— Белый, — произносит парень, затушив окурок ногой на коврике машины.
— Белый что? — не понимаю я.
— Белый послал, — поясняет он. — Не знаю, что у них там произошло, но он сказал, чтобы мы без этой девчонки не возвращались.
— Сколько вас?
Парень немного успокоился, но старается не смотреть на меня.
— Три машины. Девять человек, — сообщает он, глядя в пол «мерседеса».
— Где сейчас остальные?
— На Невском. Андрюха правильно сказал, что ее нужно искать где-нибудь в центре. Питер — это же как большой поселок. С одной центральной улицей… — Парень замолкает и с опаской косится на меня. Думает, что я могу обидеться за свой любимый город. Мне сейчас не до этого. Парнишка все-таки разговорчивый попался.
— Дальше, — подбадриваю его.
— В общем, так и получилось. Мы думали, что вы… Вернее, что она вас просто от скуки подцепила, и вы не знаете… — Парень опять с опаской поглядывает на мои руки. Я молчу. — Мы отзвонились кентам, они нас ждут около «Европейской».
Вижу, что больше он действительно ничего не знает. Ему дали задание — он его выполнял… Придется его отпустить.
— Понятно. Что же мне с тобой делать? — как бы размышляю вслух.
Парень весь сжался и ждет моих слов или действий.
— Ладушки. Пшел вон отсюда! — говорю ему почти добродушно. Злость у меня прошла. — И постарайтесь быстро исчезнуть из города. Если я или мои люди вас заметят в Питере до вечера, считайте, что жизнь у вас не удалась…
Я, конечно, блефую насчет своих людей, мне они не нужны, но не стану же я это ему объяснять. Тем более парень и так все рамсы спутал и пытается выбраться из машины.
Рявкаю:
— Стоять!
Парнишка съеживается, ожидая удара.
— Команды бросать машину не было, — объясняю ему. — Уберешься ты отсюда на своей колымаге.
— Понял, — с облегчением лепечет водила.
— Понять мало, важно и поступить соответственно, — наставительно поясняю ему. — Все, базар замяли, отваливай!
Вылезаю из машины, захлопнув дверцу. «Шестисотый», пятясь, выруливает на улицу.
Выходим с Катей на Миллионную. Ловлю такси. Доезжаем до метро «Политехническая». Неподалеку расположен хороший парк. Находим пустынную аллею и присаживаемся на скамейку. Среди студенческого молодняка, который здесь бродит косяками, никто нас искать не станет. Катя уже окончательно успокоилась.
— Катя, ты можешь толком рассказать мне, в чем дело? — обращаюсь к ней после продолжительного молчания. — Кто такой Белый? Почему его люди охотятся за тобой?
Девушка берет меня за руку и прижимается ко мне. Жду, пока она соберется с мыслями. Через несколько минут Катя рассказывает все без утайки. Ее отец, солидный коммерсант, имеет крышу команды Белого, а Белый, по словам Кати, тип очень мутный и опасный. Косит под бандита, но, судя по его наглому поведению, скорее всего работает на фээска или фээсбэ, или вообще штатный сотрудник одной из этих контор.
Странный дар у Кати проявился совершенно неожиданно. Она никогда до этого за собой ничего подобного не замечала. А тут вдруг стала очень ясно и четко предсказывать всякие, на первый взгляд, незначительные события. Все сбывалось. По ее желанию ей подчинялись совершенно незнакомые люди в разных ситуациях — на улице или в магазинах. Она вдруг почувствовала, что может с первого взгляда понять, чем человек болеет и как ему можно помочь. Также она заметила, что легко угадывает скрытые желания людей. Белый узнал о Катиных исключительных способностях, скорее всего, от ее отца. Он вот уже два года пытается овладеть ею и бесится от того, что постоянно получает отказ. Катя училась в МГУ, и у нее был хороший друг, но бойцы Белого так его отделали, что парнишка после больницы стал обходить дом своей бывшей подруги километра за три, а завидев ее, убегал, как от чумы. Один раз отец попросил Катю присутствовать при разговоре с одним председателем совхоза и повлиять на него. Катя не смогла отказать отцу. В результате председатель подписал бумаги на продажу земли в дорогом подмосковном районе. Затем отец еще несколько раз обращался к ней с просьбой участвовать в переговорах с какими-то бизнесменами, и в итоге он получил прибыль в несколько миллионов долларов. Понятно, что Белый имел от этой суммы определенный процент. А потом начался настоящий кошмар. Ее возили на все деловые встречи и чуть ли не на разборки между группировками. В конце концов Катя поняла, что если так и дальше будет продолжаться, то она скоро свихнется. Черная энергетика российских дельцов отрицательно влияла на ее психику. Она попросила оставить ее в покое, но отец заявил, что об этом и речи быть не может, пока с ее помощью удается получать бешеные деньги. Катина мать, совершенно безвольная женщина, ничем не могла помочь дочери.
