Майор услышал голос Сани:
– Это Пушкарев.
– Вот что, Пушкарев, минут через десять скажи, надо в туалет, пусть тебя заменит Сомов, из коридора… нет, лучше из туалета позвони мне по мобильнику, я у себя. Попрощайся со мной.
– Всего хорошего, Михаил Петрович.
Каменев положил трубку и опять придвинул бумаги, поглядывая на часы. До звонка Игоря оставалось десять минут. Тут же снова зазвонил телефон.
– Это Михаил Петрович Каменев? – Незнакомый женский голос.
– Да, слушаю вас.
– Говорит Наталья Викторовна Красина, я директор предприятия, где работает ваша дочь, Анна Михайловна. Боюсь, у меня неприятное известие… Аня не оставила мне никаких координат, я не могу связаться с ней и потому звоню вам.
– Говорите. – Майор почувствовал, как холодные тиски сжали сердце, его неровные толчки отдавались в мозгу.
– Видите ли, час назад позвонила сестра из поликлиники, где прикреплены Анины… Ну, ваши внучки. Сказала, что у них была проверка результатов анализа крови, и выяснилось, что первоначальное заключение не подтвердилось, у девочек обнаружили что-то нехорошее, и нужно их немедленно доставить в поликлинику. Немедленно. У вас есть координаты Ани? Я прямо трясусь вся, эта сестра мне такое…
– Откуда у вас мой телефон? – перебил Каменев.
– Мы перерыли все у Ани на столе и нашли в еженедельнике запись, давнишнюю, я так боялась, что уже…
– Какая поликлиника, как зовут сестру?
– Я думала, вы знаете, какая поликлиника, а сестра Антонина Петровна Зимина.
– Телефон она оставила?
– Да, конечно, вот, пишите…
Каменев записал. Немного отлегло, девяносто девять шансов из ста, что это очередной фокус балашовских деятелей, ну а вдруг…
– Извините, что я с вами так резко, но вы же сами сказали, что все очень срочно…
– Да, конечно, я понимаю… Они сказали, что это их вина, просили телефон или адрес Анны Михайловны, сказали, что все сообщат ей сами и даже выделят «Скорую помощь»…
Каменев усмехнулся. Нет, это, конечно, балашовцы, очень все грубо… Откуда у поликлиники «Скорая помощь»…
– Спасибо, всего доброго, я сам туда позвоню. Дайте мне ваш домашний телефон на всякий случай… Записываю…
Прижав трубку к уху и записывая номер, майор глянул на часы. Игорь уже, наверное, звонит…
Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил вновь.
– У нас небольшое происшествие… – Это был Сомов. – Пять минут назад мчится к нам сестра со склянками. Мы ее тормознули. Куда? Укол делать больному, говорит. Кто велел? Заведующий отделением, назвала фамилию. Мы ее под локоток, склянки конфисковали, держим, она в крик, сестры сбежались, целая война… Володя пошел к врачу, подтвердил, да, правильно, послал делать укол. Спросили: сам придумал укол делать или кто посоветовал? Он глядит диковато, но пошел в нахрап: кто вы такие мне вопросы задавать, мой больной, сам знаю, как лечить. Конечно, не этими словами, но вроде того. Что делать?
Каменев думал пару секунд.
– Ничего. Склянки… Шприц тоже там?
– Мы все изъяли, даже в карманах посмотрели. Во всех… – Каменев усмехнулся, представив эту сцену.
– Сестру отпусти. Включи все в рапорт, изъятое приложи как вещдок. Всех, кто присутствует, перепиши как свидетелей. С врача сними официальные показания, откажется, не нажимай. Главное – удвоить бдительность, все инструкции прежние. Других происшествий нет?
– Нет. Когда нас сменят?
– Что, достали они тебя? Не знаю. Удвоить бдительность. Все.
Каменев положил трубку. Он понял, что происходит: у него перехватывают инициативу, отрывают от необходимых действий, заставляя тратить силы и время на ерунду. Ну, гады, погодите…
Телефон задребезжал вновь. На этот раз Игорь. Каменев рассказал о происшествиях, уложив все в пару минут.
– Ты прав, Миша, это их фокусы. Но поликлинику сейчас же проверь, мало ли…
– Сразу, как закончим. Слушай дальше, это самое главное. – Каменев подробно изложил свою идею насчет Кости. Игорь отозвался через несколько секунд после того, как майор замолчал.
– Миша, а ты сам в этот, как бы сказать… феномен, веришь?
– Верю. Феномен за гранью фантастики. Доказательств, по сути, никаких, такого еще не бывало. Однако то, что этот парень сотворил там, в особняке, без этого феномена объяснить нельзя.
– Убедил. Давай еще раз, я запишу, мне надо здесь убедить людей не таких доверчивых, как я.
Разговор длился еще двадцать минут.
– И кого ты предлагаешь еще? Не один же он полетит.
– Еще я и Саня.
