Когда на сцену вышли депутаты горсовета, все притихли. Началась торжественная часть. Глава города долго выступал с высокопарной, но не очень содержательной речью. Затем минут сорок на сцену вызывали чиновников и местных бизнесменов. Выдавали грамоты, поздравительные письма и памятные подарки. Каждый раз, когда это происходило, зал разрывался дежурными аплодисментами.
В общем, мероприятие началось не слишком увлекательно. Марина, нарядившаяся в свое чудесное платье, заскучала. Она уныло облокотилась о подлокотник кресла, положила подбородок на кулачок.
Я почти всю церемонию пытался найти такое положение, чтобы заштопанная рана не сильно ныла. Поглядывал на свою белую рубашку, не проступила ли там кровь.
— Теперь просим на сцену первого из наших гостей, — встал со своего места сухощавенький и черноволосый глава.
Великоватый ему костюм с отливом потешно болтался на узких плечах главы, рукава закрывали мужчине ладони чуть не наполовину.
— Подполковник милиции Карим Хизирович Тургулаев! — Торжественно огласил глава.
Заинтересовавшись словами главы, я поднял взгляд на сцену. Тургулаев, в парадном кителе, вышел на пьедестал, торжественно поздоровался со всеми депутатами, пожал руку главе. Приблизился к стоячему микрофону у края сцены. Поздоровавшись с многочисленными зрителями, Тургулаев начал:
— Уверен, многие слышали о том, что в прошлом месяце, в пределах района, РУОП, при поддержке внутренней военной разведки и милиции города Армавира и Новокубанского района, предотвратил серьезное преступление — передачу российского оружия чеченским боевикам.
Я хмыкнул. Видимо, Тургулаев не был мастаком толкать речи со сцены. Говорил он командным, строгим голосом, будто бы крича на своих подчиненных. Я даже заметил, как изменились выражения на лицах первого ряда слушателей. Они стали какими-то нарочито серьезными и даже испуганными.
— Взято множество образцов стрелкового оружия разных типов и патроны к ним. Изъяты гранаты, взрывные устройства армейского образца, противопехотные мины и гранатометы. Виновные в совершении такого тяжкого преступления будут наказаны по всей строгости закона. Доблестные офицеры и милиционеры рисковали жизнью, чтобы предотвратить незаконные действия злоумышленников. Однако, не только они. Гражданские лица тоже сыграли свою роль, выполнили свой гражданский долг. А один из них отличился настолько, что можно смело сказать: без него операция не увенчалась бы успехом. Виктор Иванович Летов, пожалуйста, поднимитесь на сцену. Ваш вклад в дело борьбы с преступностью заслуживает награды.
* * *
От автора:
Вышел 15й Цеховик
Брагин снова в деле! Интриги в ЦК, служба и новый мир https://author.today/work/359637
1−5тома −50% https://author.today/work/249828
Чебурашка −50% https://author.today/work/351448
Глава 3
— Это что, он о тебе? — Удивленно спросила Марина, под звук аплодисментов.
— Обо мне, — улыбнулся я.
— Значит, все, что было, эти твои ночные похождения, это не как обычно, не с бандитами? Ты помогал милиции?
— Помогал, Марин, — я встал.
— Ну… Ну тогда иди… — Марина посмотрела на меня снизу вверх полными радости и гордости глазами.
Я кивнул и отправился на сцену. Когда быстро забрался по ступенькам, Тургулаев приблизился ко мне. Пожал руку.
— Я же говорил, что замолвлю за тебя словечко перед начальством, — сказал он с улыбкой.
— Да не надо было. Главного мы добились. А вот это вот все, — я обвел взглядом зал. — Вся эта минута славы — это так, шелуха.
— Это признание, — не согласился Тургулаев.
Глава города, в окружении депутатов тоже поспешили подойти к нам с Тургулаевым. Пожал мне руку.
— Вы совершили настоящий подвиг. По-другому не сказать.
— Спасибо, — скромно ответил я, пожимая остальные протянутые руки.
Пока я со всеми здоровался, Тургулаев взял со стола пару лаковых коробочек и книжечку в красной обложке, пошел к микрофону. Я последовал за ним. Вместе мы встали у микрофона. Большой зал рукоплескал мне. Пока Тургулаев перекладывал коробочки, чтобы открыть книжку, я повел взглядом по сидящим тут людям.
