Мазур был собран и готов к броску, поэтому, когда с другой стороны завода донесся треск и лязгающий грохот, он взмыл, будто подброшенный мощной пружиной, и понесся по растрескавшемуся бетону, что твой спринтер с низкого старта.
Все! Получилось!
Он припал к шершавой стене заводика. Сердце отчаянно колотило в ребра. Последствия рывка он чувствовал нутром и всеми прочими частями организма.
Мазур бесшумно переместился к пустому оконному проему и обратился в слух. Вроде бы тихо… Нет, ни фига: изнутри донеслись шаги человека, спускавшегося по лестнице. Непонятный переполох в лесу встряхнул охранничков – решили обойти объект.
Бесшумно передвигаться у человека внутри объекта не получалось – не то хреново обучен был, а, скорее всего, считал осторожность ненужной и излишней. По хрусту и шороху Мазур легко определял, где тот находится и в каком направлении движется. А направление такое, что человек движется аккурат вдоль этой стены и вскоре окажется напротив окна.
Мазур примерился, оценил траекторию и прочие необходимые параметры, прокачал в голове последовательность действий, подобрался… Пора. Мощно оттолкнулся обеими ногами от земли, перемахнул, опершись на руку, через оконный проем и приземлился на полусогнутых точнехонько перед замершим от удивления бугаем в черном комбинезоне. И сходу отработал сложенными «клювом орла» пальцами удар в горло. Такой удар, ежели без промаха угодишь в нужную точку, вмиг отправляет человека на небеса, тот даже не успевает осознать, а что с ним, собственно, произошло. А произошло то, что Мазур планировал.
Он завладел трофейным оружием, быстро осмотрел его – полный магазин, пять толстеньких, черных патронов. Обыскал бесчувственное тело – ни черта интересного, и огляделся. Никого. Тишина и пустота вокруг.
Значит, как он и предполагал, все бандитские силы сосредоточены на втором этаже. Первый этаж представлял собой бывший цех с высоченными потолками. На втором этаже, в бывших кабинетах заводской администрации, согласно полученной оперативным путем информации, некое бандформирование, напропалую торгующее оружием, устроило временный склад предметов своих негоций. Партия приличная. Покупатели должны приехать под вечер. Что за покупатели и на кой им оружие – неизвестно. Оружие потом может всплыть в Чечне, а равно Дагестане, или расползтись по черным рынкам страны. А то и какими-нибудь окольными путями отправиться в Ирак, где стволы сейчас, ясное дело, покупают охотно и помногу. Задача, поставленная перед Мазуром, проста, как банный лист на мокрой заднице – не дать оружию покинуть завод. Хочешь – взрывай весь завод, хочешь – взорви помещение с оружием, хочешь – перебей всю охрану и уничтожь партию, дело твое…
Лестница наверняка под присмотром. Мазур перемещался по бывшему цеху от бетонной колонны к бетонной колонне, осторожно осматриваясь под их прикрытием. В отличие от выведенного из игры охранника, Мазур ступал по заваленному мусором полу бесшумно – в свое время его обучили этому искусству отменно.
Конечно, из цеха бывшие работяги вынесли все, что к полу не прибито: со всем старанием и тщательностью, обглодали, что саранча поле. Однако вещи капитальные оказались им не по зубам. А может, просто лень было возиться. Скажем, рельсы и кабина мостового крана были на месте. И лесенка (вбитые в стену скобы, прикрытые решеткой), ведущая к крановой площадке, тоже никуда не делась.
Кран, разумеется, в нерабочем состоянии, но Мазур раскатывать на нем и перемещать грузы не собирался. А вот ежели забраться на площадку крана, перебраться на рельсы, по которым некогда туда-сюда катался по цеху кран, и пройти по ним, как альпинист по горному карнизу, – то можно добраться до небольшого окошечка. А окошечко определенно ведет в некое помещение второго этажа…
Мазур додумывал детали, уже карабкаясь по лестнице. Причем, делать все пришлось в темпе – скоро верхние спохватятся, куда это запропастился наш, условно говоря, Вася или как там его, начнут вызванивать по мобильному, который Мазур, кстати, изъял из кармана «Васи» и убил, безжалостно выдрав сим-карту. А не дождавшись «Васиного» «але, слушаю», его приятели немедленно сыграют аларм, и для Мазура все, мягко говоря, усложнится.
До окошка он добрался без приключений – ни одна скоба не вылетела из стены под тяжестью его тела, нога не соскользнула с рельсины, и кран вдруг сам собой не заработал и не поехал давить простого диверса.
Хорошо, что не надо возиться со стеклами по причине их полного отсутствия. Подтягивайся, запрыгивай в оконный проем и… И гадай, где оказался.
