– Покажи ему ее, – сказал Слепой и застыл в напряженном ожидании.
Случилось то, что он и предполагал. Увидев лицо холеного мужчины на фотоснимке, Эдуард Михайлович широко раскрыл глаза.
– Э-э! – застонал он.
Затем лицо Синицына перекосилось: более того, он выхватил из рук Терехина фотографию, с бешеной ненавистью порвал ее на мелкие кусочки, бросил их на землю и принялся топтать их ногами, нечленораздельно приговаривая:
– Шэк, шэк, шэ-эк!
Терехин испуганно посмотрел на Сиверова, не зная, что предпринять в данной ситуации.
– Что делать, Глеб? – растерянно спросил он.
– Прогуляйся, Витя, с ним по аллее, – посоветовал Слепой своему армейскому другу, – а я подожду тебя в машине.
– Хорошо, Глеб, – произнес Терехин и, взяв под руку Синицына, неспешно побрел с ним по аллее.
Сиверов с болью в сердце посмотрел вслед удаляющимся мужчинам и покачал головой. Теперь у него не было сомнений в том, что он знает виновника смерти семьи Синицына.
* * *Слепой гнал «Волгу» как на пожар, думая о человеке, который жил двойной, а может быть, и тройной жизнью. Нужно было вывести этого ублюдка на чистую воду, чтобы он понес положенное наказание, однако Сиверов отдавал себе отчет в том, что прямых доказательств в его причастности к смерти семьи Синицына у него нет, да и доказать, что Желобжинский играет важную роль в криминальном бизнесе, будет весьма трудно.
– Да не гони ты так, Глеб, – посоветовал другу Терехин. – Не ровен час, опрокинемся.
Глеб Петрович повернулся к пассажиру и недоуменно посмотрел на него.
– Что? – переспросил он.
– Я говорю, не гони лошадей, – повторил свою просьбу Виктор, – сбавь скорость.
Только теперь до Слепого дошло сказанное Терехиным.
– Да… – задумчиво произнес он и позволил мотору сбавить обороты. – Что-то я разогнался…
В салоне «Волги» возникла тягостная пауза, которую первым нарушил пассажир.
– Значит, это банкир? – спросил он.
– Он самый, Витя, – подтвердил Слепой, – Желобжинский Аркадий Вацлавович, известный также как Пшек.
– Между прочим, я где-то месяц назад видел его здесь, в клинике, – вдруг вспомнил пассажир.
Слепой удивленно глянул на Терехина.
– Видел? – переспросил капитан. – Интересно, что он тут забыл?
– Навещал Эдуарда, как я теперь понимаю, – задумчиво произнес Терехин.
– Зачем? – удивленно спросил Глеб Петрович.
– Может, хотел проверить, не представляет ли Синицын для него угрозу, – предположил Виктор Викторович. – А может, ему хотелось помучить Эдуарда, – Терехин резко повернулся к водителю. – Ты же видел, какая реакция была у Эдуарда на эту лощеную харю!
Сиверов посмотрел на своего армейского друга, но ничего не ответил, поскольку прекрасно понимал, какую боль несет в душе этот человек. Он снова нажал на педаль газа, отчего автомобиль резко рванулся вперед, а людей откинуло назад и прижало к спинкам сиденья…
Прежде чем вернуться в Санкт-Петербург, Сиверов позвонил своему куратору.
– Что у тебя нового? – спросил тот. – Помимо побоища в ресторане – о нем я наслышан.
– Да кое-что есть, – весело произнес Глеб Петрович.
– А конкретнее? – строго спросил куратор.
Сиверов рассказал о том, что ему удалось выяснить за прошедшее время, в том числе и в результате поездки в психиатрическую клинику. Алексей Данилович внимательно выслушал своего агента.
– Так значит, все же Аркадий Желобжинский? – переспросил он.
– Да, Алексей Данилович, сомнений нет, – подтвердил Сиверов. – Реакция Синицына была совершенно однозначной.
– Да, страшный человек этот банкир, – задумчиво произнес полковник Малахов.
– И думаю, под надежной крышей, – усмехнулся Слепой. – Думаю, что и в Москву он сунулся по очень точной наводке, а потом, заполучив завод Синицына, обменял его на завод в Кронштадте.
– Так-так-так… – зачастил собеседник. – С Кронштадтом понятно – порт, удобная и неприметная перевалочная база… – Алексей Данилович помолчал, но тут же вернулся к разговору: – А что там насчет родственника авторитета Карасева? Я что-то не очень-то понял…
Глеб Петрович переложил телефон к другому уху.
