— Здесь есть компьютер? Мне надо просмотреть несколько дискет.
— Конечно, господин Ситтонен, на четвертом этаже — компьютерный зал, с выходом в Интернет. Если хотите, вас проводят.
— Нет, спасибо.
Леха не стал дожидаться лифта, бегом, через две ступеньки, поднялся на четвертый этаж. В зале компьютеров к нему подошла девушка-менеджер:
— Могу вам чем-нибудь помочь?
— Да. Мне надо посмотреть, что на этих дискетах, они пришли от делового партнера, покажите, что куда надо нажимать…
— Конечно!
Девушка подвела его к свободному компьютеру, ввела дискету, быстро пробежалась пальцами по клавиатуре и отошла в сторону:
— Прошу вас! Если что — я буду рядом и подскажу.
— Спасибо.
Леха сел за стол и начал осторожно нажимать на указанные девушкой клавиши.
Насколько он понял, на всех трех дискетах содержались данные о состоянии банковских счетов мистера Исаева на 15 апреля 2003 года. Под рубрикой «Швейцария (Suisse)» значилось четыре банка с длинными колонками цифр у каждого из них, были также банки в Германии, Франции — «Лионский кредит», Риме и Den Danske Bank в Копенгагене. Если он правильно разобрался в этих таблицах, то везде фигурировали пяти-шестизначные суммы, в результате дававшие неплохой итог. Похоже, потеря одного миллиона долларов наличными мало отразится на финансовом благополучии господина Исаева.
Леха посмотрел на часы — без пяти два, полковник милиции и по совместительству подпольный миллионер господин Исаев уже сидит в ресторане.
* * *
Кастет опоздал на встречу с Исаевым на пятнадцать минут, зато вошел в ресторан свободным, раскованным человеком, только что положившим в гостиничный сейф пакет с полумиллионом долларов и заодно кобуру с «бердышом». У окна ресторана за чашечкой кофе сидел смутно знакомый человек в добротном костюме и приветственно махал ему рукой.
— Прошу, прошу, господин Ситтонен! Я же говорю, мы уже встречались!
Только теперь Леха вспомнил мужика, с которым пил в «Метелице» и ездил потом в бордель под названием «Bad cats». Они даже в самолете летели вместе…
— Простите, я опоздал.
— Я видел, вы только что подъехали. Дела?
— Дела, черт бы их побрал, бизнес…
— Я помню» у вас лесопилка, в Кондопоге по-моему… Сейчас два часа, по западным меркам — время ленча, что-нибудь будете заказывать? Что вы, что вы, я угощаю. Я — дома, вы — в гостях…
Прозвучало это мрачновато, как надпись на могильной плите. Но собеседники этого не заметили.
— Господин Исаев, будем считать, что светская часть разговора закончена, но прежде чем перейти к делу, я хочу сказать, что чуть позже, после того как мы договоримся, а я в этом не сомневаюсь, к нам присоединится моя невеста. Я бы хотел вас с ней познакомить.
— Вы считаете это необходимым?
— Да. Потому что думаю, что наше сотрудничество будет долгим и обоюдовыгодным.
— Я тоже на это надеюсь. Что вас интересует, паспорта?
— Паспорта? Да, паспорта нужны, но это так, формальный повод для знакомства. Дело в том, что я представляю некую структуру, или, если угодно, организацию. Человек, стоящий во главе этой организации — лидер, вождь, дуче — как хотите, называет ее «Третья сила»…
— Почему — третья?
— Потому что сейчас в городе существуют две реальные силы: одна — это то, что вы называете организованными преступными группировками — колдобинские, уфимские и бог знает еще какие, вторая сила — это вы…
— Вы имеете в виду власть?
— Нет, Виктор Павлович, я имею в виду лично вас, поскольку достоверно знаю, что лично ваши возможности и влияние намного превосходят возможности так называемых властных структур…
Исаев едва заметно покраснел.
— Только не надо делать вид, что не понимаете, о чем я говорю. В противном случае наша встреча просто не состоялась бы.
— Поймите меня правильно, господин Ситтонен. Я только что услышал о существовании организации «Третья сила», и я что — должен немедленно броситься к вам в объятия и клясться в вечной любви и дружбе? Я вам верю, думаю — вы честный, по-своему порядочный человек и обманывать меня не станете, но, кроме ваших слов, ничто не говорит о существовании этой «силы». Ничто, ни одного факта… Заказ загранпаспортов — это хорошая заявка, но — всего лишь заявка. Где факты, господин Ситтонен, где факты?
