и просителей и не в настроении, чтобы встречаться с себе подобными и говорить о серьезных вещах.
- Но правильная охота требует все-таки компании?
- Верно. Компании скромных, ненавязчивых и хорошо воспитанных людей. В наше время такие люди большая редкость.
- Приглашаете меня на встречу с небожителями?
- Скорее, с демонами из глубин Ада, - серьезно ответил Стивен, - Будьте очень внимательны и осторожны.
Ранним утром перед охотой Уинстон заехал за Бонни на такси. Она ждала его в таком виде, что он не сразу ее узнал. Типично английский серо-голубой деловой костюм в мелкую клетку с юбкой чуть ниже колен. На левом лацкане жакета крупная брошь. Коричневые чулки, туфли на низком каблуке, серый ридикюль с короткими ручками под цвет костюма. Сверху не менее английский старомодный «охотничий» кардиган. Волосы зачесаны назад, создавая ровный нимб вокруг лица. Без шляпки.
Стивен предупредил, что перед собственно охотой гости будут представлены друг другу. После чего разойдутся по комнатам, переоденутся в охотничье и далее по стандартному протоколу охоты. Потом обед, светская беседа и прощание. На ночь никто из особо важных гостей не остается.
- Ты так поменяла стиль, - почти без недовольства сказал Уинстон. Скорее, с удивлением.
Бонни выглядела лет на тридцать пять и без намека на какую-то сексуальную привлекательность.
- Похоже получилось? – спросила Бонни.
Уинстон чуть не ляпнул «на кого?», чем напрочь испортил бы девушке настроение. Но одиннадцать лет в Министерстве Правды приучили его сначала думать, потом говорить. Примерно так одевалась товарищ Министр, она же Железная Леди. Которой их представят всего через пару часов.
- Похоже, - ответил он.
- Прекрасно. Я старалась. Абсолютно не мой стиль.
- Ты могла бы пойти в своем.
- Не в этот раз. Я не могу стилистически конфликтовать с первой леди мероприятия.
- А я? – растерялся Уинстон.
Он надел темно-серую твидовую тройку с «флотским» галстуком и совершенно не подумал, что будет с кем-то стилистически конфликтовать, тем более, что надо из-за этого купить другой костюм.
- Ты молодец. И галстук правильно выбрал.
- Почему?
- Все мужчины будут одеты в твидовые тройки. Никто из них, будь уверен, не придет в костюме «с иголочки». Министерский галстук был бы слишком официальный. Как на работу. Оксфордский опасен тем, что вдруг кто-то недолюбливает Оксфорд. Галстук в цветах, связанных с авиацией, как члены клуба, ты не можешь носить, этого не поймут.
- Мистер и миссис Деннис Робертс. Мистер Уинстон Смит и мисс Бонни Крикет, - огласил представление генерал Эллиот.
- Очень приятно, - вразнобой сказали все четверо.
- Ты заметил, как она улыбнулась? – спросила Бонни.
- Она улыбнулась? – удивился Уинстон.
- Да. Ей понравился мой вкус.
- Очень хорошо.
Насчет дам Бонни оказалась права. Мэри Эллиот, внучка генерала, и миссис Петерсен нарядились в том же стиле. Стивен Дадли и Уильям Мерфи пришли без жен. Не у каждого охотника жена разделяет его увлечение, а участие непосвященных может испортить тематическую вечеринку. Мисс Эллиот, по возрасту примерно студентка, смотрела на всех настороженно и недовольно. Уинстон раньше ее здесь не видел.
Мистер Деннис Робертс не выразил никаких эмоций по поводу стиля Уинстона. Впрочем, если джентльмен выглядит как положено джентльмену, аплодисментов он не дождется. Все присутствующие мужчины, за исключением одного, действительно пришли в твидовых тройках, и ни один костюм не был надет в первый раз.
Единственным исключением стал смазливый юноша в новеньком черном комбинезоне Внутренней партии и дымчатых очках. В партийных комбинезонах не принято ездить на охоту, как говорил Стивен. Уинстон до сих пор не знал, кто из членов клуба, кроме Мерфи и, наверняка, председателя, мог оказаться членом Внутренней Партии. По крайней мере совсем беспартийных среди них точно нет.
- Уинстон Смит. Бонни Крикет, - сказал Стивен. Если первой леди гостей представлял сам председатель клуба, то друг другу – общие знакомые, - Профессор Алан. Эдвард.
Уинстон удивился, что профессора не назвали по фамилии. Значит, это не простой профессор, а их тех, чья фамилия может оказаться государственной тайной. Эдварда же не назвали по фамилии, чтобы не придать ему большего значения, чем Профессору. Случайно, не тот ли это профессор Алан, за здоровье которого пьют флотские связисты? Ему на вид за семьдесят, хотя он и отлично сохранился.
- Профессор Алан? – переспросил Уинстон, - С арктического флота?
- Он самый, - немного удивленно кивнул собеседник.
- Сдается мне, я частенько пил за Ваше здоровье.
- Служили на флоте?
- Так точно! – Уинстон вытянулся по стойке смирно.
- Связист?
- Никак нет! Переводчик радиоперехвата.
- Вольно, - улыбнулся старик, - Приятно слышать, что тебя помнят через столько лет.
Профессор Алан с секретной фамилией пользовался на флоте большим уважением. Во время Второй Мировой он ломал немецкие коды. Начиная с Третьей, перешел на русские. Его труды спасли немало жизней людям и кораблям.
Немецкие коды профессор ломал, не выходя из секретной лаборатории. Но когда появилась необходимость понимать, о чем говорят русские, он очень часто выезжал на флот и говорил со связистами и переводчиками. В отличие от немцев, русские умышленно использовали в переговорах неформальную лексику с отсылками к своему культурному коду. Само выражение «Культурный код» вошло в оборот из его секретной книги по теории передачи информации. Книгу Уинстон не читал, но с русским культурным кодом сталкивался, и признавал, что этот термин очень точно характеризует явление.
Уинстон ни разу не встретился с профессором во время службы, хотя его сослуживцы встречались. Среди них даже ходила шутка «наш профессор – содомит, но мы любим его не только за это». Профессор всегда привозил с собой виски, сигареты, чай, шоколад и прочие радости жизни, не положенные младшему персоналу.
Уинстон отметил, что с клубными ружьями вышли только он и Бонни. И Стивен, если считать ружье его отца клубным, потому что оно тут хранилось. Для четы Робертс ружья в деревянных футлярах с бархатной подкладкой принес секретарь. Две прекрасные вертикалки «Перацци» с декоративной отделкой на металле и на дереве и с начищенными до блеска латунными деталями. Эллиоты и Петерсены предпочитали горизонтальную классику, первые «Педерсоли», вторые «Зауэр». Ружье генерала выглядело заметно более потертым, чем ружье внучки. Оружие мистера и миссис Петерсен почти не отличалось по состоянию.
Профессор привез скромное курковое ружье, наверное, доставшееся от предков. Эдварду же Профессор достал из машины новенький американский дробовик с длинным подствольным магазином и
