Каялович выключил телевизор и подошёл к окну.
— Во! Во! Посмотри! — президент указал пальцем в сторону оперного театра.
Сергей подошёл к окну. Над театром и дальше, недалеко от того места, где располагался штаб гвардейцев, зависли несколько военно-транспортных вертолётов, из них по тросам десантировались бойцы. Сомнений не было, это был крупный русский десант.
Кирута не говоря ни слова направился прочь. Нужно было под прикрытием охраны срочно добраться до штаба, а там как-то сконцентрироваться и попытаться пробиться из Минска на запад, в Барановичи. Если не получиться — рассыпаться на группы и бежать. Сергей дернул ручку двери и носом уткнулся во входящего американского посредника.
— Советую Вам поскорее покинуть здание гостиницы, господин Кирута, — сказал дипломат на ломаном русском, — наши русские партнёры начали действовать вопреки предварительной договоренности, так что у Вас сейчас нет шансов, и Вам лично мы тоже не можем помочь.
Кирута в нерешительности остановился у выхода из гостиничного номера. Оглянулся на Каяловича. Тот продолжал стоять у окна и любоваться русским десантом, от сильного сквозняка его костюм слегка трепетал ветер. Сергей Сергеевич нагнулся как бы для завязывания шнурков, американец удивлённым взглядом взглянул на увесистые ботинки командира повстанцев. Приняв низкий старт, Кирута пулей метнулся на президента. Подлетев к Каяловичу, от схватил его руками ниже талии и попытался выбросить из окна, Каялович изо всех сил упёрся в раму, но не выдержал натиска и наполовину перевалился в десятиэтажную пропасть. Кирута отступил на метр и с размаху вмазал ногой в голову президента. Каялович вскрикнул и отшатнулся ещё больше за подоконник, но продолжал держаться руками за раму, из окна теперь торчало только его окровавленное лицо. Сергей отступил на метр ещё раз, но тут его сзади схватил американец. На коридоре послышался бег спешащих на шум охранников. Сергей Сергеевич опёрся о держащего его сзади дипломата и рывком ударил обеими ногами вперёд. Один из каблуков дотянулся таки до сморщенного от удивления и ужаса лба Каяловича. Удар получился хлёсткий, президент окончательно соскользнул с подоконника и повис на вытянутых руках, держась за пластиковую планку парапета. Американец напрягся оттолкнуть Сергея к стене, бросился к окну и успел схватить за руку почти обречённого президента, пальцы которого не выдержали напряжения и отпустили парапет. Теперь Каялович держался только за руки представителя госдепа, который, не будучи Гераклом, с тоской смотрел на свою стокилограммовую ношу. Кирута не стал вмешиваться в это крепкое рукопожатие, а подбежал к входной двери и захлопнул её перед носом толпы охранников. Те начали взламывать преграду, но дверь не поддавалась. За окном раздался истошный крик Каяловича. Сергей Сергеевич оглянулся, там стоял американец и дул на свои посиневшие пальцы. президента нигде не было.
Лететь вниз довелось не долго. Закон Ньютона брал своё, и тело Каяловича с солидным ускорением рассекало тухловатую атмосферу. президент просто кричал букву А, кричал чётко и пугающе громко, с небольшим, едва заметным белорусским акцентом, он не звал на помощь, не махал руками, не думал о планах на будущее, лишь достойно летел вниз, навстречу так и непонятой им земле. Его голова на подлёте к тротуарной плитке ударилась о первую букву названия гостиницы, буква Б с треском осыпалась вниз."…ЕЛАРУСЬ" — прочитали зеваки из соседнего жилого дома.
Два мертвых президента за полтора года. Радикал был доволен. Мысленно он давно и по многу раз убивал первых лиц Беларуси, их ближайших подручных и милицейско-КГБэшных генералов. И вот сбылось. Каялович мёртв. В коридорах дома правительства во главе с генпрокурором нашли свою братскую могилу десятки высокопоставленных чиновников. Немного жалко министра образования, но ему повезло больше других, погиб мгновенно. Зампредседателя КГБ застрелил снайпер. Главного милицейского начальника столицы изрешетили у выхода из метро, когда тот вместе с пожарниками и спецназам наблюдал открытие ворот задымленной станции "Площадь Союза". Много, много безвинных пособников Каяловича полегло. Их имена и так никто не знал, а уж помнить и подавно не будут. Коротка память народная, а в Беларуси и такой короткой нет, только оперативная, как у компьютера, помнит то, что есть сейчас, что было на час раньше стирается нажатием кнопки.
