Она возвращается с пластиковым стаканчиком. Холодная жидкость втекает в мои приоткрытые губы и приятно охлаждает горло.
— Мышастая стерва скрылась. На ее компе открыты ссылки про Парализатора. Она могла нас заложить!
Дядя видит мою беспомощность и тянется ко мне действующей рукой. Не справишься, успокаиваю я себя. Но что это! Он приподнимает и вторую руку! Неужели действие парализации закончилось?
Так и есть! Дядя неуверенно встает и падает грудью на стол, пытаясь схватить Марго.
— Отдай договор, сука!
Он уже может говорить! Ему досталось слишком мало моей злой энергии.
Девушка ускользает, она молодец. Но разозленный дядя хватает меня за шкирку, подтягивает к себе и сжимает на шее пальцы.
— Я прикончу его, если не отдашь договор!
— Только не в моем кабинете, — спохватывается нотариус.
— Заткнись, Иуда! — осаживает его дядя.
— Вызовите полицию. Они разберутся.
— Никакой полиции! Мы разберемся по-семейному. Или он, или я.
Дядя осмелел. К нему действительно возвращаются силы. Я чувствую, как его большие пальцы обретают уверенность и давят мне на кадык. Смертельная опасность как укол допинга. Я перехватываю его запястье. Руки работают! Но они ужасно слабы. Я не в силах расцепить пальцы дяди, сжавшиеся вокруг моей шеи. Он давит. Кадык, словно камень поперек горла, я не могу дышать!
— Держи договор!
Марго трясет бумагами перед носом дяди. Тот отпускает меня и поворачивается к девушке. Это было его ошибкой. Марго демонстрирует свой фирменный удар коленкой в пах. Скрюченный болью дядя сваливается под стол, к стене отлетают упавшие стулья.
Я отплевываюсь и привстаю.
— Пойдем, — радуется Марго.
Она подхватывает меня, и мы плетемся к выходу. Мы уже в приемной. Сзади шум, дядя не успокаивается. Кажется, он пытается встать, чтобы броситься в погоню.
Легковушка с тремя сосредоточенными мужчинами в легких курточках, под которыми угадывались контуры наплечной кобуры, остановилась справа от торгового центра.
— Прибыли. — Старший из оперативников Степан Дроков оценил спокойную обстановку у входа в нотариальную контору. — Ребята, вы ничего не перепутали? Это нотариус, а не банк, что здесь брать?
— Дежурный сказал, что звонила испуганная помощница нотариуса. Она сообщила, что некий Парализатор шантажирует ее начальника.
— Она его описала?
— Худой нечесаный подросток. С ним однорукая девушка.
— Сходится.
— Поэтому мы сразу к тебе. Патрульные его уже пробовали взять. Но у нас получится.
— Правильно. Но брать мы его не собираемся. Ведь так? — Дроков заглянул в глаза каждому оперу. — Среди тех патрульных был мой брат. У него сейчас в штанах всегда «пол шестого». Мы же не хотим повторить его участь?
— Я не хочу быть импотентом, — покачал головой опер.
— Лучше уж без руки, — согласился второй.
— Кто бы спорил. Пушки приготовьте.
Защелкали затворы.
— Смотри, Степан! Это «ягуар» Соломина. Мы его пасли! — заметил одни из оперативников.
— По поручению следака Самарова, — удовлетворенно констатировал Дроков. — Это еще одна отмазка для будущего рапорта. Мы ловим опасного преступника, который угрожает жизни людей. Ведь так?
— Еще бы.
— Тогда за мной. Вы знаете, что делать.
Мы сделали это! Я восстановил справедливость. Пусть малую часть. Собственность жертвы не должна кормить его убийцу!
Минуя приемную нотариуса, мы с Марго входим в коридор. А вот и железная дверь. За ней свободный мир. Там ждет нас Никита. Он замечательный парень, скоро я смогу щедро отблагодарить его за помощь.
Но как же медленно плетутся мои ноги! Марго поддерживает меня, но ее силы не безграничны. Сзади нарастает рычание.
Вот черт!
Озверевший дядя со стулом наперевес догоняет нас. Марго распахивает дверь. Я оборачиваюсь и поднимаю руку, стараясь защититься от неминуемого удара. Наше спасение — выскользнуть и захлопнуть дверь с другой стороны. Но почему Марго встала как вкопанная?
— Вот они! — раздается знакомый голос.
И сердце ухает в пропасть, оставляя в груди холодную пустоту. На пороге нотариальной конторы Тиски, Кабан и Моня. А дядя уже обрушивает стул на мою спину. Я падаю в объятия Тиски. Он ловко сует мне на нос темные очки и скручивает руки.
— Утихомирьте козла! — звучит его команда.
