– А он не задохнется?
– Нос ему держи открытым.
– Там сопли.
– Тогда отпусти, а то и впрямь окочурится.
Славян убрал руку. Ребенок, отдышавшись, вновь запищал.
– Сунь ему соску, – подсказал Григ.
Славян вспомнил, что, действительно, была у малыша соска. Он огляделся и увидел соску на полу под сиденьем. Поднял ее, обтер и сунул в маленький разинутый рот. Малыш пошерудил губами, пробуя, что ему всунули, и удовлетворенно зачмокал, видимо понимая, что ничего большего от этих незнакомых жлобов не получит.
Въехав в казахский аул, Григ остановился напротив маленького домишки с надписью «Магазин». Спрашивать дорогу прямо на улице ему не хотелось, вдруг заметят ребенка, будут липшие вопросы.
– Смотри, чтобы он не вякал, – предупредил Григ. Деревянные рассохшиеся ступеньки тонко пискнули под его фирменными кроссовками. Через минуту он появился на крыльце вместе с дородной продавщицей-казашкой, одетой в белый халат.
– Там, на краю, – показывала она руками вдоль домов, – свернете на большую дорогу. А как справа увидите следы машин, сворачивайте туда. Так по следам к студентам и выедете.
То, что она назвала большой дорогой, представляло собой плохо укатанную грузовиками колею. Григ ехал по ней и внимательно глядел направо. Увидев уходящие в сторону следы от протектора автомобиля, Григ облегченно свернул и прибавил газу.
На степь невидимыми волнами наползали сумерки.
– Сколько сейчас времени? – спросил Григ.
– Шесть, – ответил Славян, взглянув на часы.
– Что это тут так рано темнеет? – недовольно пробурчал Григ.
– Юг. На юге всегда так.
– А почему?
Славян задумался, но никакого объяснения не нашел и еще раз повторил:
– Так ведь юг!
Между тем темнело все быстрее. Григ включил фары, и в прыгающем по земле пучке света пытался разглядеть следы других машин. Вскоре он уже не видел никаких следов, ругался и ехал наобум.
– Григ, смотри! Машина, – Славян увидел темный силуэт автомобиля, едущего наперерез им. – Давай у них дорогу спросим.
Григ сбросил скорость, присматриваясь к быстро приближающемуся автомобилю. Это оказался уазик. Ехал он, не разбирая дороги, не включая фар и габаритных огней. Когда расстояние между машинами сократилось, Григ разглядел на желтом уазике синюю полосу вдоль борта.
– Это милиция! – крикнул он, перешел на повышенную передачу и стал набирать скорость. – Наверное, в ауле ребенка все-таки засекли. Говорил тебе, чтобы заткнул мальца!
Григ выжимал из «Москвича» все что можно, но зеркало заднего вида упорно отражало милицейский УАЗ, пристроившийся сзади и продолжавший преследование.
– За нами гонятся! – уже в полной уверенности сообщил он. – Даже фары выключили, маскируются.
– Григ, ты тоже выключи! Не уйдем, – испуганно сипел Славян, придерживая сверток с ребенком, чтобы тот не свалился.
Григ нашел резонным совет приятеля и отключил освещение. Густая темная мгла нахлынула со всех сторон в освободившееся от света пространство и злобно билась в лобовое стекло, заслоняя обзор. Григ уже не видел, куда мчался его автомобиль. Кругом была однообразная темнота. Подскочив на ухабе, «Москвич» влетел в глубокий песок, скопившийся в небольшой низине, пробороздил его с разгона и застрял.
– Хана, смываемся! – крикнул Григ и выскочил из машины.
В следующее мгновение уазик, не снижая скорости, ударил «Москвич» сзади и заглох. От удара «Москвич» продвинулся немного вперед, выбравшись колесами на твердую почву.
Из уазика сразу же вышел Заколов:
– Извините, я первый раз за рулем, – крикнул он в сторону убегающего Грига.
Григорьев, не ожидавший услышать такие слова от милиционеров, невольно остановился и оглянулся.
– Я вынужден был вести машину. Обстоятельства, – продолжал извиняться высокий парень. На его лице появилась застенчивая улыбка.
Теперь Григ его разглядел: молодой, длинноволосый, одет в простую футболку – на мента совсем не тянет. Кто он такой? И почему управляет милицейской тачкой?
– Я ехал за вами, чтобы вы как опытный водитель помогли перевезти… – Тут парень замялся и явно смущаясь указал внутрь уазика.
Григ осторожно подошел к автомобилю, сторонясь незнакомца, и посмотрел сквозь запыленные стекла. С переднего сиденья зыркал злыми глазищами казах среднего возраста в дурацком костюме со старомодным галстуком. Типичный местный чиновник, решил Григ и сильно удивился, когда разглядел, что этот человек привязан к сиденью железным тросом.