– Ну, это уж вообще ни в какие ворота. Тебе бы надо остаться на месте, хотя как-никак ты сейчас у Кости и папа, и мама, и воинский начальник. А Саня? На практику его сюда повезешь? Ты чем думаешь, в натуре?
– Игорь, не пыли. Во-первых, я здесь не нужен, если уедет Костя. Стеречь Анюту? В поликлинике я все проверю, еще раз ее припугну, чтобы сидела, как мышь в норе. А Саня… – Каменев похолодел. Саня-то небось еще сидит в туалете! Ничего, либо сидит, либо уже вышел. Это потом. – Саня нужен вот почему. Они с Костей хорошая пара. Костю надо как-то разгружать время от времени, а то как бы не сломался парень. Завтра у него похороны отца. А с Саней они уже поладили, будут вместе каждую минуту, все же разрядка…
– Миша, о том, чтобы везти Костю на кладбище, и не думай, он оттуда живым не вернется.
– Я знаю, попрощается в морге, он поймет. Тем более если будет задание лететь в Канаду. Он солдат, он поймет правильно.
– Смотри. Теперь так. Инициативу им не отдадим. Завтра, а лучше сегодня… Нет, это здесь еще утро, а у вас уже конец дня… Завтра – жесточайшую, с оружием, с мордобоем, с наручниками, с ломанием мебели, проверку службы охраны «Юнитрастбанка». С ОМОНом. Чтобы Романенко спекся. Без Балашова он поплывет. Обвиняйте во всем, что было и чего не было. Сам не лезь, подробно распиши все отделу контроля финучреждений, пусть они порезвятся. Кто из группы охраны в наличии, задержать на тридцать суток, оставить только дежурные наряды в составе рядовых охранников. Кто отсутствует, выяснить, где, почему отсутствует, найти кого удастся и тоже задержать. Чтобы стало ясно, кто из них подался в Канаду.
– Игорь, ты в уме? Я же не министр… Это ни тебе, ни Пахомычу не поднять, а уж я…
– Это я беру на себя. Нажму отсюда. Думаю, получится, есть один хитрый ход в запасе. Твою дикую идею насчет Кости и Сани я принимаю, примут ли канадцы – сомневаюсь, но буду убеждать. Как ребят оформить, как назвать, в смысле должности и роли в операции, думай сам. Все, будь на связи.
Каменев, дав отбой, сразу же позвонил в больницу, ответил Саня.
– Ты где, практикант?
– Как где, в туалете. – Саня отвечал грубо, но был прав.
– Что, и не выходил ни разу?
– Выходил, конечно, а потом бегал каждые две минуты, сказал, что сильнейший понос, меня уже в инфекционное отделение кладут, санитаров позвали, хотят скрутить, я не даюсь, спасибо ребята помогли отбиться…
– Молодец, правильно. Извини, тут такие события…
– Какие?
– Потом. Наклевывается важное задание для вас с Костей, в паре. Ты как с ним, поладил? – Этот вопрос Каменев и хотел выяснить у Сани перед разговором с Игорем, когда отправил Саню, практиканта, в туалет.
– Вполне. Я от него тащусь!
– Саня…
– Виноват, товарищ майор. Мы с ним все друг другу о себе рассказали, я и не думал, что в Чечне такое творится… И это его состояние особое…
– Погоди. Не столь важно твое впечатление о нем, сколько наоборот, ты уж извини еще раз.
– Я понял. – Саня изменил тон. – Я думаю, он мне вполне доверяет. Рассказывает много и охотно. По-моему, что думает, то и говорит. Советует мне идти сдаваться врачам, вдруг, говорит, у тебя на самом деле хворь серьезная… Мне даже неловко.
– Хорошо. Постепенно своди на нет свою холеру. Скажи, уже лучше, согласись измерить температуру, градусник пусть сестры передадут через ребят, в комнату никого не впускайте. Косте на черных мыслях зацикливаться не давай, отвлекай. Похоже, вам там ночевать. Позвони домой, ребят я сменю частично – только наружные посты, народу на замену нет. Нам бы только ночь устоять да еще полдня продержаться, если все пойдет, как задумано…
– А как задумано, можно узнать?
– Пока нельзя. Решение еще не принято. Ясность будет в лучшем случае завтра утром. Все, я еще сегодня позвоню, поговорю со всеми. Иди, холерный, лечись… Да, пилюли можешь взять, если медики предложат, но не пей, Косте скажи, майор запретил, а я через час позвоню и запрет сниму.
– А как же…
– Все, все, Саня, остальное потом.
Каменев глубоко вздохнул и попросил у секретарши телефон поликлиники, где они всем семейством были прикреплены чуть не с момента рождения. Участкового врача на месте не оказалось, Каменев позвонил главврачу. Дело разъяснилось за пять минут: сестра Антонина Петровна – да, есть такая; была ли проверка заключений по анализам – чушь собачья, проверить ничего нельзя в принципе, последние анализы были сделаны, как тут же выяснилось, три месяца назад, сданная на анализ кровь столько времени не хранится; Антонина Петровна никому не звонила.