А оказался он в небольшой комнате, предназначение каковой отгадать было непросто, поскольку выгребли из нее все подчистую. Но, судя по невеликим размерам – бывшая то ли кладовка, то ли раздевалка. Ступая по стеклянному и кирпичному крошеву (и делая это, разумеется, бесшумно), Мазур добрался до дверного проема. Замер.
За порогом начинался пол, застеленный коричневым линолеумом. Линолеум пережил советскую власть, при которой был уложен, уцелел несмотря ни на что. Мазур аккуратно, на миллиметр выдвинулся из проема, бросил беглый взгляд влево, вправо и снова отпрянул.
Пусто. Справа лестница, там делать нечего. Слева – поворот коридора. Ступая тише самого бесплотного духа, Мазур добрался до поворота, на мгновение выглянул из-за угла и тут же снова спрятался. Сфотографировал взглядом обстановку – и назад. Анализировать увиденное можно и потом.
А тут было что проанализировать. Мазур увидел дверной проем, двух часовых возле него. И даже заметил внутри охраняемой комнаты составленные аккуратным штабелем ящики. Стало быть, вот она – цель… Блин!
Раздались сперва шаги, а потом и голоса. Всполошились из-за «Васи»? Он решился выглянуть еще раз.
О-па! К тем двоим у двери подошел третий. Наверное, из-за дальнего поворота. Как и прочие обряженный в черный комбез… Совсем интересно. Судя по топоту, этот новый товарищ, перекинувшись парой слов с коллегами по незаконному обороту оружия, двинулся в сторону Мазура. Не исключено – идет на поиски «Васи». А может, и по другим делам. Главное – сюда идет.
План созрел сам собой. Мазур быстро, но не переходя на бег, вернулся на место предыдущей дислокации – не то в кладовку, не то в раздевалку. И, едва боец миновал дверной проем, выпорхнул из него бесплотно, аки призрак, и со спины провел классическое снятие часового. Отработал вбитую тренировками и многолетней практикой схему с прилежанием и точностью автомата. Одна рука зажимает рот и вздергивает голову, другая рука полосует ножом по шее. Не дать автомату упасть на пол, придержать опадающее тело и уложить на грязный линолеум со всей возможной нежностью. Втащить снятого часового в кладовку-раздевалку…
На то, чтобы раздеть успокоенного противника и напялить его одежку на себя, у Мазура ушли считанные секунды, даже самый придирчивый старшина остался бы доволен. Он надел чужой комбез поверх собственной одежды – павший товарищ был малость покрупнее Мазура, – и двинулся по коридору расслабленной непринужденной походкой, уговаривая себя не спешить. Свернул за поворот, заранее наклонив голову. Ну мало ли почему человек может повесить голову – может, расстроен чем-то очень или на ходу рассматривает обувку! По идее, такое поведение не должно насторожить сразу. А Мазуру и надо было всего-то, чтоб не сразу. Чтоб еще пять шагов отшагать к уже сделанным после поворота пяти…
Периферией зрения он, разумеется, пас охранничков. Ага, заподозрили неладное! Дернулись. Еще мгновение – и вскинут свои пукалки. Но Мазур уже летел вперед. Всадил первому локтем в горло, второго в прыжке достал ногой в голову. Не теряя темпа, влетел в комнату, готовый к тому, что там есть кто-то еще. Но в комнате были только ящики. Немного что-то…
И вдруг и слева, и справа что-то слаженно щелкнуло, из щелей в ящиках повалил желтый дым, быстро заволакивая помещение, окон не имеющее…
– Вы покойник, товарищ адмирал. Самый натуральный покойник, – услышал Мазур чуть насмешливый голос, раздавшийся из-за желтой завесы.
Вашу мать!..
Глава третья
БУДНИ ПЕНСИОНЕРА
Мазур вернулся в коридор, отошел подальше от двери, из которой все еще валил желтый дым, опустился на корточки, привалившись спиной к стене.
– Больно бьешь, – пожаловался один из тех караульных, что давеча стерегли комнату с ящиками. – Так ведь и насмерть ушибить можно.
– Хотел бы насмерть, было в насмерть. Да и вообще работа твоя такая. Дайте лучше сигарету, черти.
Мазур хоть и был объявлен покойником, но отправляться на тот свет, не перекурив, не собирался.
Тот, кого он лишил черного комбинезона и кто громогласно объявил Мазура покойничком, протянул ему сигарету, потом выглянул в коридор и громко позвал:
– Серега! Оживай.
Внизу с кряхтеньем и матерком завозились – это «оживал» часовой, у которого Мазур отобрал оружие – резиномет, какая-то, Мазуру незнакомая модификация КС-23, плюющая резиновыми пулями. Не смертельно, но крайне болезненно.