Марго отлетает к стене после удара Кабана, а Моня сжимает в объятиях дергающегося дядю.
— Убейте его! Немедленно! — брызжет слюной дядя. — Я заплатил за это!
Ох, ни хрена себе! Они знакомы! Дядя Артур нанял Тиски, чтобы прикончить меня! Два самых мерзких на земле существа сообща гробят мою жизнь!
— Заткнись! Ты получишь его завтра, как договаривались.
Кабан обхватил меня сгибом руки за шею и шипит:
— Ну что, хмырь колченогий, попался. За тобой должок.
— Не время! — осаживает подельника Тиски. — Тащите их в машину.
— И этого? — уточняет Моня про дядю.
— Тащи тех, кого упустил! — По жесту главаря дядя получает свободу. Тиски исподлобья буравит его злыми глазками: — Что здесь произошло?
Дядя испуган и делает вид, что ему плохо. Кабан выталкивает меня на свежий воздух. Я пытаюсь найти глазами Никиту, но вижу трех целеустремленных мужчин. Они прут к нотариальной конторе, вытаскивая на ходу пистолеты. Кабан соображает мгновенно, юркает со мной обратно и захлопывает дверь. Железная преграда с утробным звоном принимает на себя две пули.
— Менты! — ошарашен Кабан.
— Бля, сразу мочат! — пугается Моня.
Тиски бросается к двери, смотрит в глазок и поворачивает ручку замка. Несколько секунд он раздумывает, потом хватает Марго и заламывает ей руку. Девушка стонет от боли, а Тиски угрожает мне:
— Останови их, или у девки не будет руки. Я не шучу!
Кто бы сомневался в твоей гнусности. Я пытаюсь сконцентрироваться, но понимаю, что это бесполезно. И качаю головой.
— Я никакой.
Тиски срывает с меня очки, пристально смотрит в глаза. Бандиты знают, что совершенно темные очки снижают мои возможности. Но сейчас я в таком разбитом состоянии, что ничего не в силах предпринять. До Тиски доходит это.
— Назад, — командует он, достает пистолет и протягивает Моне. — Стреляй в окно.
— Ты чё! Ментов валить я не подписывался.
— Пали в воздух, идиот. И не высовывайся.
Моня, крадучись, прячется под окном, вытягивает руку и давит на курок. Грохочет выстрел, стекло осколками ссыпается с подоконника. Снаружи звучат ответные хлопки. В паузах Моня снова, не глядя, палит куда попало.
Тиски как полководец руководит отступлением. Он быстро осматривает комнаты. Дядя сжимается в углу, нотариус прячется под массивным столом. Все окна нотариальной конторы выходят на одну сторону, туда же, куда и единственная дверь. Тиски распахивает туалет, выбивает ногой дверь в кладовку. Он что-то прикидывает и ощупывает стены. Кабан держит нас с Марго.
Тиски хватает стоячую железную вешалку с тяжелым основанием. Он бьет ею по стене в кладовке. Штукатурка крошится, под ней видна кладка из красного кирпича. Тиски раз за разом лупит вешалкой по стене. Кирпичи смещаются. Вот один из них вываливается наружу, и мы видим сквозную дырку! Тиски с удвоенной энергией молотит вешалкой, как тараном, расширяя проем.
Вот дыра уже достаточно большая, чтобы протиснуться человеку. Вбегает обескураженный Моня.
— Там следак шизанутый, — сообщает он.
Тяжело дышащий Тиски отбрасывает вешалку.
— А прокурора, часом, нет?
— В натуре следак. Приперся под дверь и удостоверением машет.
— Сваливаем. — Тиски вытирает пот со лба и кивает Кабану: — Лезь первым. Потом примешь Парализатора.
Следователь Самаров заметил Степана Дрокова во главе оперативников. Трое вооруженных профессионалов решительно двигались к нотариальной конторе. Сомнений, где находится нужный ему мальчик, не осталось. Опера каким-то образом тоже вышли на его след. Самаров помнил намек Дрокова, что брать живым Парализатора они не собираются. Когда стоит выбор между потерей мужской силы и служебным расследованием, выбор оперов очевиден. В этот момент следователь и пожалел, что не взял с собой табельное оружие.
Николай Самаров лишь мельком увидел Пашу Соломатина, как началась суматошная стрельба. Он бросился к Дрокову, спрятавшемуся за одной из машин.
— Что ты делаешь? Отставить стрельбу!
— А, следователь Самаров собственной персоной. Ты пока свидетелей собери. А то ведь разбегутся.
— Нельзя применять оружие в людном месте!
— Вот об этом бандитам и скажи. — Оперативник высунулся и прицельно выстрелил в разбитое окно.
— Дроков, я видел, как твои люди начали стрелять первыми.
