уинстон, - Как Вы относитесь к английскому искусству восемнадцатого века?
- Терпимо, - ответила Пат и повернулась к Бобу, - А ты свинья. Иди в лес и принеси мне эту косулю.
- Ты не пойдешь с нами?
- Пойду, но стрелять не буду. У меня до сих пор руки дрожат, и я вся злая.
- Как там тебя, Питер? – Боб повернулся к егерю, - Принеси нам еще патронов, а потом прибей там какую-нибудь косулю пожирнее и тащи ее сразу на кухню. Мы все равно за нее заплатили.
- Останетесь здесь?
- Сдается мне, наш друг может нас кое-чем удивить.
Следующий час Уинстон, Боб и даже немного успокоившаяся Пат палили по мишеням. Патроны для «Севеджа» быстро закончились, поэтому Уинстон сбегал к оружейнику и принес Ли-Энфилд в военном ложе, двуствольный штуцер и сотню фабричных оболочечных .303.
- Ты из такого стрелял на срочке? – спросил Боб.
- Да.
- Старье какое. Спорим, я даже из этого тебя перестреляю?
Боб умел стрелять и с «обычных» прицельных, но не настолько хорошо. Он с детства предпочитал апертуру, а потом служил срочную в морской пехоте и привык там к круглым целикам M1 carbine, М-14 и М-16.
Уинстон же, еще когда готовился пойти с Мерфи на оленя, записывался в клубе на уроки стрельбы и стрелял из этих самых винтовок на этом самом стрельбище по этим самым мишеням. Идея насчет удостоверений личности тогда не сыграла, но деньги, потраченные на патроны, оказались потраченными не зря.
Боб ссудил бедному англичанину сто долларов, и они стреляли на спор по десятке за выстрел. Уинстон выигрывал из устойчивых положений и проигрывал навскидку. В итоге остался в минусе на пятьдесят, но Боб сказал, что сотню можно не возвращать.
На самом деле, оба отстрелялись неважно. Боб нервничал, потому что заставил англичанина выстрелить в Пат, а Уинстон – потому что выстрелил.
Пат успокоилась, предложила всем попробовать по очереди с мелкашкой и перестреляла обоих мужчин на промежуточных дистанциях между пятьюдесятью и ста. У этой винтовки целик имел только два положения, а падение пули от пятидесяти к ста около двадцати сантиметров. Поэтому неверная оценка расстояния или траектории пули приводила к промаху. Особенно ближе к сотне.
За это время Питер встретил другую пару охотников с другим егерем, возвращавшуюся с добычей. Пошутил насчет американцев и обменял добытую косулю на право добыть еще одну. Отнес тушку на кухню, где ее приготовили и сервировали как раз к возвращению делегации со стрельбища. Американцы с удовольствием отобедали, а потом такси развезло всех по домам.
В понедельник Уинстон подарил Пат обе гравюры, завернутые в красивую подарочную бумагу. Ничего на этом не выгадал, но он все равно за них не платил. Заодно взял портрет девушки, вдруг кого заинтересует. Акварель Уинстон даже показывать не стал. И датировка еще позднее, и нарисовано как-то небрежно. Засмеют еще.
Портрет девушки американцев не заинтересовал. Сто лет назад по ту сторону океана хватало своих девушек и художников. За гравюры Пат вежливо поблагодарила. Она честно призналась, что не разбирается в искусстве, но понимает, что подарок достаточно ценный.
В четверг Боб подписал аудит без замечаний. Может, он и выпил у принимающей стороны сколько-то крови, но не ведро. А может быть, он и так собирался подписать. Плезенс сдержанно похвалил Смита и переключился на другие команды.
На прощание Пат вручила Уинстону бумажный пакет из дорогого магазина.
- Привозила на обмен сувенирами, - сказала она, - Я обычно в эту игру не играю, но у меня просто лишнего в шкафу накопилось. Все равно уже не похудею.
- Спасибо, - ответил он.
В пакете оказалось три нераспечатанных комплекта женского нижнего белья. Насколько Уинстон разбирался в теме, по моде примерно пятилетней давности и заметно большего размера, чем носила Бонни. Наверняка оно стоит денег, но торговать лифчиками как-то неловко. Закинул пакет в шкаф и забыл.
Прошла еще одна рабочая неделя. В субботу аудиторы уехали, и отдел Плезенса отправился отмечать успешную сдачу аудита. По такому случаю сам Мерфи приехал всех поздравить. Он сказал короткую речь, и Плезенс раздал всем конверты с премиями.
Пока все выпивали и закусывали, Плезенс коротко поговорил с разными сотрудниками наедине.
