– А тебе не кажется, что вы в своей самостоятельности топитесь? – спросил тогда Занадворов. – Нет у вас сил, чтобы выплыть…
– Да лучше уж утонуть, чем каждый день одно и то же слышать! – горячась, воскликнул Бесо. – Мы сами хотим жить, как умеем… А нас за это в предательстве обвиняют!
– Не за это обвиняют, – не согласился Сергей Палыч. – А за то, что вы к российским границам тащите тех, кто для России был и остается потенциальным противником. Будьте самостоятельными, кто вам мешает! Но вы же предаете…
– Вы же нам не помогаете! – Бесо начал сердиться. – Так у американцев помощь просим.
– Опять хочется кому-то на шею сесть? Хочется за чужой счет жить хорошо? Может быть, пора уже самим работать?..
Занадворов хорошо знал, что во времена Советского Союза Россия зарабатывала многократно больше всех остальных республик, вместе взятых, но была самой бедной из них, потому что кормила соседей, и кормила сытно. И после развала Советского Союза жить россияне стали лучше во многом потому, что не стало уже необходимости в массированной финансовой подпитке этих республик. Хотя почти все они рвутся вернуться к старому. И обижаются, если не получают былого…
* * *
– Я думаю, это врача вызвали для подполковника Мелашвили, – сказал снайпер.
– Там, в машине, врачи? – переспросил Занадворов.
Старший лейтенант Шумаков при разговоре не отрывался от прицела.
– Похоже. Водитель, конечно, без халата. А справа сидит человек в белом. Боковое окно маленькое, трудно что-то увидеть, но там чье-то плечо вместе с машиной качается. Тоже в белом.
– Надписи «Скорая помощь» нет… – глядя в бинокль, сказал майор Тихомиров.
– А что, Элизабара еще раз подстрелили, чтобы ему «Скорую» вызывать? – спросил командир. – Ему простого врача достаточно. Не думаю, что военного… Просто хирурга, чтобы рану осмотрел.
– Машина с гражданским номером, – напомнил майор.
– Между прочим… – подполковник задумался на целую минуту. – Между прочим, у нас могут возникнуть проблемы. Вот что значит не просчитать все варианты! Надеюсь, они не определят, что швы накладывал не Джабраил. По легенде, мы так сказать договорились. А умеет ли он в действительности швы накладывать? – У Занадворова появилась новая тема для беспокойства.
– Вообще-то я думаю, что при современном уровне врачебного, скажем грубо, мастерства работу столичного хирурга никак не отличишь от шва, наложенного простым сельским коновалом, пережравшим самогонки. Ни тот, ни другой не годятся даже для того, чтобы дрова рубить… – попытался успокоить командира Тихомиров. – Мне в госпиталях ни разу такого ровного шва не накладывали, как этот «краповый» санинструктор Элизабару. Все потому, что санинструктор – не врач, и свою чувствует ответственность.
Успокоить, однако, не удалось.
– Вот это-то меня и тревожит. Швы наложены слишком профессионально, даже красиво, как мне показалось. Согласен, что врачи так редко накладывают. Они привыкли все делать тяп-ляп. И местный врач может удивиться и усомниться, что это работал не профессионал. Или даже просто вслух скажет, что шов накладывал хороший спец. Этого будет достаточно, чтобы вызвать подозрения… Если надавят на Элизабара, он расколется сразу. Подполковник Мелашвили не из тех, кто умеет уперто терпеть.
– Да, – согласился майор. – Нам надо было просто тампон монтажным клеем приклеить, которым кирпичи к потолку клеят. И гнать Элизабара пинками…
– Успокоились, – сказал Занадворов, – соображаем. Если Джабраила попросят наложить шов, он не сумеет. Это будет провалом. Полковник Лоренц – человек опытный. Что будет в этом случае?
– Будут допрашивать, – предположил капитан Ёлкин самое естественное. – Он не расколется – парень крепкий и упертый. Да ему и предъявить-то особо нечего!
– Отправят куда-то для более интенсивных допросов… – сказал старший лейтенант Лукоморьев. – Необходимо блокировать дорогу.
– На всякий случай блокировать придется, – согласился Занадворов. – Хотя вовсе не обязательно… Они, мне думается, не будут его отправлять.
– Почему? – не понял майор Тихомиров.
– Они напичкают его фенциклидином. Он практически полностью подавляет волю к сопротивлению. Это препарат-роботизатор. Его используют в тоталитарных сектах, заставляя людей полностью жертвовать свое имущество в угоду своей верхушке. После того как секту «накроют», людей еще несколько лет не могут вернуть в нормальное состояние. Некоторых не могут вообще. При большой дозировке начинаются необратимые процессы.