— Факты будут! Как говорят в городе Одессе — «вам хочется песен, их есть у меня». Но разве вам нужна в городе лишняя кровь, перестрелки, взрывы и все это, заметьте, накануне 300-летия? Вы же сейчас практически начальник ГУВД города, и если вы сможете спокойно провести празднование, то впереди открываются прекрасные перспективы, в том числе и переезд в Москву. А мы — можем помочь вам провести праздник спокойно, но можем и помешать. А одна акция состоится буквально на днях, тихая бескровная акция, которая напомнит вам о нашем существовании и освежит память отдельным горожанам о том, что у них есть некоторые обязательства перед нами.
— Как я понимаю, вы — правая рука лидера этой организации. Как его зовут, кстати?
— Кстати, его зовут господин Голова, вы, наверное, слышали уже это имя. А я — далеко не правая рука господина Головы, а, если уж проводить анатомические аналогии, мизинец на его левой ноге. То есть такой орган, который не очень-то и нужен, но и без него неудобно. Так что мой арест или даже ликвидация ничего не изменят, вернее — изменят в худшую для вас сторону. Потому что мой преемник не захочет с вами договариваться, он будет диктовать свои условия, а для меня интереснее компромисс и сотрудничество…
— Мне надо подумать…
— Конечно, полагаю, двух дней на размышления вам должно хватить. У вас есть приватный телефон, по которому можно с вами связаться, уж больно не люблю я звонить по 02?
Исаев вынул из кармана визитку и написал на обороте два телефонных номера.
— Это — номера, по которым звонят мне близкие друзья, — со значением сказал он и поднялся.
— Прошу меня извинить, тоже дела, знаете ли…
— Разумеется. Но вы даже не угостили меня кофе и не стали встречаться с моей будущей невестой…
— О, прошу прощения. Слишком интересную тему для разговора вы выбрали. А выпить кофе и пообщаться семьями у нас случай еще предоставится.
— И еще одно, полковник, на прощание. Там, в углу, если не ошибаюсь, сидит капитан Марчук. Передайте ему, чтобы в следующий раз не брал в руки «Saint Petersburg Times», ему это не идет. Пусть лучше читает «Правду»…
* * *
Проводив полковника, Леха, наконец, заказал себе кофе и опять вспомнил свою прошлую жизнь, закончившуюся две недели назад. Тридцать восемь лет своей жизни Лехе Костюкову было все равно, что есть, что пить и что курить, даже, по большому счету, с кем трахаться. Специалисты по фольклору могут назвать множество мужицких присказок типа — «не бывает некрасивых женщин — бывает мало водки».
Леха относился к этому делу так же просто — хорошо, когда рядом с тобой в постели красивая женщина, но плохо — когда вообще никого нет, поэтому — бери, кто дает. Хорошо пить воду, привезенную в стеклянных (именно стеклянных, а не пластиковых) бутылках со склонов Швейцарских Альп, но приходилось ведь пить и очищенную таблетками воду из глинистого арыка…
Чтобы жить — нужно есть, пить и, по возможности, любить женщин.
А теперь выяснилось, что у слова жить — два значения: жить, чтобы не умереть от голода, жажды и вечного «стояка», и жить, чтобы получать удовольствие от жизни, от самого ее течения. Просыпаться не на пропахшем солярой ватнике в углу кабины, а на ароматных ласковых простынях. Проснувшись, пить не растворимый баночный кофе, напоминающий по цвету и вкусу ту самую арычную воду, а какой-нибудь явано-колумбийский бленд, приготовленный кофеваром в строгом соблюдении необходимых пропорций. А после кофе заняться любовью с желанной и желающей тебя женщиной, которая разительно отличается от честных, но постылых и скучных давалок.
— Забудь, — говорил ему Сергачев, — забудь, что ты водила, спортсмен и, уж тем более, что ты офицер. Теперь ты обеспеченный человек и все должны видеть это и уважать тебя за твое богатство. Еще на Руси было сказано — встречают по одежке, но на самом деле главное — не одежда, главное — аксессуары. Ты можешь носить все, что угодно, даже джинсы «Мотор», и это воспримут как причуду пресыщенного нувориша, если у тебя будет хорошая обувь, хорошая зажигалка, ты куришь хорошие сигареты и пишешь хорошей авторучкой. Советский человек курил «Беломор» и ходил на кухню прикуривать от газовой плиты, ну, в крайнем случае, от спичек. Ты — не советский человек, ты — космополит, о существовании газовых плит ты давно забыл, потому что дома стоит плита «Электролюкс», спички ты используешь, чтобы разжечь камин, а куришь «John Player Special», прикуривая от зажигалки «Dupont», покрытой черным китайским лаком.
Леха посмотрел потом — этот «Дюпон» стоит двести пятьдесят долларов. За последнюю поездку в Москву он заработал в два раза меньше.
