Владимир Угрюмов - Его звали Герасим

Историк хитро усмехается:

— Есть один нюанс. Ни у кого нет последней тетради…

Вот теперь я понимаю, почему он так спокоен.

— И у Руше?

Афанасий Сергеевич кивает:

— И у Руше.

Ладно. Не клещами же вытягивать из него каждое слово. Захочет, сам расскажет.

— Я сейчас… — говорю ему и выхожу в коридор.

Сделав звонок, возвращаюсь к Афанасию Сергеевичу. Минут двадцать мы с ним беседуем ни о чем, пока не появляются люди, присланные генералом.

Прощаюсь с историком:

— Выздоравливайте, Афанасий Сергеевич. Пока все не образуется, у вас будет постоянная и очень надежная охрана, — киваю на трех огромных горилл, готовых приступить к выполнению генеральского задания.

Под мышкой у каждого наверняка здоровенная пушка.

Иду к выходу, но Афанасий Сергеевич окликает меня:

— Ге… Вадим!

Оборачиваюсь.

— Мне бы хотелось после выписки вместе с вами проверить мою версию.

Я несколько удивлен. Зачем проверять, когда все уже известно?

Афанасий Сергеевич поясняет, загадочно улыбаясь:

— Дело в том, что полковник Генерального штаба, чьи дневники я изучил, был весьма дальновиден… Поэтому для того, чтобы определить конкретное место с точностью до двух штыков лопаты в глубину, необходимо заглянуть в несколько других мест и уточнить координаты по оставленным там знакам…

Мне остается только развести руками. Историк, оказывается, конспиратор еще тот.

— Обязательно проверим, Афанасий Сергеевич, и думаю, что уже довольно скоро.

Выхожу из госпиталя на улицу. Для историка я сделал все, что мог, ну а золото подождет. Теперь первоочередная задача — разобраться с мафиози. Все, что было до этого, — только цветочки…