– И они хотели этим Россию напичкать! – Майор Тихомиров сжал кулак так, что суставы хрустнули. А кулак у него был крепкий, и ясно было, что не поздоровится тому, на чью физиономию он обрушится.
– Так… Мне, пожалуй, нужна консультация.
Занадворов вытащил трубку. В этот раз никаких помех не было, и трубка показывала хороший уровень сигнала.
– Да, слушаю, – отозвался полковник Самокатов без радости в голосе, словно показывая, что он занят чем-то другим, очень важным.
– Георгий Игоревич, мы тут в одной мелочи неприятно прокололись, и капитан Дидигов может попасть в критическую ситуацию.
– В какой мелочи? – Тон разговора сразу сменился.
– Согласно легенде, Джабраил накладывал Элизабару швы на рану. Швы наложены очень качественно, так не каждый врач сумеет. А сейчас в лабораторию вызвали врача. Машина медицинская проехала. Стоит врачу обратить внимание на шов и сказать о том, что он наложен профессионально, и это насторожит полковника Лоренца. За Джабраила я не боюсь, он парень крепкий, и просто так на него не сядешь. А вот Элизабар может расколоться при первом же давлении. И сдаст Джабраила…
– Как же это вы так?
– Это не мы, это мы с вами… Если более конкретно, то именно вы. Но я с себя тоже ответственности не снимаю. Слушал, значит, должен был понять неоднозначность ситуации. Но не понял вовремя…
– И что теперь?
– В случае провала есть два варианта развития событий. Согласно первому, Джабраила Дидигова будут куда-то вывозить из лаборатории, чтобы провести интенсивный допрос. В этом случае мы в состоянии его отбить. Согласно второму варианту, его будут допрашивать прямо в лаборатории с применением фенциклидина. Я как раз по этому поводу и звоню…
– Какой вопрос, я не понял?
– Мне нужна консультация специалиста. Если вводить фенциклидин для проведения допроса, используя препарат в качестве роботизатора, какое время потребуется для того, чтобы сломить волю психически крепкого человека? Вы можете проконсультироваться у специалистов?
Полковник думал недолго.
– Могу. Есть один очень опытный специалист по фенциклидину. Только он живет на Украине. Его номер у меня в домашнем компьютере. Я попробую связаться и найти номер, потом позвоню. Результат сообщу сразу, как только он будет. Это все?
– Пока все. Ждем результат.
– А если… Если что-то случится?
– В этом случае нам останется только возвращаться…
– То есть?
– Если что-то случится, Элизабар сразу «расколется» и предупредит о нашей миссии. Потеряв фактор неожиданности, идти на штурм сооружения, имеющего систему защиты и более чем двукратное численное преимущество только со стороны охраны, не считая обслуживающего персонала и сотрудников прочих служб, которые тоже люди военные и стрелять умеют, оставив за спиной недружественное чеченское село, способное выставить не менее сотни вооруженных бойцов, – это самоубийство с международным резонансом. Мы все погибнем, и это приведет к большим разборкам между государствами.
– И никаких шансов?
– Думаю, что никаких.
– А Джабраил?
– Мы ничем не сможем ему помочь.
– Ждите моего звонка…
* * *
Звонок мог дать какую-то информацию, но решающей она, в любом случае, быть не могла. Ответ говорил бы о том, сколько может продержаться Джабраил в случае провала и последующего допроса с применением фенциклидина. Еще неизвестно было, среагирует ли полковник Лоренц на ситуацию с хирургическим швом, если такая все же возникнет. Однако и ситуация может не возникнуть, и полковник может не среагировать, и вообще Лоренц может быть занят чем-то другим и вовсе не присутствовать при осмотре раны подполковника грузинской разведки. Но даже если бы все произошло по худшему варианту развития событий, основная угроза исходила все же не от информации, которую мог дать Джабраил, а от сведений Элизабара Мелашвили. А какие сведения он мог дать? Грузинскому подполковнику не говорили прямо, что он ведет группу спецназа ГРУ с целью уничтожения лаборатории. Но и не скрывались от него, когда обсуждали варианты, и догадаться грузин мог бы. По большому счету, Элизабар вел только Джабраила. И в случае провала это можно было бы рассматривать просто как попытку перехвата наркотиков, производимых в лаборатории. Это еще не международный скандал для России – только для Соединенных Штатов. Однако для такой однозначной цели вовсе не требовалось переходить границу отдельной мобильной офицерской группой спецназа ГРУ. И вообще военная разведка к перехвату наркотиков отношения иметь, по большому счету, не должна бы. Это больше дело ФСБ, к которой и принадлежал капитан Дидигов.
