страшен. Я безосновательно предположу, что эффективность македонской фаланги лежит скорее в психологической плоскости. Наверно очень тяжело смотреть на приближающееся к тебе, на вид бесконечное, людское море из которого торчит буквально лес пик со зловещими лезвиями.
Что мы знаем точно? Не так много. Как ни странно, но в этот раз нам помогли даже не столько реконструкторы, сколько реконструкция македонской фаланги в голливудском фильме «Александр» 2004-го года. Сам фильм сосредоточился на самом важном в жизни великого полководца, а именно на мучительном определении своей сексуальной ориентации. Но, тем не менее, к съемкам привлекли историков, которые смогли порезвиться в заданных рамках. Не в смысле ориентации, а в смысле реконструкции армии Александра Македонского. Массовка изображающая солдат армии Александра была действительно большая, массовке была выдана вполне аутентичная амуниция, и массовку тренировали действовать аналогично тому, как мы представляем себе действия их реальных прототипов на поле боя.
Первое — в фаланге с длинными копьями должны быть заметные промежутки между солдатами. Это совсем не фаланга гоплитов с перекрытыми щитами. В фаланге гоплитов люди буквально касались друг друга плечами, выражение «плечом к плечу» это совсем не эвфемизм для граждан полисов. Но если у вас в строю у каждого огромное и тяжелое копье, то чтобы им хоть как-то ворочать и действовать, нужно хоть немного пространства. На съемках, опытным путем, это расстояние определили примерно в 40–60 см. Не мало.
Второе — это простой для освоения строй. К 2000-м годам нашей эры мы уже не так свято верим источникам, поэтому истории про то что у македонской фаланги были копья разной длины уже вызывают только скепсис. В фильме вся массовка была вооружена одинаковыми копьями для взаимозаменяемости и смогла освоить ряд основных приемов и построений буквально за три часа тренировок. Конечно, надо сделать скидку на то что современная нам массовка состояла из солдат, а македонцы были людьми из того времени когда даже само понятие «государство» еще не было. Но все же это показательно. По видимому, если преодолеть некоторые сложности и добиться подчинения от диких людей с длинными копьями, то сформировать из них относительно вменяемое боевое подразделение способное построиться и даже передвигаться по полю боя можно сравнительно быстро. При этом требования к индивидуальному боевому мастерству, в виду специфичности оружия, сравнительно не высоки.
Много, быстро, дешево — похоже вот основные признаки убероружия. И они не изменились за последние, как минимум, три тысячи лет.
Мы можем не знать еще некоторые нюансы, которые делали македонскую фалангу куда эффективнее. Например, уже чистые реконструкторы в Европе провели неожиданный и интересный эксперимент. Они смогли собрать несколько сотен человек в подобие македонской фаланги, а потом массированно обстреляли эту фалангу из луков. Выяснилось что сариссы, с их длинными древками и массивными наконечниками, сами по себе служат неплохим прикрытием от стрел. Не менее эффективным, чем щиты. Довольно продолжительный обстрел не только не привел к заметному числу «раненых», но даже не помешал фаланге свободно двигаться и перестраиваться. К несчастью, реконструкторы использовали тупые стрелы, поэтому однозначно утверждать низкую эффективность воздействия обстрела из луков на фалангу, все же нельзя. Но этот эпизод подсказывает нам, что македонская фаланга вполне возможно еще таит в себе сюрпризы.
Греки
Со стороны греков, персонифицированным противником Филиппа был некий Демосфен. Демосфен гражданин Афин и знаменитый оратор. И он постоянно всем угрожал вторжением Филиппа:
Демосфен, Речи 9.48–50: «Прежде всего тогда, лакедемоняне, да и все остальные, в течение четырех или пяти месяцев, как раз в самую лучшую пору года, вторгнутся бывало, опустошат страну *противников* своими гоплитами, то есть гражданским ополчением, и потом уходят обратно домой. Теперь же… наоборот, вы слышите, что Филипп проходит, куда ему угодно, не с помощью войска гоплитов, но окружив себя легковооруженными, конницей, стрелками, наемниками — вообще войсками такого рода. Когда же с этими войсками он нападет на людей, страдающих внутренними недугами, и никто не выступит на защиту своей страны вследствие взаимного недоверия, вот тогда он установит военные машины и начнет осаду. И я не говорю уж о том, что ему совершенно безразлично зима ли стоит в это время или лето, и он не делает изъятия ни для какой поры года и ни в какую пору не приостанавливает своих действий.»
