Но вот, наконец-то, наступил момент, когда к Андрею приблизились все трое.
– Я все рассказал, Андрюха...
– И что теперь?
– Теперь все зависит только от тебя... – Тень посмотрел на сурового военного мужчину с добрыми глазами, на девушку. – Ответь сейчас только на один вопрос...
– Только на один? – удивился Андрей.
– Да, командир. Только на один... Но очень важный вопрос...
Владимир на минуту ушел в себя, глядя в окно, а скорее всего, это был взгляд «в никуда».
– Хочешь ли ты знать все, что было, Андрюха? Хочешь ли ты все опять вспомнить?
– Конечно! – ответил Андрей, ни секунды не раздумывая.
– Не торопись, капитан!
– Отставить, капрал-шеф! – Андрей сдвинул на переносице брови. – Как поступить со своей жизнью, я разберусь сам, а скорее всего, мне врачи «помогут» с ней разобраться без моего согласия... Но я хочу все помнить! Потому, что это моя жизнь! Ты понял?!
Тень перевел сказанное Андреем, и мужчина, соглашаясь, кивнул в ответ. Мол, что уж тут поделать – это его право... «На последнюю просьбу»...
– Добро... – Владимир уже не сомневался, а попросту делал порученное ему дело. – Это бригадный генерал Огюст Жерарди, позывной «Спайдер», или «Паук» по-русски... Наш с тобой самый главный командир!..
Щелчок в голове Андрея, как ему самому показалось в тот момент, был таким громким, что его можно было бы, наверное, услышать и в коридоре... Но, странное дело!.. Дальше об этом мужчине Владимиру больше ничего говорить не нужно было! Дальше Андрей помнил о нем сам! Все помнил!..
Он улыбнулся так широко, что это поняли и все остальные... А сам генерал... Паук просто присел на кровать, схватил Андрея своей лопатообразной ладонью за шею сзади, под затылок, и одним рывком посадил его, а потом и прижал к своей широкой груди... Он еще что-то говорил, прижимая голову Андрея к своей колючей щеке, а тот его не понимал. Генерал тискал его в медвежьих объятиях, и Андрей заметил, всего на один миг заметил, что из уголка его глаза выкатилась крохотная слезинка... Да только... Эта маленькая соленая капелька стоила в сотни, в миллионы раз дороже самого уникального бриллианта!..
Генерал потискал Андрея еще какое-то время, потом молча, бережно уложил его на подушку, все так же поддерживая под затылок, встал с кровати и отошел к двери, уступая место...
– Ты как, командир? – спросил Андрея Тень.
– Нормально...
– Тогда?..
– Кто эта девчонка с глазами «на мокром месте»? Я ведь ее тоже должен знать, верно?
– Это личный секретарь-референт Паука, а по совместительству и его племянница, лейтенант Мари Савелофф... У вас с ней...
Второй щелчок в голове Филина был ничуть не тише первого... Если не громче!.. И добавилось еще одно ощущение. Словно его только что шарахнули со всего маху по башке какой-то дубиной типа оглобли... Силы, которые только-только начали возвращаться, опять куда-то пропали и... Нет, Андрей сознания больше не терял, но в один миг превратился в безвольную тряпичную куклу...
Девушка обнимала его, целовала в заросшие щетиной щеки и подбородок, что-то шептала на непонятном ему теперь французском языке, а Филин... Филин мог только радоваться, тихо и безвольно... Ему было приятно и в то же время... Ему хотелось, чтобы именно сейчас, именно в этот момент, его все, абсолютно все, оставили в покое!.. Ну, да!!! Ну, гордый он был! И что? Разве это так уж плохо?! Ну, не хотел он показывать своей слабости ни генералу, ни уж тем более этой девушке, «мечте поэта», с которой, судя по всему, у него был когда-то бурный роман! Не хотел – и все тут! И пусть его осудят за это другие, не понимающие его чувств!..
Но они все его поняли... Как ни странно...
Откуда-то возник давешний «Колобок» в белом халате, посуетился, побегал вокруг, кольнул какое-то лекарство в тощий бицепс... А потом они бесконечно долго, как тогда показалось Андрею, о чем-то договаривались и пререкались... Так «долго», что он даже успел закемарить под их громкий шепот... А потом перед его глазами опять возник Владимир Кузнецов:
– Хреново тебе, Андрюха?
– Бывало хуже... Шли бы вы все отсюда на хрен, а?
– Щас! Только послушай, что решили... – Тень заторопился. – Меня сегодня переведут в твою палату – места хватит, ты же в генеральской лежишь!..
– На кой?
– Я твой переводчик и буду здесь столько, сколько потребуется, – это приказ лично Паука... Лейтенант Савелофф тоже будет находиться здесь все время...
– Ей-то здесь быть какого дюделя?
