Горькие размышления прервал старший прапорщик Никитин:
— Извини, командир. Задержаться пришлось. Тещу, будь она неладна, в деревню отвозил. А там не дороги, а грязь сплошная. Вот и застрял.
— Ничего, Слава, все нормально.
— Сергеич, это, конечно, не мое дело, но твоя вновь с этим жеребцом из «Гарпуна» на его «мерсе» в отель проследовала. На перекрестке встретил их. Обознаться не мог. Чего ты тянешь, командир? Боевой офицер, а, прости, с бабой разобраться не можешь. Или любишь так, что все готов простить?
— Тебе-то что, Слава? – вздохнул Роенко. – У тебя-то самого дома все в порядке?
— У меня нормально. Но за тебя, честное слово, обидно. Ты уж не обижайся, Сергеич! Девок нормальных вокруг сколько. Оглянись! Тебе же и тридцати еще нет. Вся жизнь впереди. Ты же орел!
— Ага, только комнатный.
— Да сбрось ты с себя это ярмо! Она же мизинца твоего не стоит. Тебе нравится, какие слухи вокруг вас ходят?
— Ладно, Слава. У тебя там, в каптерке, есть чего выпить?
— Водкой душу залить хочешь? Плохое это лекарство.
— Да иди ты к черту, старшина.
— Пошли, граммов сто найду.
Они прошли в коптерку. Старшина налил спирта. Принялся открывать банку тушенки, но Роенко остановил его.
— Не надо. Так сойдет. У тебя деньги есть?
— Рублей сто.
— Сто рублей – это не деньги, Слава. Ладно, бди службу, а я – домой.
Сергей прошел в канцелярию. Сегодня в финчасти он получил денежное довольствие роты, и в сейфе лежала приличная сумма. Он открыл сейф. Отсчитал четыре тысячи рублей и положил в карман. Подождав немного, вызвал дежурного по роте.
— Где старшина?
— Пошел на доклад ответственному по полку, товарищ капитан.
— Хорошо. Вскрой ружкомнату!
— Но, товарищ капитан…
— Тебе что-то не ясно, сержант?
— Я обязан доложить об этом оперативному дежурному.
— Так докладывай, я буду на месте.
Сержант вышел. Через минуту в канцелярии раздался звонок.
— Оперативный дежурный майор Сапин. С чего это ты, Роенко, решил вскрыть сейчас ружейку?
— Пузырь у меня там, Валера, понял? А я выжрать хочу.
— Хорошо, вскрывайте. Только, Серега, быстрее. И придумай к утру для начальника штаба версию поубедительнее. Я обязан зафиксировать вскрытие ружейной комнаты.
— Фиксируй, я придумаю причину.
Роенко вышел в отсек дневального и взял ключи у дежурного.
— Иди, сержант, проверь личный состав. Чтоб все спали!
Дежурный по роте ушел. Сергей открыл комнату хранения оружия, отключил сигнализацию, вскрыл пистолетный ящик, взял первый попавшийся «ПМ» и полный магазин к нему. Зарядив оружие, положил в карман кителя и закрыл комнату, бросив ключи дневальному:
— Передашь дежурному по роте.
Вышел из казармы. Дождь продолжался.
После слов старшины и выпитого стакана все внутри Сергея кипело. Надо было расставить точки над «i».
Роенко прошел через плац и перемахнул через забор. Путь его лежал в отель «Москва», вернее, в ресторан на втором этаже.
Сергей по пути зашел в рюмочную, работавшую круглосуточно. Выпил еще сто пятьдесят граммов водки. Почувствовал себя увереннее и злее. Поймал такси и на нем добрался до отеля. Вошел в общий зал. Официант указал ему место у окна. Там уже сидели две девицы, чей внешний вид не оставлял сомнений в их профессии. Встретили они его стандартно приветливо, но без энтузиазма. Какой навар сейчас с офицера? Но вечер для них проходил, видимо, вообще впустую. Выбирать не приходилось.
— Нинель, – сказала одна из них, – ты только посмотри, кого к нам подсадили? По-моему, полковник. А, Нинель?
Нинель безразличным взглядом скользнула по погонам офицера.
— Нет, Лялечка, это всего лишь капитан. Ты хоть сигаретой угости, капитан!
Сергей бросил на стол пачку «Парламента», купленную в рюмочной, и подаренную ему год назад зажигалку «Zippo».
— О-о! – оживилась Ляля. – А капитан-то ничего, держит марку! Как насчет прикурить?
— А может, и покурить за тебя, милочка? А потом раздвинуть пошире ноги?
— Фу! Как вульгарно!
Подошел официант.
— Что будем заказывать?
— Пару шампанского девочкам и фрукты.
— Бананы пойдут?
— Орехи тоже, грецкие, – в тон официанту ответил Сергей. – Мне – водки, два по сто в одну посуду, и легкой закуски. Остальное по ходу дела.
— Понял! Ждите!
— А ты ничего, капитан. С чувством юмора. – Нинель глядела на офицера уже другими глазами.