Иногда даже проскальзывают громкие заявления, что именно Демосфен был вдохновителем греков на борьбу против угрожавшей всей Греции тирании Македонии. Я на такие заявления пойти не готов, но то что Демосфен приложил массу усилий к консолидации «партии войны» в греческих городах в том числе и лично участвуя в посольствах — несомненно:
Демосфен, Речи: 18.235: «А посмотрите, как было у Филиппа, с которым у нас шла борьба. Во-первых, он распоряжался своими подчиненными сам полновластно, а это в делах войны — самое важное из всего. Затем, его люди никогда не выпускали из рук оружия. Далее, денежные средства у него были в избытке, и делал он то, что сам находил нужным,… никому не должен был давать отчета, — словом, был сам над всем господином, вождем и хозяином. Ну, а я, поставленный один на один против него (справедливо разобрать и это), над чем имел власть? — Ни над чем!…Но все-таки, несмотря на такие невыгоды в нашем положении, я привлек к союзу с вами эвбейцев, ахейцев, коринфян, фиванцев, мегарцев, левкадян, керкирцев, — у них у всех удалось набрать в общем пятнадцать тысяч наемников и две тысячи всадников, помимо гражданских сил; денег я постарался собрать насколько мог больше.»
Считается, что союз греческих полисов, в котором ведущую роль играли Афины и Фивы (беотийцы) смогли вывести в поле армию не уступающую в численности македонской, и даже немного превосходящую её. Около 30 000 — 35 000 человек. Из которых как минимум половина — наемники.
Ход битвы.
Как я уже упоминал не раз, с описанием битвы у нас все плохо. Но лучше чем раньше — помимо противоречивых поздних источников, начали появляться и объективные данные археологии. И вот тут я отойду в сторону, и предоставлю слово Андрею Куркину. Его группа в ВК https://vk.com/club21105920. Этот человек сильно помог мне с Бургундскими Войнами (не лично, а посредством своих статей) и возможно я субъективен, выбирая именно его великую макушку, чтобы на ней встать. Но увы, перечитать пятьдесят трактатов по латыни и сто современных научных трудов, чтобы составить взвешенное личное мнение, я банально не смогу.
Куркин А. В.
Сражение при Херонее, 338 г. до н. э.
(Опыт реконструкции на основе критического анализа источников).
Сражение при Херонее, итоги которого на долгие годы бесповоротно увлекли крупнейшие полисы Эллады в русло македонской политики, с самого начала, судя по всему, стало предметом сознательного мифотворчества. Так получилось, что всё, что так или иначе было связано с именем «божественного Александра», оказалось в той или иной степени мистифицировано. Причем, процесс этот начался еще при жизни Александра (летописцы Аристобул, ранний Калисфен, Онесикрит, поэты Агис, Хирил, Клеон), вызывая крайне негативную реакцию многих ветеранов, группирующихся вокруг фигуры опытного македонского полководца Пармениона (Пармения). Парменион, Антипатр, Клит и прочие военачальники различных рангов, представители «старой гвардии», небезосновательно полагали, что молодой и удачливый царь, окруженный сворой своих столь же молодых и наглых фаворитов, сознательно принижает или, даже, искажает ведущую роль своего отца Филиппа в подготовке грядущих блистательных побед македонского оружия. По мнению македонских ветеранов именно царь-базилевс Филипп II из рода Аргеадов выковал тот меч, с помощью которого его сын завоевал полмира. Филипп и его опытные полководцы- советники в результате изматывающей и опасной многолетней работы накопили могучий потенциал, а Александр, сын эпирской колдуньи, полукровка, в один присест израсходовал столь кропотливо нажитое наследие в ходе своих грандиозных и бесполезных походов. Расхождение во взглядах с молодым царем относительно места нелюбимого им отца в пантеоне македонских героев стоило многим представителям «старой гвардии» головы. После убийства Аттала, Пармениона, его сына Филоты, Клита, которому Александр был обязан жизнью при Гранике, и многих других ветеранов и представителей старинной македонской знати, «новейшая историография», подправленная в угоду новоявленному сыну Зевса-Амона, т. е. самому Александру, получила настолько мощный импульс, что критический фон сочинений отдельных античных историков, например, Курция Руфа или