Первым я заметил Женю. Улыбавшийся Корзун стоял у входа в актовый зал. Он скромно поднял руку, помахал мне. Тут же, за его спиной, появился Фима. Сомкнув руки в замок, он поднял их высоко над головой, весело потряс.
В зале были и другие люди, которых я сразу не заметил. С краю, у стены, сидели Степаныч со своей супругой Тамарой. Видимо, он пришел в последний момент, ведь раньше я его не видел среди гостей. Старик заметил, что я смотрю прямо на него и улыбнулся, покивал.
На третьем ряду я увидел Вадима. Оперативник, неряшливый и уставший, видимо, вырвался со службы, чтобы попасть сюда. Он сидел и весело лыбился, в предвкушении моего награждения.
Тургулаев открыл книжечку, вытащил вкладыш-приказ о присвоении награды. Стал читать:
— Приказом начальника главного управления внутренних дел Краснодарского края, за активное участие в охране общественного порядка и проявленные при этом храбрость и самоотверженность, награждается Летов Виктор Иванович. Ему вручается почетная награда за отличную службу по охране общественного порядка.
Тургулаев протянул мне лаковую коробочку, хранившую за своим стеклом медальку. Под шум аплодисментов я принял ее. Стал осматривать.
Это была медаль еще старого, советского образца. На ее медном лице выдавили слова: «За отличную службу по охране общественного порядка». Сверху над словами, у бордовой с синими полосами ленты, красовалась маленькая советская звездочка.
Закрыв книжицу, Тургулаев протянул мне и ее.
— А это небольшой презент. Специально от нашей группы, — проговорил он и передал мне вторую деревянную коробочку.
— Что там? — Улыбнулся я.
— Ну, открой, посмотри.
Я распахнул коробку и увидел внутри часы Восток. Модель амфибия покоилась на стальном ремешке и смотрела на меня бело-голубым градиентным циферблатом. Под отметкой двенадцать красовалась крылатая звезда, а над шестью часами надпись: «командирские».
— Еще советская ревизия, — хмыкнул Тургулаев. — Надежные, как автомат Клашников. Хрен утопишь.
— Спасибо, — с добродушной улыбкой сказал я.
— Это еще не все. Посмотри, что сзади, на крышке.
Я передал коробочку с наградой и книжечку Тургулаеву. Вынул часы из их шкатулки, заглянул на крышку. Сделанная на заказ, она была гладкой и несла на себе гравировку: «Виктору Летову от РУОП и ВКР. За исполненный долг, который ты не обязан был исполнять».
— Нравится? — Спросил Тургулаев. — Памятную надпись выдумывали всей группой. Чуть не передрались, пока разные варианты перебирали.
— Нравится, — Сказал я. — Спасибо.
Я подал Тургулаеву руку. Подполковник хмыкнул, пожал ее, а потом, внезапно для меня самого, заключил меня в крепкие объятья, похлопал по спине.
— Ну, ну, полковник, — сказал я, выбираюсь из его рук. — Что-то ты расчувствовался.
— Мне немного полегчало, — сказал он, когда мы расцепились. — Совсем немножко, но все же стало легче. Спасибо тебе за это, Витя. Сына мне не вернуть, но зная, что теперь все ублюдки, по чьей вине он погиб, сидят за решеткой, я чувствую какое-то спокойствие.
— Это хорошо, подполковник, — покивал я. — Хорошо, что ты хоть в чем-то нашел успокоение.
Он тоже мелко покивал, и глаза Тургулаева заблестели. Он поспешил отвернуться к зрителям.
— Не хочешь что-нибудь сказать? — Проговорил он. — Пару слов.
— Не очень, — с улыбкой ответил я.
— Да ладно, давай. Иначе будет как-то неестественно.
Я вздохнул, приблизился к микрофону и отрегулировал его, чтобы было удобнее говорить.
— Всех приветствую. Я хотел бы поблагодарить тех людей, без которых не было бы и моей заслуги в этом деле. Спасибо вам, товарищ подполковник, и вашей отважной группе оперативников, — глянул я на Тургулаева. — Вы и ваша команда сделали самую сложную и рутинную работу. Без вас ничего бы не вышло.