ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
НАБЛЮДАТЕЛЬНАЯ ВЫШКА
«Ничего не понимаю! – подумал Мэнгри. – Этот амбал зачем-то напялил на себя серый пиджак. Он хочет выдать себя за Вацуру? Или это на самом деле Вацура? А кто же тогда тот задохлик, которого Линчо из самой России вез?»
Он сплюнул, вполголоса выругался и снова прильнул к окуляру оптического прицела. Он отчетливо видел, как Линчо, амбал с ребенком и Августино вышли из особняка. Но расстояние до них было еще слишком велико, чтобы стрелять наверняка. Мэнгри терпеливо ждал, когда беглецы приблизятся к машинам – а это всего триста метров до вышки. Тут уж он не промахнется… Его палец спокойно лежал на спусковом крючке. Резиновый ободок окуляра стал мокрым от пота… Какой сегодня душный день! Быть ливню. Пусть же он смоет поганую кровь Августино с дорожек, а гром ознаменует приход новой власти в синдикат.
Мэнгри пошевелился и на мгновение оторвался от окуляра. Левый локоть, который служил опорой для винтовки, онемел от неподвижности. Пришлось его помассировать.
Бегут, торопятся. Старик уже едва вращает колеса. Девчонка просто прилипла к амбалу. К чужому человеку ребенок так не станет прижиматься. Неужели этот амбал и есть Вацура? Ох, хитрец! Чего только не придумал ради миллионов! И про дочь вдруг вспомнил, и отцовские чувства проявил, и какого-то задохлика вместо себя отдал на растерзание. Сволочь этот Вацура, конечно. Клейма ставить негде.
Мэнгри подвел перекрестие прицела к спине Вацуры и, дразня себя, медленно надавил на спусковой крючок. С каким наслаждением он вогнал бы пулю в эту широкую спину, прямо в середину разошедшегося шва! Крякнув от досады, Мэнгри ослабил палец. Не был бы этот русский отцом Клементины, его душа уже воспарила бы над сельвой. Придется повременить. Потому как только Вацура может снять деньги со счетов Клементины. Что ж, пусть снимает. Мэнгри подождет. Мэнгри терпелив. Он будет следить за Вацурой день и ночь, он пойдет за ним по сельве, он станет его тенью и будет следовать за ним неотлучно до того момента, пока Вацура не вынесет из банка чемодан с драгоценностями, долларами, акциями и векселями.
А это кто? Мэнгри даже дышать перестал, чтобы винтовка не дрожала в его руках. Какая приятная неожиданность! Родной братец Рай со скованными руками! Линчо куда-то исчез, и теперь Рая конвоирует Вацура. Зачем же им понадобился Рай? Зачем они гонят его к машинам?
Мэнгри почувствовал, как в груди неприятно екнуло сердце. Ах, черт! Кажется, Рай им нужен как пилот. Значит, Вацура намерен драпать отсюда на самолете? Этого Мэнгри никак предположить не мог. Думал, что Вацура погонит в Сан-Хосе прежним маршрутом – на джипе через сельву. Увязаться и следить за джипом было бы проще простого. Но увязаться за самолетом Мэнгри никак не мог, даже при всем своем желании завладеть деньгами… Поганец Рай! Он струсил, смалодушничал! Он не выполнил поручения Мэнгри и продался Августино.
Мэнгри убрал палец со спускового крючка, опустил руку, вытер ее о штанину и снова приготовился к стрельбе… Никуда они не полетят. Этот фокус у них не пройдет.
Казалось, что желтый круг оптики – это маленький телевизор и по нему показывают захватывающий боевик. Но главное удовольствие для Мэнгри заключалось в том, что он мог управлять развитием сюжета.
Вот Вацура подбежал к «Мерседесу». Эта машина бронированная, если спрячутся – пулей уже не достанешь… Мэнгри переводил перекрестие прицела с одной головы на другую. С кого же начать? Вацура опустил девочку на землю и заставил Рая лечь грудью на капот. К ним подкатил Августино. Старик бледный как смерть. Укатали сивку крутые горки. Девочка, прижимая к себе куклу, подпрыгивает от нетерпения – ей хочется покататься на машине. Вацура открывает ключом дверцу…
Мэнгри чуть отвел ствол влево, и на «экране» снова появилась Клементина… Девчонка свое уже отыграла. Она уже не нужна, и можно развязать Вацуре руки. Без нее он быстрее и без волокиты получит наследство, и тогда его можно будет обработать по полной программе… Прицельная точка скользнула по спине девочки, потом поднялась выше и остановилась на затылке, как раз между двух черных косичек с вплетенными в них красными лентами… Прекрасная мишень! Мэнгри не садист. Он не хочет, чтобы девочка мучилась. Он убьет ее профессионально, и малышка не успеет даже ойкнуть…
Палец начал давить на спусковой крючок. Мэнгри медленно выдыхал воздух и прислушивался к ровным ударам своего сердца. Выстрел следует произвести между ударами, в то мгновение, когда наступит короткая пауза…
Черт! Вацура распахнул дверцу, и она, как бронированный щит, закрыла Клементину. Однако хватит смаковать и упиваться своей властью над судьбами людей! Стоит поторопиться… Мэнгри перевел прицел на фигуру брата, который продолжал лежать грудью на капоте. Раю было горячо. Раскаленный на солнце черный капот обжигал щеки, словно сковородка. Рай приподнял голову. Перекрестие прицела застыло точно на середине затылка… Палец начал давить на спуск. Удары сердца. Пауза. Огонь!