Кирута, американский посредник, переводчик и охранники участников переговоров высунулись с окон и молча смотрели вниз, на выпавшего президента.
— Зачем Вы его отпустили? — спросил Сергей у американца.
Тот даже не среагировал.
— Мы его не отпускали, — ответил переводчик, — он сам соскользнул, больно тяжёлый, таких долго не удержишь.
Узнав о смерти Каяловича, русские войска перестали атаковать гвардейцев, все стороны почти одновременно прекратили огонь. Генералы правительственных войск впали в апатию, они стали отказывать в любых контактах и русским коллегам и командирам гвардии. Без трёхсторонних переговоров было не обойтись. Для совмещения позиций с американцами в ту же гостиницу прибыл посол России. Представитель госдепа сам на разговор не пошёл, а направил вместо себя спеца по Беларуси. Встретились в таком же номере, но этажом ниже.
Тело бывшего президента увезли в морг.
— А почему трёхсторонние переговоры? — поинтересовался русский посол, — нужна и четвёртая сторона, ведь по конституции должность президента сейчас исполняет премьер-министр.
— Хорошо, нет проблем, — не раздумывая согласился американский спец, — какие ещё на Ваш взгляд должны быть основные предпосылки удачных переговоров?
— Основные условия должны диктовать две стороны, мы и Вы.
— Нет проблем, нет проблем, — опять быстро согласился американец, — а какие условия?
— Ну, условия функционирования Беларуси. Как страны и как субъекта Российско-белорусского союза одновременно.
— Правильно, правильно, совершенно с Вами согласен. Скажем, так — нужно упорядочить то, что делается или не делается на этой территории. Особенно в политическом смысле.
— Вот, вот, в политическом, в экономическом и в логическом, — русский посол многозначительно поднял палец вверх.
— Не понимаю, что в логическом?
— В логическом, это значит…
Пояснения посла прервал стук в дверь. Вошел помощник американца и сказал, что в гостиницу прибыл представитель совета Европы и польский дипломат.
— С Совета Европы? И какой-то поляк? Никого сюда не пускать до окончания нашего разговора. — приказным тоном попросил американец.
— И какой-то, поляк, и какой-то поляк, — улыбаясь повторил русский посол и утвердительно кивнул головой в знак одобрения принятого решения, — так я насчёт белорусской логики.
— Да, да, я внимательно слушаю, — американец сосредоточенно посмотрел на собеседника.
— Под логикой я понимаю вопрос адекватности белорусского национального самосознания и государственности этой страны.
— Не до конца понимаю, поясните, как это относится к теме наших переговоров?
— Ну, хорошо. Доподлинно известно, уж будем откровенны между собой, что современная белорусская история, что официальная, что оппозиционная — блеф от начала до конца.
— Так почти любая история в каком-то смысле блеф.
— Это отчасти так, но белорусов, как нации не было до начала 20-го века, да что, как нации, даже самоназвания такого не было. Не было ничего. Ни интеллигенции, ни истории, ни традиций, ни …
— Может то оно и не было, но сейчас то есть. Во всяком случае самоназвание и нейкое гособразование.
— Вот, вот, — русский посол вновь поднял вверх указательный палец, — только название и какое-то образование, свой Белорусский язык они окончательно схоронили, даже нацсекцию радио "Свобода" вы транслируете по-русски.
— Но только недавно по-русски, раньше до последнего по-белорусски всё шло, — парировал американец.
— Не важно, но даже не в этом дело. Ещё раньше Лукашенко пытался в пику нам антирусские нотки поднять и получил полный провал. Всё, всё в Беларуси проникнуто русским менталитетом, русским самосознанием, русским культурным контекстом. русским духом, если хотите.
— Ну, положим, не всё, можно иногда встретить людей, до сих пор разговаривающих на белорусском языке, есть в школе белорусская литература, хоть и в переводе на русский. Подождите, скажите сразу, к чему вы клоните?
— Я клоню к тому, что Беларусь должна органично стать частью Российской Федерации.
— И это после вооруженного гражданского конфликта?
— А при чём тут этот конфликт, — посол встал и, заложив руки за спину, начал немного нервно прохаживаться по комнате, — ведь конфликт не на национальной почве, а чисто на политической, всё дело в ихних президентах, которые подгребли под себя власти больше, чем положено…
