— Мне нужно знать, откуда принесло плот, — сказал Валландер. — Как только мы узнаем, сколько часов назад были убиты эти люди, мы попробуем просчитать, сколько времени плот находился в море и откуда он мог приплыть.
Сведберг с удивлением посмотрел на комиссара:
— А разве это возможно?
Валландер кивнул:
— Мы можем позвонить в Шведский институт метеорологии и гидрологии. Там знают все о погоде и ветрах. Так мы получим приблизительное представление о том, откуда мог приплыть плот. Затем я хочу получить всю возможную информацию о самом плоте. Где изготовлен, какой тип судов может оснащаться подобными плотами. Всю информацию. — Валландер кивнул в сторону Мартинссона: — Этим займешься ты.
— А не следует ли нам начать с проверки, не числятся ли эти люди в розыске?
— С этого ты и начнешь, — сказал Валландер. — Свяжись с морскими спасателями, проверь округа, прилегающие к южному побережью. И посоветуйся с Бьёрком, не надо ли сразу связаться с Интерполом. Очевидно, нам следует с самого начала расширить поиски, если мы хотим установить их личности.
Мартинссон кивнул и записал что-то на бумажке. Сведберг в задумчивости грыз ручку.
— А я займусь осмотром одежды убитых, — продолжил Валландер. — Какие-то следы должны обнаружиться. Должно же что-то быть.
Раздался стук в дверь, и вошел Нурен. В руке он держал свернутую в рулон морскую карту.
— Я подумал, вдруг понадобится.
Валландер кивнул.
Они развернули карту на столе и склонились над ней, как пираты, планирующие морской набег.
— С какой скоростью дрейфует плот? — спросил Сведберг. — Ведь течения и ветра могут быть и попутными, и встречными.
Они молча смотрели на карту. Затем Валландер свернул ее в рулон и поставил в угол позади своего стула. Сказать им было пока нечего.
— Ладно, за работу, — кивнул Валландер. — Встретимся здесь в шесть и обсудим полученную информацию.
Сведберг и Нурен ушли, а Мартинссона комиссар задержал.
— Что рассказала женщина? — спросил он.
Мартинссон пожал плечами:
— Ее зовут фру Форсель. Она вдова, живет в собственном доме в Моссбю. Пенсионерка, раньше преподавала в гимназии в Энгельхольме. Живет там круглый год со своей собакой по кличке Тегнер. Странное имя для собаки. [1] Каждый день она выгуливает себя и собаку вдоль берега. Вчера вечером, когда она проходила мимо холма, никакого плота не было. А сегодня был. Фру Форсель заметила его примерно в четверть одиннадцатого и сразу позвонила нам.
— Четверть одиннадцатого, — задумчиво произнес Валландер. — Не поздновато ли выгуливать собаку?
Мартинссон кивнул.
— Мне пришла та же мысль, — сказал он. — Оказалось, она уже выводила собаку в семь утра, но тогда они пошли в другую сторону.
Валландер сменил тему:
— А тот человек, который вчера звонил, какой у него был голос?
— Как я и сказал, уверенный.
— А на каком диалекте он говорил? Сколько ему лет?
— Он говорил по-сконски. Как Сведберг. Голос грубый. Подозреваю, этот человек много курит. Лет ему сорок-пятьдесят. Он говорил просто и четко. Мог быть кем угодно — от банковского служащего до фермера.
У Валландера был еще один вопрос:
— А почему он звонил?
— Я думал об этом, — ответил Мартинссон. — Он мог знать, что плот скоро пристанет к берегу, потому что сам замешан в этом деле. Может, тот самый пистолет находится именно у него. Может, он что-то видел или слышал. Вариантов много.
— А какой самый логичный? — спросил Валландер.
— Последний, — быстро ответил Мартинссон. — Он что-то видел или слышал. Похоже, не тот случай, когда преступник сам наводит полицию на свой след.
Валландер рассуждал точно так же.
— Двинемся дальше, — сказал он. — Итак, он что-то видел или слышал. Два мертвых человека на спасательном плоту. Если он сам не замешан в этом деле, он вряд ли видел убийство или убийцу. Значит, он видел плот.
— Дрейфующий, — уточнил Мартинссон. — А где его можно увидеть? Находясь в море на борту какого-нибудь судна.