Роенко прикинул. В этом кабаке заказанный ужин потянет рублей на триста-четыреста. Значит, резерв у него есть. Официант доставил заказ удивительно быстро. Чиркнул что-то в своем замасленном блокноте и собрался отойти.
— Эй! Человек! – нарочито грубо остановил его Сергей. – А шампанское открыть?
Официанту ничего не оставалось, как выполнить вполне законное требование клиента. Он открыл бутылку шампанского и разлил игристое вино по фужерам.
— Свободен пока, водку я налью сам, – отослал официанта Сергей.
Служитель ресторана медленно удалился.
— За что, дамы, выпьем?
— Как за что? За знакомство. Это – Нинель, я – Ляля.
— Это я уже слышал, а меня – Эдик!
— Врешь, поди?
— А тебе не все равно? Вздрогнули?
Все трое выпили. Сергею нельзя было терять времени.
— Какие услуги оказываете, красавицы?
— А это смотря сколько «капусты» у клиента.
— Ну вот вы обе, по полной программе? Примерно на час?
— А ты нетерпеливый, полковник.
— Не слышу ответа.
— Может, шампанское сначала спокойно выпьем? Не спеша программу и обсудим.
— Нет, дорогуши, с вами базарить, я смотрю, только время терять. Придется поискать в другом месте.
— Подожди! Час, говоришь? По полной?
— Именно!
— Каждой по пятьсот.
— Надеюсь, не баксов?
— Успокойся. Деревянных, наших родимых. Здесь тебе не Тверская.
— Тогда слушайте внимательно. Я оплачиваю стол, даю каждой по штуке, работать вам не придется. Но взамен вы шепнете мне один небольшой секрет и кое в чем поможете.
Проститутки переглянулись, удивленные странным предложением клиента.
— И что ты хочешь узнать? – спросила Нинель.
— Коротыш здесь?
Коротыш, или Коротков Вениамин Александрович, был тем самым директором «Гарпуна», с которым крутила любовь Галина.
— Допустим, – осторожно ответила Нинель.
— Следующий вопрос, – продолжал Сергей. – Его подружка с ним?
— Эта расфуфыренная соска в золоченом парике?
— Она самая. Только парика она не носит.
— Допустим.
— Хорошо. Вопрос последний. В какой кабине они могут развлекаться?
— А ты никак в гости к ним собрался? – спросила Ляля.
— Я плачу за ответы, куколка, а не за вопросы.
— Не знаю, – замялась Ляля. – Ты, Нинель, не знаешь?
— Откуда.
— Ну, конечно, откуда вам знать? Только учтите. Я и сам их найду. Но вместо денег вы получите кучу неприятностей, ибо официант потом обязательно расскажет Коротышу, с кем я сидел за этим вот столом. Обстановка ясна? Неприятностей вам в любом случае не избежать, но лучше уж за деньги, чем даром.
— Ну ты и козел! Подставить нас решил? А если мы сейчас шум поднимем, этого ты не учел?
— Я все учел. Посмотри под стол, красавица!
Нинель нагнулась и отпрянула назад, увидев смотрящий из-под стола зрачок пистолетного ствола. Медленно выпрямилась.
— Придется идти, Ляля! У него оружие.
Ляля побледнела.
— Но ведь нас потом те замочат.
— Не бойтесь. – Сергей уже просчитал вариант, как отвести угрозу расправы от проституток. – Вы поднимаетесь со мной на второй этаж. Ведь так всегда и бывает, когда вы ведете клиента на случку? А что мне далее придет в голову, вас не касается. За безопасностью клиентов следит охрана. Кстати, сколько охранников на этаже?
Нинель с Лялей приободрились, поняв, что им ничего не грозит.
— Черт их знает. Когда – один. Когда – двое.
— Ладно, это не так важно. Ну что, пошли?
— Подожди. Гони «бобы»!
— Номер?
— По лестнице – направо, третья кабина, с видом на реку.
Сергей передал свернутые трубочкой деньги.
— Можете не пересчитывать. Человек!
Официант подошел.
— Рассчитай и проводи нас в номер.
— Рассчитать рассчитаю, а уж ведут пусть они. Дорогу с завязанными глазами знают.
Нинель накинулась на официанта:
— Ты че быкуешь, фуцен?
— Простите, дамы, но ваших клиентов в номера я сопровождать не обязан. Жалуйтесь хозяину.
— Пошли, красавицы.
Троица встала и прошла через зал к лестнице, у которой стояли два качка в тесноватой для них униформе с шевроном «ОХРАНА». Они молча расступились. Оказавшись в коридоре, Сергей увидел возле нужного кабинета одинокую фигуру охранника. Отпустив девиц, которые тут же скрылись, Роенко не спеша направился к нему. Тот внимательно следил за его движениями. Из-за сдвоенных дверей доносились грубые мужские голоса и пьяный истеричный смех. Сергей узнал этот смех. Он принадлежал Галине.