– Перед смертью Зайцев сообщил мне, что у Карася, то есть Карасева Сергея Александровича, есть покровитель в Кремле, какой-то родственник, – повторил Слепой.
– Родственник? – переспросил куратор.
– Да, – подтвердил Сиверов, – по крайней мере, так сказал мне Зайцев. – Так что думаю, стоит покопаться в родословной этого московского бандита, может быть, это нас к кому-нибудь в Кремле приведет.
– Ладно, капитан, я займусь этим вопросом, – пообещал полковник Малахов и спросил: – Каковы твои дальнейшие планы? Надеюсь, нового побоища не предвидится?
– Ну, Невской битвы вроде бы не намечается, – слукавил Сиверов, – хотя чем черт не шутит…
Алексей Данилович насторожился.
– А ну выкладывай, что ты задумал? – строго потребовал он.
– По правде сказать, есть некоторые мыслишки, – честно признался Сиверов.
– И какие? – полюбопытствовал куратор.
Глеб Петрович слегка откашлялся.
– Дело в том, что Магомедовы какое-то время ходили в одной связке с Желобжинским, и у Арчила есть компромат на банкира, – сообщил Слепой куратору.
– И ты думаешь, что Арчил Магомедов тебе выложит этот компромат на тарелочке с голубой каемочкой? – с сомнением произнес полковник Малахов.
– Не знаю, – пожал плечами Слепой, – но, как я понял, Магомедов ненавидит Аркадия Желобжинского.
– Но тебе ведь придется раскрыться перед Магомедовым, и еще неизвестно, как он отреагирует на твою причастность к ФСБ, – предупредил своего секретного агента полковник Малахов. – Да и вообще, где гарантия, что он сдаст своего бывшего партнера.
– Ну, во-первых, не обязательно, чтобы Арчил Магомедов знал, что я работаю на правительство, – возразил Глеб Петрович.
– Допустим, – тяжело вздохнув, нехотя согласился со своим подчиненным полковник Малахов. – Ну, а во-вторых?
– А во-вторых, Алексей Данилович, Магомедов, вспыльчивый и мстительный человек, и за информацию о том, кто именно и непосредственно организовал убийство старшего брата, он сдаст банкира с потрохами!
– Ладно, Глеб Петрович, действуй по обстановке, – дал «добро» Малахов. – Только будь осторожен! Не спугнуть бы нам крупную рыбу…
Сиверов облегченно вздохнул, получив разрешение куратора на проведение заключительной стадии операции, и спросил у него:
– Алексей Данилович, так как там у вас – «крыса» нашлась?
– Нашлась, Глеб, – раздраженно ответил Малахов, – что меня очень расстроило.
– И что теперь ее ожидает? – поинтересовался Слепой.
– А что может ожидать предателя? – сурово и раздраженно ответил вопросом на вопрос полковник Малахов. – Отстраним от дела и отдадим под суд.
– Это правильно, товарищ полковник! Однако я бы не спешил с этим…
– Ты на что намекаешь? – спросил куратор.
– Я думаю, – пояснил Слепой, – что «крысу» можно будет использовать и во второй раз.
– А что, у тебя есть соображения на этот счет? – с интересом спросил полковник Малахов.
– Да, есть кое-какие мысли, товарищ полковник, – признался Глеб Петрович.
– А ну выкладывай! – приказал ему куратор.
Слепой, не торопясь, изложил свой план использования человека из ведомства. Полковник Малахов внимательно выслушал своего собеседника и остался планом доволен…
Обсудив еще некоторые детали предстоящей операции, офицеры распрощались и условились, что созвонятся после разговора Сиверова с Арчилом Магомедовым…
Глеб Сиверов явился на работу, как и полагалось, к восьми утра.
– Глеб Петрович, где ты бродишь?! – воскликнул Илья Трофимов. – Все с ног сбились, тебя ищут!
– И зачем? – спокойно поинтересовался Сиверов.
– Начальник охраны Магомедов, – сообщил Трофимов, – приказал, чтобы ты зашел к нему в кабинет.
– А что случилось? – снова спросил москвич.
– А я почем знаю? – недовольно ответил Трофимов.
Бригадир Елфимов, ехидно усмехнувшись, съязвил:
– Наверное, Арчил Ашотович, хочет тебе премию выписать!
Трофимов ухмыльнулся:
– Как же, дождешься у него снега зимой…
– Я не против поощрений… – не найдя ничего лучшего для ответа, равнодушно произнес Сиверов.
«Так или иначе, – подумал он, – вот и появилась возможность поговорить с Магомедовым о его кровнике…»
* * *– Доброе утро, Арчил Ашотович! – войдя в кабинет начальника, поздоровался Сиверов. – Вы искали меня?