Девушка лихорадочно искала выход из создавшейся ситуации. Наитие подсказало ей бросить все и отправиться в Питер. Она полностью доверяла своим чувствам, поэтому, не задумываясь, помчалась в аэропорт и буквально через час вылетела в столицу Северо-Запада. Но люди Белого следили за ней и узнали, куда она направляется. Что было дальше, я уже знаю. В глубине души, я, привыкший никому не доверять, еще сомневаюсь в правдивости ее истории, но решаю: пусть пока все идет своим чередом.
Берем такси и снова едем в центр. Заскакиваю в одно из почтовых отделений и забираю из абонементного ящика два запечатанных пакета. Возвращаемся на квартиру историка. Катя еще утром поняла, что мое жилище прослушивается, и поинтересовалась, чем я занимаюсь. Я ответил, что бизнесом, но не стал вдаваться в подробности. Если она действительно умеет делать то, о чем говорила, скоро сама все поймет…
Катя в квартире Афанасия Сергеевича ведет себя как дома, но я вижу, что она постоянно контролирует свои действия. Молодец девочка.
Объявляю, что хочу немного отдохнуть, ухожу в свою комнату и, включив музыку, вскрываю пакеты. В одном из них нахожу подтверждение, что все рассказанное Катей о себе — правда. В качестве приложения — копии из паспортного стола, фотографии девушки. Я рад, что не ошибся в ней. Разбираюсь со вторым пакетом, который намного толще первого. Информация от бати заставляет меня по-иному взглянуть на происходящие в последнее время события, в которых я играю не последнюю роль. Благодаря моему внедрению в мафиозную среду удалось обозначить ключевые фигуры, ранее не поддававшиеся расшифровке…
Сегодня мне надо смываться отсюда. Содержание пакета, полученного от бати, переворачивает все с ног на голову. Генералу удалось «расколоть орешек». Конечно, не ему одному, это понятно, операцией занимается огромный штат первоклассных специалистов. Я доволен, что с этого дня буду снова представлять интересы только своего ведомства. А значит, теперь мои мафиозные шефы могут смело звонить в похоронное бюро и заблаговременно заказывать себе гробы — хрустальные, малахитовые, бронзовые.. не в курсе, какие у них в моде.
Катю придется забрать с собой. Она поживет на одной из наших ведомственных баз в Карелии, пока я не освобожусь от текущих дел. Пусть побудет на природе, подышит свежим воздухом. В комнате трезвонит телефон, допотопная перечница, чудовище из пятидесятых годов. Я уверен, что он способен разбудить даже соседей. Хочешь — не хочешь, а трубку нужно снимать. Ожидаю услышать голос мафиози, но в динамике — незнакомый женский голос:
— Извините, добрый день! Вас беспокоят из госпиталя…
Машинально ответив на приветствие, напряженно жду продолжения.
— Скажите, пожалуйста, кем вы приходитесь Афанасию Сергеевичу? — интересуется девушка.
Перебиваю ее:
— Что случилось с Афанасием Сергеевичем?!
— У него тяжелое ранение. Он только утром пришел в сознание и просил связаться с вами…
— Где вы находитесь? Что за больница? — снова перебиваю девушку.
— Военно-медицинская академия. — Она называет отделение. — Но к нему сейчас нельзя. Никого пока не пропустят.
— Спасибо, что сообщили, — благодарю ее и кладу трубку.
Вот черт!.. Кому понадобилось убивать безобидного старика? Ранен! Тяжело! Неужели в него стреляли? Бред! Не могу себе этого представить. Стоп! А если это звонок с целью выманить меня из квартиры? Такой вариант тоже не следует исключать…
Набираю «09» и узнаю номер справочного Медицинской академии. Звоню туда. Мне отвечают, что Сперанский Афанасий Сергеевич действительно у них, был доставлен два дня назад в довольно плачевном состоянии.
— Катя! — ору я через комнаты. Девушка выбегает на мой крик с побелевшим лицом. «Болван! Нельзя ее так пугать», — ругаю себя за несдержанность.
— Извини, Катюша, — говорю, понизив голос, — с моим хорошим знакомым случилось несчастье. Нам нужно срочно ехать к нему.
Возникает предположение, что с историком расправились обозленные лотерейщики. Катя, не произнеся ни слова, идет собираться. Я вижу, как у нее прыгают губы. Она вот-вот заплачет. Надо же так довести девчонку. Ну, бля, я еще доберусь до этого засранца Белого, он у меня, паскуда, почернеет, не успев посинеть.
