Ознакомительная версия.
И губы Виктора Инсарова растянулись в жуткую улыбку. Даже Андрею стало не по себе.
Наутро Андрей встал разбитый и ответил на немой вопрос старшего товарища:
– Шея болит. Как будто спал на бревне.
Он мог пожаловаться и на подушки, которые только назывались так. В трико, которые Андрей нашел в боковом ящике катера, он набил травы. Одеял не было. А так хотелось завернуться и забыться до утра…
– Больше ничего не болит? – спросил Инсаров.
– Подбородок вроде бы натер.
– Линия прицеливания в оптике расположена выше линии прицеливания открытого прицела, – объяснил «недуг» Андрея наставник. Он вынес из палатки винтовку и взял ее на изготовку. Посмотрел в оптический прицел и продолжил: – Видишь, как оптический прицел заставляет меня держать голову выше? И еще удаление выходного зрачка понуждает отклонить голову назад. При этом приходится касаться приклада не щекой, а правой стороной подбородка. Что я могу сказать? – Он опустил винтовку на колени. – Только постоянные тренировки снимут все неудобства.
– Ты как врач.
– Точно, я лекарь. И выгоню из тебя все недуги. Через месяц ты вернешься на «большую землю» обновленным.
Андрей вздохнул. Он помнил вчерашний день, как и предыдущий, наполненный новыми ощущениями, но все такой же трудный. Он понимал, что проходит ускоренный курс по подготовке спецназа, отдавая себе отчет в том, что только под руководством такого инструктора, как Счастливчик, возможно ускорение.
Тема вчерашних занятий – выгодные положения снайпера. По мнению инструктора, самое выгодное положение – лежа с упора. Равноценное ему – стрельба с колена и также с упора. Преимущество последнего положения в том, что по вертикали больше свободы. «Ты смотришь двумя глазами, – говорил он. – Приняв решение на выстрел, один глаза закрываешь и смотришь в оптику, видишь цель. При этом ты теряешь общую панораму, но при выстреле она тебе и не нужна. После выстрела тебе потребуется зафиксировать попадание. Затем, скорее всего, оценить обстановку, снова глядя двумя глазами».
Вроде бы прописные истины, но следовать им было трудно.
После завтрака Инсаров объявил тему сегодняшних занятий:
– Отработка прикладки. Будешь следить за положением глаза относительно линии прицеливания. Иначе возникнут ошибки в прицеливании. Когда я скажу «Стреляй!», ты ответишь: «Есть! Стреляю!» – и сымитируешь выстрел, нажав на спусковой крючок.
Андрей лежал на траве. Шея невыносимо болела. Он многое бы отдал за то, чтобы встать, пройтись по острову. Но без команды нельзя и головы поднять.
Инструктор прохаживался рядом и покрикивал:
– Локоть, локоть отставь влево от оси винтовки! Еще. Вот так. Локоть правой руки держи свободно. Приклад плотнее упри в плечо. Да, да, так. Корпус держи прямо, под углом к направлению стрельбы. Не напрягайся. Лежи. Запоминай положение рук, ног, головы. Запоминай боль, терпи.
Андрей видел лишь его ноги, и то периферийным зрением. Смотрел только вперед. В оптику, линия прицеливания которой выше, чем линия…
– Не смещай локоть, – Инсаров ударил его ногой по руке, – отрывы пуль получатся вверх или вниз, их будет ровно столько, сколько раз ты сместишь локоть. Широко локти не расставляй – нарушишь устойчивость винтовки, и это утомит тебя и разбросает пули. А теперь ты ставишь локти узко. – Еще один удар по рукам. – Такое положение сжимает твою грудную клетку, стесняет дыхание, хорошего выстрела не получится. Не поджимай правым плечом приклад во время спуска – пули отклоняются влево. Не отнимай щеку от приклада – теряешь линию прицеливания. Это не должно войти в привычку, потому что она приведет к тому, что ты будешь поднимать голову раньше, чем ударник разобьет капсюль патрона. После выстрела немного сохрани положение линии прицеливания. Подъем, солдат!
Слава богу…
– Умеешь собраться в нужный момент?
– Конечно.
– Только моментов у тебя никогда не было.
– Отчего же? Был такой момент. Собрался я однажды, снял с вешалки одежду и вешалкой же долбанул по балде своему шефу. Намечается схожая работа?
– Прямо копия. Ты даже удивишься, – пообещал Инсаров. – Сегодня мне не терпится узнать окружность нашего острова. В шагах. Нет, нет, дорогой, в гусиных шагах. Пошел! Назад! Ты забыл винтовку. Вперед! И думай о том, что ты встретил наряд милиции. Не дергайся, не вспоминай, есть ли у тебя пистолет, снят ли он с предохранителя, удобно ли выхватить его, сколько у тебя денег, чтобы откупиться. Не крестись даже мысленно, и ты растворишься в толпе незамеченным…
Андрею казалось, из него готовят не спецназовца, а терминатора. Или отбивную. Он как раз дозрел до состояния, при котором отправляют в печку.
