– Тут понимаешь какое дело… – Виктор Юрьевич олицетворял саму невинность, но правую руку все-таки расслабил, готовый кистью блокировать любое движение со стороны Сохатого и тут же нанести ответный удар локтем. – Есть у меня кое-какие знакомые ребята. Так вот до них слухи дошли, что я кому-то из конкурентов сильно мешаю. И меня попросту заказали. Не сказать, чтобы я сильно испугался – мы же с тобой испытанная гвардия, – но работать это мешает. По той же причине я и подумал о телохранителе. Чтобы со стороны посматривал. Со стороны, сам понимаешь, это как в шахматах, оно всегда виднее. Но если ты не в форме…
Дым Дымыч промолчал. Пауза в разговоре затянулась.
– Так что?
– Что?
– Не согласишься?
– Соглашусь. Я сейчас как раз без работы сижу. Но надо будет оформить это официально, через нашу контору. Чтобы мне оружие можно было с собой носить.
– Нет проблем. А уж доплачу я тебе из своего кармана, минуя твою фирму. Не обижу.
– Когда приступать?
– Завтра с утра все оформим. И сразу же приступишь.
– А сегодня?
– Сегодня можешь поработать и неофициально. Но ты же, как я понимаю, без оружия?
Сохатый кивнул.
– Тогда сегодня отдыхай. Я уж как-нибудь сам справлюсь. Кстати, а как с нервами?
– Желание подлечиться у меня сохранилось. Если ты не возражаешь…
– Значит, сегодня посидишь на сеансе. Если не сильно поможет, то попозже мы с тобой все повторим посерьезнее. Персонально. Это более действенно.
Они уже подъехали к Дому культуры слепых. Доктор Смерть припарковал свой «Мерседес» рядом с машиной Сохатого.
– Пойдем, – кивнул он.
Дежурный вахтер вежливо вытянулся перед Гагариным, словно дневальный у своей тумбочки в казарме. Дым Дымыч из этого сделал вывод, что старик – отставной военный.
3
Расставшись с Сохатым и Овчинниковым, Оленин закрылся в кабинете на два часа и даже телефонный провод нервно выдернул из розетки, чтобы не доставали с текучкой. Он сам не понимал еще, что тревожит его. Вроде бы только что, в присутствии самого Дым Дымыча, он чуть не в восторг пришел от версии, предложенной бывшим командиром, а сейчас вдруг подступило беспокойство. Непонятное, необъяснимое беспокойство. Но Николай Сергеевич привычно узнал это чувство. Время от времени оно посещало его и раньше. И как с ним бороться, он тоже хорошо знал. Надо только как следует проанализировать то, над чем плотно работаешь, что тебя волнует и мешает спать. И тогда поймешь, в чем твое упущение. Какую-то мимолетную деталь заметишь, которую сразу пропустил мимо уха или мимо глаза, но подсознание за эту деталь ухватилось и заставляет тебя снова и снова повторять все в памяти.
Однако сейчас память подводила. Николай Сергеевич заново раз за разом прогонял перед мысленным взором всю сегодняшнюю встречу, весь разговор слово за словом. И уже казалось, что он вот-вот определит неувязку в ситуации, но в последний момент мысли сбивались, путались, и ничего не получалось. Без толку убив таким образом два часа, старший следователь махнул рукой – надо заниматься другими делами – и пошел в канцелярию. Но по дороге его перехватил заместитель прокурора.
– Ты вчера съездил на происшествие?
– Насчет долларов?
– Да.
– Мы сегодня с Овчинниковым уже следственный эксперимент проводили.
– Ну и?..
– Надо два дела объединять в одно.
– Зайди к Нигматуллину. Я подготовлю постановление. А что за эксперимент?
– В состоянии ли один человек опередить троих вооруженных. Моего бывшего командира привлекали. Спецназовца ГРУ. Он очень наглядно показал, как это делается. Кстати, сюда же плюсуется и двойное убийство в гараже. По версии, плотно вписывается в ситуацию.
– Напиши обоснование. Принимай и это. Остальные документы я сам подготовлю. Один справишься? Может, объединитесь с Нигматуллиным?
– Пока не надо. С Овчинниковым большая бригада работает. Ребята толковые.
Вот только Юриса Нигматуллина ему еще и не хватало. Пока все данные в голове у самого Оленина, он в состоянии повернуть дело в любую сторону. И может проявить осторожность, чтобы лишний раз командира не обидеть. Нигматуллину интереса нет проявлять деликатность. С удовольствием дров наломает. Только при работе с таким человеком, как Дым Дымыч, неизвестно еще, кто может в дрова превратиться. Здесь нужна предельная осторожность. Нужно каждый шаг выверять, почву под ногами пробовать прежде, чем ступить. Как будто по болоту идешь и илистое скользкое дно под толщей воды не видишь.