Винтовка дрогнула в руках Мэнгри. Через оптику было прекрасно видно, как лопнул затылок брата, как вишневые брызги веером прошлись по ветровому стеклу машины. Рай стукнулся лицом о капот и стал съезжать на землю, оставляя на лакированном металле красную полосу.
Вот теперь они засуетились! Вацура словно куклу закидывает девчонку в салон. Но ее еще можно достать через открытую дверцу. Коляска Августино стоит слишком близко и не позволяет ее закрыть… Мэнгри навел прицел на голубое пятно в сумрачной утробе салона… А вот и лицо Клементины. Изумительный профиль. Висок, прикрытый вьющейся прядью… Еще мгновение… Вацура пытается взять Августино на руки, но старик разворачивает коляску и хватает револьвер… Еще один портрет! Высокий лоб, волевой взгляд, крепкие скулы… Мэнгри казалось, что Августино смотрит прямо на него, глаза в глаза. Нет, старик, ты сейчас не умрешь! Ты станешь свидетелем смерти своей внучки. Мэнгри доставит тебе это удовольствие…
Он остановил дыхание и потянул спусковой крючок…
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
СТОЯНКА АВТОМОБИЛЕЙ
– Августино, черт вас подери! – закричал Кирилл. Он не мог ни захлопнуть дверцу, ни закинуть старика в салон. Коляска намертво застряла у порожка. Под ногами, лежа навзничь в пыли, истекал кровью убитый Рай.
Августино развернулся к машине спиной, взглянул на вышку и увидел мерцающую звезду.
– Я уже слишком стар для этих игр, Кирилл, – произнес он.
Дальнейшее событие заняло всего мгновение. Кириллу показалось, что Августино попытался встать на ноги. Он опустил руки на ободья и резко отжался, изо всех сил вытягивая шею. Его легкое тело взметнулось вверх, и тотчас же раздался глухой хлопок. Кириллу показалось, что старик ударился лбом о какой-то невидимый острый предмет. Во все стороны брызнула кровь. Голова Августино с дыркой во лбу с силой откинулась назад; коляска не устояла и опрокинулась. Старик упал на землю, перевернулся на бок и затих.
– Гуно! Миленький! Что с тобой! – заплакала Клементина. Она не видела залитого кровью лица Августино и думала, что дед по неосторожности свалился с коляски.
Кирилл, срывая с плеча автомат, ногой захлопнул дверцу автомобиля, передернул затвор и стал поливать длинной очередью наблюдательную вышку. Он дрожал вместе с автоматом и орал от злости. Магазин быстро опустел, но рядом вдруг оказался Линчо.
– Это Мэнгри! – заорал он, открывая стрельбу по вышке. – Уезжай отсюда! Я тебя прикрою!
Пулеметная лента колыхалась в воздухе, словно бумажная полоска на ветру. Звонкие частые хлопки разрывали воздух. Белые трассеры огненным пунктиром соединили Линчо с вышкой. Почерневшее от копоти лицо индейца было перекошено от ненависти к Мэнгри.
– Я ему кишки выпущу! – орал он. – Я его сделаю! Я его нашпигую пулями! Он у меня свинцовым поносом изойдет!
Кирилл отбросил бесполезный автомат и прыгнул в машину. Завел мотор и резко рванул с места.
– А где дедушка? – всхлипывала Клементина. – Почему мы не взяли его с собой?
Она обернулась и посмотрела через заднее стекло. Кирилл молчал, до боли стиснув зубы. Девочка все увидела и все поняла. Она поджала колени, крепко прижала к себе куклу и опустила голову. Плечи ее вздрагивали. «Несчастный ребенок! – думал Кирилл, чувствуя себя бесконечно виноватым перед Клементиной. – Сколько уже раз ей приходилось видеть смерть?»
По асфальтовой дороге «Мерседес» влетел в лесную зону, объехал вокруг живописного озера и выскочил на широкую просеку. На полосе, выложенной из бетонных плит, стояла оранжевая «Сессна».
«На кой хрен нам теперь самолет?» – подумал Кирилл и все же подрулил к нему, надеясь на чудо, – что в кабине вдруг окажется какой-нибудь сговорчивый пилот. Остановив машину, Кирилл вытащил из-за пояса револьвер, проверил патроны и посмотрел во все окна.