– Она, командир, и так здесь безвылазно уже больше недели... Теперь официально, по приказу... Повезло тебе с бабой!..
– Ага... Повезло... – Андрей взглянул на Владимира с хитринкой. – Слышь-ка, старлей... А если захочется проверить... Ну... Как органы функционируют... Природа же не дремлет, мать ее!..
– Ну и проверяй себе!.. – улыбнулся Володя. – Чего я, совсем, что ли, мудозвон?! Вы в таком деле и без переводчика разберетесь, что к чему... А я погуляю пару-тройку часов... С мужиками пообщаюсь... Не свечку же вам держать в конце концов!
– Тогда ладно... Оставайся...
– А твоего разрешения, братишка, никто и не спрашивал! – улыбнулся Тень. – Все, как в армии бывает! Не забыл?.. За тебя уже подумали! Твое дело – только исполнять и, если можешь, улучшать поставленную задачу...
– Ладно... Еще что-то? Говори, и я буду спать – устал что-то...
– Док дал добро... Будешь знакомиться со своим взводом по-новому... С каждым в отдельности...
– А вот это правильно... – проговорил Андрей и провалился в забытье...
8 марта 2008 г. Москва.
«Юбилей»
...Андрей проснулся сегодня очень рано. Нет, для любого военного, конечно, 6.00 – это самая что ни на есть норма жизни! А для легионера и того раньше – подъем в 5.00!.. Только... Вот какая незадача... Он уже давно не был военным... Давно!.. Теперь Андрей, наш Филин или Кондор, Чиф или Комар[39] – это уж кому как удобно, был обычным, не выделяющимся из московской толпы человеком. Хотя нет!.. Наверное, все же выделяющимся... Своим взглядом! Недаром же известные на всю Россию своей прилипчивостью московские патрульные милиционеры, которые словно рентгеном сканировали своими пытливыми взглядами пробегающую мимо толпу и очень умело выуживали из нее приезжих, отводили от его взгляда свои глаза... Они их прятали или попросту делали вид, что заметили что-то суперинтересное где-то там, за его спиной...
Но... Как бы там ни было, а он теперь был обычным «пиджаком» и вставал по утрам уже в 7.30, а иногда позволял себе поспать и до 8.00... Но сегодня... Сегодня ему не спалось... И дело было не в самом, наверное, красивом весеннем празднике! Празднике, на который абсолютно все женщины всегда преображаются, расцветают и становятся королевами, даже если до этого они ими не были! Хотя... Для каждого любящего мужчины его женщина – его Королева!.. И он, конечно же, уже с самого утра, еще такую трогательно-сонную, поздравил с Восьмым марта свою женушку Иришку и позвонил матери, в Одессу... Но... Дело было не в этом!..
Сегодня у Андрея был юбилей... Странный и понятный только ему юбилей... Сегодня у него был «День Памяти»...
Он с самого утра засел за свой компьютер и...
...Книга Памяти хранит
Память павших, но не верьте,
Холоднее, чем гранит,
В этой книге даты смерти.
В восемнадцать-двадцать лет
Жизнь лишь только начиналась,
И, как сорванный букет,
Распустившись, оборвалась...
В Книге Памяти стоят
Лишь фамилии и даты,
Под плитой гранитной спят
Наши юные солдаты.
С необъявленной войной
Им никак не рассчитаться,
Перед горькой их судьбой
Нам вовек не оправдаться.
Эти юные года
В поколенье растворились,
Нет у Родины угла,
Где бы слезы не пролились.
Кто же кровью написал
Эти столбики фамилий?
Кто на смерть их посылал?
Почему их не спросили?..
«...Ну что, Андрюха? Десять лет сегодня? Десять лет!..»
Странная это была дата и странный день... Так уж сплеталось у него всю жизнь, что все или почти все события, которые случались с ним, приходились на какие-то праздники... Чтобы не забывалось, что ли?..
«...Я тогда, в 98-м, совсем плохой был... Голодный, отощавший, злой на весь свет и одинокий... Еж тогда, в том баре, появился не случайно... Нет, не случайно! Знак это был какой-то, наверное...»
Он сидел у своего компьютера в Москве, а его память, словно фантастическая «машина времени», попросту взяла да и перенесла Андрея на десять лет назад, в Израиль, в город Нетанию...
...День тот был выходной и по-израильски теплый – весна в Израиле наступала резко и давала о себе знать весенними душными хамсинами – ветры такие из пустыни Нэгев, при которых температура воздуха могла подняться и до 35, и до 40 градусов...
Андрей сидел за столиком открытого кафе и медленно, со смаком потягивал из большой кружки пиво «Туборг», когда прямо перед ним остановился молодой мужчина в военной форме Французского иностранного легиона. Собственно, он догадался об этом по красно-бело-синему триколору французского флага, нашитому на камуфлированной рубашке.