– Развяжите! – гнусавил испуганный чиновник. Растерянный Григ перевел взгляд на заднее сиденье и был уже не удивлен, а ошарашен. Там в неестественной позе валялось мертвое тело, одетое в форму майора милиции. Кровавая дырка в виске не оставляла никаких сомнений.
В голове Грига все перемешалось. Выходит, странный парень не милиционер, а крутой бандит, замочивший мента, захвативший начальника и угнавший милицейскую тачку. С таким лучше дружить, решил Григ.
– Твоих рук дело? – кивнул Григ на уазик.
– Да. Пришлось утихомирить, – небрежно отмахнулся Тихон, имея в виду связанного председателя колхоза.
Из «Москвича» осторожно высунулся Славян, с опаской поглядывая на милицейский уазик. Но, кроме непонятного парня, никто из ментовской машины не появился. Славян вывалил наружу толстые ляжки. Уж вдвоем-то с этим мальчишкой они справятся.
Из открытой дверцы «Москвича» раздался детский писк.
– О, да вы не одни?
Заколов с любопытством заглянул в машину, ожидая там увидеть женщину с ребенком. Но на пустом сиденье одиноко лежал маленький кричащий сверток. Что-то в нем показалось Тихону знакомым. Ну да! Яркий, с большими красными цветами! Этим специальным конвертом недавно хвасталась Люба, жена Толика. Тихон обернулся к незнакомцам из «Москвича»:
– А где Люба? С ней что-нибудь случилось? Вы к Анатолию едете?
Такой поворот Григу не понравился. У Анатолия Колесникова, оказывается, имеются знакомые крутые кореша. Не хватало еще с местной шпаной бодаться. В этом случае силы могут получиться неравными.
Заколов бережно взял на руки младенца и попытался укачать. Григ приоткрыт дверцу уазика и, косясь на Тихона, шепотом спросил у связанного чиновника:
– Это преступник?
Казах испуганно кивнул. Григ дернул путы, ослабив их:
– Сейчас я его нейтрализую, – пообещал Григ, вынув финку.
Лучше сразу разобраться с непрошеным дружком Толика и на время предстать освободителем ментов, решил Григорьев. Он подошел к Славяну шепнул ему что-то и вложил в руку финку.
– Давай, твоя очередь, – подтолкнул он растерянного Славяна. – Иначе уплывут наши джинсы.
Славян, покачнувшись, неуверенно шагнул к Тихону. Тот беззаботно держал ребенка и лишь в последний момент увидел, как блеснуло лезвие ножа в руке толстого увальня. Слава Пивкин бил финкой в живот, бил вяло и сонно. Это и спасло Заколова. Он инстинктивно опустил локоть. Скользящий удар пришелся в руку. Запястье обжег легкий разрез. Тихон тут же присел, но не от боли, а чтобы положить ребенка.
Славян никогда еще не пырял ножом человека. Он тупо смотрел, как валится на землю поверженный противник. Но в следующий момент присевший парень взвился пружиной вверх, выбил ногой нож, и глаз Славяна, как фара на летящий камень, напоролся на твердый кулак. Толстяк охнул. Второй его глаз успел закрыться до того, как патлатый затылок чмокнулся о землю.
Нокаутированный Славян уже не видел ожесточенной борьбы между Григом и незнакомым парнем, а когда очнулся, незнакомец волок тело Грига к уазику.
Славян обалдел. Как паренек справился с грозным накачанным Григом?
Удрать отсюда – было единственной мыслью Пивкина. Он подхватил лежащего рядом младенца, чтобы в случае нападения метнуть его в противника, и кинулся к «Москвичу». Машина завелась сразу и выскочила из песка. Славян быстро удалялся от растерянной фигуры незнакомца, мелькнувшей в зеркале.
– Вот тебе, вот! Хрен догонишь! – радостно кричал Славян.
Оторвавшись, он взглянул на часы. Без двадцати семь. Успеть бы на станцию и первым поездом рвать когти куда подальше из чертовой пустыни.
Рядом на соседнем сиденье жалобно поскуливал уставший ребенок.
ГЛАВА 42
Весь мир в четырех красках
Сашка Евтушенко и Равиль Хасимов шли медленно. Приспущенные штаны и сломанное плечо не позволяли Сашке делать широкие уверенные шаги. Равиль не подгонял. После выпитого на пустой желудок вина тело его сделалось вялым, а голова мутной.
– Студент, ты умеешь стрелять из пистолета? – Равиль шел в нескольких шагах позади и с интересом вертел в руках оружие.
– Нет, – Евтушенко шагал, упорно придерживаясь один раз выбранного направления. Не может же степь быть бесконечной? Рано или поздно они должны куда-нибудь выйти.
– А что тут уметь, – убеждал себя Равиль. Ему еще не доводилось держать настоящую пушку. – Вот тут предохранитель. Его вниз – и жми на курок. Да?