– Оленин! – окликнул из своего окошка дежурный.
Николай Сергеевич остановился. Дежурный протянул ему бумажку.
– Из ФСБ тебе два часа пытались достучаться. Телефон не отвечал. Просили, как только появишься, сразу позвонить.
– Спасибо. – Оленин взял записку и вернулся в кабинет. Дойти до канцелярии ему так и не дали.
Набрал номер.
– Областная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам Оленин, – представился, как только сняли трубку. – Меня просили позвонить по этому номеру.
– Майор Асафьев. Это я вас разыскивал. Так получилось, что наши с вами интересы перекрещиваются. Сегодня появились очень интересные данные. И хотелось бы обменяться информацией.
– Я могу подъехать, – согласился Николай Сергеевич, и под ложечкой у него неприятно засосало. Если ФСБ вышла на Сохатого, плохо дело.
– Нет, давайте лучше я сам подъеду. У нас пропускная система более строгая. Долго ждать придется.
– Хорошо. Как найти…
– Я знаю ваш кабинет.
– Жду.
1
После негромкого стука дверь открылась. Вошел высокий крепкий мужчина.
– Майор Асафьев, – представился он и протянул руку.
– Оленин, – взаимно представился Николай Сергеевич. – Садитесь. Рассказывайте… Может, кофейку?
– С удовольствием.
И пока старший следователь заливал воду в электрокофеварку, майор раскрыл на коленях небольшую кожаную папочку.
– К нам поступили материалы по делу о тройном убийстве на проспекте Победы и тройном убийстве на улице Коммуны. Вы ведете одно из них.
– Решено эти дела объединить производством. Складывается мнение, что работал один и тот же человек. Кроме того, сюда же мы решили приплюсовать еще двойное убийство в гаражном кооперативе. Тот же самый автограф – выстрел из «ТТ» между глаз. Приблизительно в одно и то же время со стрельбой на улице Коммуны. Эксперт говорит о разнице максимум в полчаса.
– Этих материалов у нас пока нет. Но уж очень сильно убийца разбушевался. Вы не думаете, что это связано с каким-то ожидаемым вскоре событием?
Оленин пожал плечами и стал наливать кофе.
– Пока у меня нет оснований так думать. Нужны факты. Нужно знать какое-то ожидаемое событие. Тогда можно связать это воедино. Кроме того, есть и некоторая разница в самих убийствах. И хотя мы объединяем их, но полной уверенности, что действовал один и тот же преступник, пока все же нет.
– Но автограф очень характерен…
– Пусть так. Но в первом случае явно просматривается заказное убийство. На Толстяка было уже совершено три покушения. И только четвертое оказалось удачным.
– Удачным? – переспросил майор с улыбкой.
– Я не то хотел сказать, – рассмеялся Оленин. – Успешным, удавшимся. Хотя, судя по материалам, – а я вел расследование и по трем первым случаям, – Толстяк давно провоцировал каждого, с кем имел дело, на месть. С ним обошлись только справедливо.
– Пусть так. А другие убийства?
Николай Сергеевич только развел руками. Здесь и так все совершенно ясно.
– Второй случай убийств классифицируется как вооруженное ограбление.
– А третий?
– В отношении третьего случая у нас есть версия. Возможно, два трупа преступник оставил на своем пути при подготовке к действию. Ему, мы думаем, была нужна очень неказистая машина, чтобы произвести соответствующее впечатление. И он такую забрал. И не оставил свидетелей.
Асафьев пил кофе маленькими глоточками и в перерывах между этими глоточками вставлял вопросы.
– А связать ограбление с заказным убийством?..
– Мы пытаемся это сделать. Потому и объединили все три дела. Но пока это только предположение.
Майор поставил чашку на стол.
– Так вот, попытаюсь вас разочаровать…
– Сильно?
– Не ищите себе лишнюю работу. Эти дела естественным образом объединяются. Только никакого вооруженного ограбления, похоже, не было.
Оленин молча ждал продолжения.
– Это был точно такой же расстрел, как в здании на проспекте Победы. – Асафьев жестко фиксировал каждое предложение. – Точно так же пострадали телохранитель и еще один свидетель. В первом случае – сапожник, во втором – бухгалтер. А расстреливали главу фирмы. Хозяина автомобиля «БМВ». Самое обыкновенное заказное убийство. И в этом случае ваша версия с убийством в гараже полностью вписывается сюда же.
– А деньги? Доллары… Десять тысяч…