– Так сколько шагов вокруг острова?
– До хрена, – выдохнул Андрей.
– В следующий раз я жду от тебя более конкретной цифры.
Когда Андрей мерил шагами остров, ему показалось, что, не выполни он очередной приказ, Счастливчик убьет его.
– Встань в стойку. Хочу посмотреть, каков ты в рукопашном бою.
Андрей не поверил своим ушам.
– Почему бы тебе не размяться, как я, гусиным шагом? – спросил он. – Потом сверили бы цифры.
Инсаров шагнул навстречу болтуну, двинул его прямой ногой в бедро, ей же, разворачивая корпус и отклоняясь назад, ударил в грудь. Андрей отлетел на пару метров, но быстро встал. Подняв кулаки к лицу, заиграл желваками:
– Ну, ты сам напросился.
И ринулся в атаку.
Пять минут поединка измотали обоих. Инсаров удовлетворенно покивал.
– Ты хорош в драке, но плох в бою, – констатировал он. – Чувствуешь разницу? Запомни, рукопашный бой – это бой оружием, которое нельзя отобрать до тех пор, пока жив человек. Я заметил наросты на твоих костяшках. А вот у меня даже тридцать лет назад на руках не было мозолей. Я не ломал доски, не крушил кирпичи. Руки и ноги набивались только в прямом контакте с соперником. Почему я не крушил кирпичи? Потому что не смог бы сломать ни одного. Я не строитель и не трюкач. Но я легко ломал ребра, руки и ноги противнику в реальном бою, а если не повезет – товарищу на тренировке. И еще одна причина, по которой я берег кирпичи: я точно знал, что меня не покажут по телевизору, не снимут на любительскую видеокамеру. Точно знал, что не покажу ни одного приема постороннему лицу.
– Как же ты набивал руки?
– В контакте с живым соперником – рука в руку, нога в ногу. Сегодня отработаем несколько приемов: захваты шеи спереди и сзади, захваты за ноги спереди и сзади, а также контрприемы. Опытный боец не станет лупить тебя ногами, а сожмет тебе горло, чтобы сломать его. Захватит тебя за ноги, чтобы ты долбанулся о землю и сломал себе шею. Готов?.. Поехали…
В это утро Инсаров еще раз убедился в надежности связи, когда подзаряжал мобильный телефон от бортовой сети катера, а это габаритные огни, клотик и импульсные отмашки: телефон словно находился рядом с вышкой сотового оператора. Он заглушил мотор, когда, по его мнению, зарядки батареи хватало на один разговор, набрал федеральный номер по памяти и назвал абонента по имени:
– Борис?
– Да.
Он был из числа людей, которых принято называть курьерами. Его бригада промышляла на европейской части России и насчитывала четыре человека – оптимальный состав, где каждый отвечал за свой сектор: речной транспорт, железнодорожный, авиация, автотранспорт. Надо ли говорить о том, что без дела этот криминальный квартет не сидел?..
Они не могли не работать нечестно, иначе не протянули бы и дня. И дело не в конкуренции. Их переварили бы в два счета правоохранительные органы и криминал.
И все же, по крайней мере, один раз борисовский квартет совершил ошибку.
Полгода тому назад, вспоминал Виктор, в сыскную контору зашел импозантный человек лет сорока с взглядом дремлющего мастифа: квадратная морда, короткая шерсть на голове, складки кожи на лбу. С полувзгляда было видно, что получили его путем скрещивания. И начал он со слов, которые Инсарова заинтриговали: «Это личное. И я не хочу, чтобы об этом пронюхала даже моя охрана». Одним словом, он жаждал найти Бориса и залить его горячим гудроном в бочке, но не хотел огласки. Поэтому обратился в самое маленькое сыскное бюро, полагая, что ртов там ровно столько, сколько носовых платков в его кармане. И он не ошибся. Инсаров нашел Бориса. Но, узнав, на какой ниве он пашет, Виктор вильнул в его сторону. И сказал ему: «Заляг на дно и не выплывай, пока рак на горе не свистнет». С тех пор тот стал его должником.
– Узнал?
– Узнал по номеру и по голосу.
– Есть работа. Нужно встретиться.
– Где и когда?
– Самарская область, поселок Екатериновка, Безенчукский район.
Борис выдержал паузу.
– Извини, я уже не работаю в этом бизнесе.
Что не вязалось с его интересом: «Где и когда?» И Виктор Инсаров ответил не менее коротким молчанием, которое говорило само за себя.
Ознакомительная версия.