Валландер кивнул:
— Вот-вот. Именно. Но если не он совершил преступление, зачем тогда ему скрывать свое имя?
— Люди не любят вмешиваться в такие истории, — предположил Мартинссон. — Сам знаешь.
— Возможно, ты прав. Но может быть еще один вариант. Этот человек не хотел иметь дела с полицией по какой-то другой причине.
— А не слишком ли это надуманно? — с сомнением произнес Мартинссон.
— Я просто размышляю вслух, — сказал комиссар. — Мы должны каким-то образом выйти на этого человека.
— Может, обратиться к нему с просьбой снова позвонить в полицию?
— Да, — сказал Валландер. — Но не сегодня. Сначала я хочу побольше узнать о тех мертвецах.
Валландер поехал в больницу. Он бывал там уже много раз, но все еще с трудом ориентировался в недавно построенном комплексе. Он зашел в кафетерий на первом этаже и купил банан. Затем направился в патолого-анатомическое отделение. Врач-патологоанатом по фамилии Мёрт вскрытия еще не начал, но уже мог дать ответы на некоторые вопросы Валландера.
— И тот и другой были убиты выстрелом из пистолета, — сказал врач. — Прямо в сердце с близкого расстояния. Полагаю, это убийство.
— Результаты вскрытия нужны мне как можно скорее, — объяснил Валландер. — Вы можете сказать сейчас, как давно они умерли?
Мёрт покачал головой.
— Нет, — сказал он. — И это в некотором смысле и есть ответ.
— Что вы имеете в виду?
— То, что смерть произошла, по всей вероятности, довольно давно. И тем труднее будет установить точное время смерти.
— Два дня? Три? Неделя?
— Не могу сказать, — стоял на своем Мёрт. — А гадать я не хочу.
Мёрт скрылся за дверью прозекторской. Валландер снял куртку, надел резиновые перчатки и начал осматривать одежду мертвецов, сложенную на стеклянном столе.
Один костюм оказался сшит в Англии, другой в Бельгии. Обувь была итальянская и, насколько Валландер мог судить, дорогая. Рубашки, галстуки и белье не уступали костюмам. Все — хорошего качества и наверняка куплено в дорогом магазине. Осмотрев одежду дважды, комиссар понял, что не обнаружил ничего, что могло бы хоть как-то продвинуть вперед его расследование. Единственное, что он узнал, это то, что оба мужчины не испытывали денежных затруднений. Но где же их бумажники? Обручальные кольца? Часы? Еще более озадачивал факт, что в момент смерти эти люди были без пиджаков. На пиджаках нет ни дыр от пуль, ни следов пороха.
Валландер пытался представить себе, что могло произойти.
Кто-то застрелил двоих человек прямо в сердце. Убив их, преступник надел на них пиджаки и положил на спасательный плот. Зачем?
Комиссар снова осмотрел одежду. «Чего-то я все же не углядел, — подумал он. — Рюдберг, помоги мне».
Но Рюдберг молчал. Валландер вернулся в полицию. Он знал, что вскрытие займет много часов. Предварительное заключение придет не раньше завтрашнего дня. На столе в кабинете лежала записка от Бьёрка: он считал, что следует подождать день-другой, прежде чем связываться с Интерполом. Валландер разозлился. Зачастую Бьёрк излишне осторожничает.
Летучка, назначенная на шесть, прошла быстро. Мартинссон сообщил, что люди из спасательного плота в розыске не значатся. Сведберг провел долгий разговор с одним из метеорологов в Норрчёпинге, и тот пообещал оказать помощь, как только получит официальный запрос от полиции Истада.
Валландер сообщил, что, как он и предполагал, это двойное убийство. И попросил Мартинссона и Сведберга подумать, зачем было убийце надевать пиджаки на мертвые тела.
— Мы поработаем еще пару часов, — в заключение сказал комиссар. — Если у вас есть другие задания, отложите их или передайте другим сотрудникам. Это дело обещает быть трудным. Я позабочусь о том, чтобы следственную группу расширили уже завтра.
Оставшись в кабинете один, Курт Валландер развернул на столе морскую карту. Провел пальцем по береговой линии до Моссбюстранда. Плот мог плыть долго, размышлял он. Или не очень. Его могло сносить вперед и назад. Вправо и влево.
