Ознакомительная версия.
Выйдя из комнаты, он сказал Фельдману:
— Я должен кое-что проверить. Приеду вечером к вам на дачу, там и обсудим все обстоятельно. Предупредите охранников о моем визите, чтобы мне их снова не связывать.
Отъехав от банка метров на триста, Веня вышел из машины, пересек улицу, вернулся назад и остановился напротив банка. До дверей было метров сто.
Просматривая пленку, Скуратов сделал два открытия. В окне дома напротив с биноклем в руках он видел фигуру. Запомнил этаж, теперь нетрудно отыскать квартиру, из которой велось наблюдение. Но не это открытие стало самым важным. На крыше дома находилось рекламное табло с бегущей строкой: «Лотерея "Миллион на счастье" состоится послезавтра. Торопитесь! Сегодня последний день продажи билетов!» Он, Скуратов, приехал в банк в понедельник после разговора со Шпаликовым, именно в понедельник ему открыли четыре ячейки. Гарнитур «Око света» лежал в ячейке номер 824. Ключ от нее он нашёл у Оксаны. Он хорошо помнил, когда к банку подъехала его машина, на табло шел следующий текст: «Читайте таблицу выигрыша лотереи "Миллион на счастье" в газете "МК"». Значит, тираж состоялся в воскресенье, а Оксана приезжала в банк не в воскресенье, а в пятницу, получила ключ от ячейки, но ничего положить в нее не могла. Бриллианты были украдены лишь на следующий день, она подготовила под них хранилище. Положить туда бриллианты мог кто угодно. Вот только как ключ от ячейки попал обратно к Оксане? Вопрос или уже ответ? Банкиры в деле замешаны — это на сто процентов. Фельдман обманул его, сказав, что ячейка была арендована Оксаной в воскресенье. К тому моменту девчонка была уже мертвой и его умышленно водят за нос. Они точно знали, когда была арендована ячейка и кем. И наверняка знали, кто в нее положил бриллианты. Надо найти объяснение встречи Оксаны с Дербеневым и смерти ее в ночь с субботы на воскресенье.
Веня чувствовал, что окончательно запутался и решил взять тайм-аут на пару часов, вернуться на дачу, в тишину, сесть и спокойно, не торопясь, начертить схему событий, выстроив логическую и фактическую цепочки. Но, не проехав и полпути, резко развернулся и помчался в город. Попасть в Английский клуб ему не удалось, его членами были министры и сенаторы, банкиры и нефтемагнаты. Тут нужен танк, а не красная бумажка, выданная ему Кулешовым. Ни один журналист еще не видел клуб изнутри, Скуратов и не надеялся проникнуть в святая святых. Он вежливо попросил администратора вызвать господина Лурье для передачи ему пакета со срочными документами. Как это ни странно, но адвокат Гурьева спустился в холл. Сначала, увидев репортера, он хотел повернуться и уйти, но Веня успел его окликнуть:
— Исчезла Дина, Роман Лукич. Я объявляю ее в розыск, хочу поместить в газетах ее снимки, а у меня есть только те, которые я показывал вам.
Лурье остановился. Он помнил снимочки, сделанные на кастинге в детском саду, и слушал аудиозапись. Наверняка есть и видеозапись. Лурье подошел к Вене, лицо его покрывали красные пятна:
— Что вам еще от меня надо?
— Поговорим в машине. Можем в вашей, где нет аппаратуры. Безобидная беседа. От вас не убудет.
Адвокат согласился, и они вышли на улицу. Перед входом стояли автомобили членов клуба, диковинные игрушки, реализация которых могла составить бюджет крупной области. Они сели в скромный «Мерседес».
— Передайте Ковалевскому, чтобы вернул мне девчонку. Не дожидайтесь, пока я встану на дыбы. Вам не надо объяснять примитивные вещи. Если со мной что-то случится, все материалы будут опубликованы. Суток не пройдет, как половина членов клуба окажется в наручниках. Министр внутренних дел мечтает об этом, ему надо лишь развязать руки, а я могу это сделать даже из могилы. Итак, это первое.
— Но если ваша девчонка не у Ковалевского?
— Значит, он ее найдет. Под ним все бандюки ходят. Пусть объявит розыск. В благодарность я промолчу о вашем порно-Голливуде.
— Я передам.
Лурье взялся за ручку двери.
— Не торопитесь, Роман Лукич, я еще не закончил. Вы знали о том, что ваш подопечный Гурьев оставил Печерникову под залог бриллиантов акции ангольских алмазных приисков на сто миллионов долларов?
Адвокат подумал, а потом кивнул головой.
— Допускаю. Но что это меняет?
— Сколько бриллиантов может получить за эти акции Алина Малахова?
— Ах, вот вы о чем! Нисколько. Для этого ей нужна доверенность на право пользования акциями. Такие доверенности люди в здравом уме не дают.
— Тогда зачем ей нужен бесполезный залог? Она отдала уникальный гарнитур «Око света», рискуя жизнью, за груду бумаг?
— Акции не восстанавливаются. Без них Гурьев нищий. Он теряет все, а Алина не получает ничего. Оба останутся ни с чем. Она лишилась бриллиантов, а Савелий — акций. Сделка не имеет смысла, но гарантирует обратный обмен. Каждому выгодно вернуть свое.
— Тогда объясните мне, как может банк Гурьева воспользоваться акциями без его участия? А он может, я это знаю.
— Где они их возьмут? Руки коротки.
— Предположим, что я их им передам за определенные проценты.
Лурье опять задумался, потом ухмыльнулся:
— Мысль интересная. Вы правы. Банк может продать акции. Гурьева только теперь ограничили в правах. Когда он приехал в Москву, банк висел на волоске, все надежды возлагались на его гениальность. Мы знали, как он вытащил из болота хабаровский филиал при помощи тех же алмазов. Гурьев получил неограниченную власть в Москве и тогда вступил в новую игру, довольно рискованную, но оправдавшую все риски. Он скупил акции ангольского месторождения. Примерно пятую часть. Но не от имени банка, а как частное лицо. Я понятно выражаюсь?
— Более чем.
— Но у Гурьева не было таких денег, и он сам на себя оформил бессрочный и беспроцентный кредит на сто миллионов. На эти деньги и были куплены акции. Сейчас, когда Ангола начала добывать алмазы, а израильские ювелиры гранить их на территории Анголы, деньги потекли рекой. Акции взлетели в цене в несколько раз. Гурьев вполне способен вернуть взятый кредит, в разгар кризиса банку позарез нужны деньги. Но Гурьев не торопится. На свою прибыль он продолжает получать новые акции. Положение банка его интересует меньше всего. Но и банк ничего не может сделать со своей стороны. Кредит бессрочный, требовать деньги они не могут. Он же не отказывается платить, он не торопится.
— Как банк может воспользоваться его акциями?
— Как правопреемник. В кредитных документах указано, на какие цели выдавались деньги. Тут Гурьев допустил ошибку.
— Теперь понял. Чтобы стать правопреемником, надо убить Гурьева. Но убить его имеет смысл, когда банк получит в руки акции. Смерть Гурьева позволит банкирам описать имущество должника, акции попадут в банк на законных основаниях.
— Именно так. Ангольские алмазы стали для Гурьева кощеевой иглой. Он бережет их как зеницу ока. Сломается игла — Кощею смерть. Попадут акции в руки банкиров — Гурьев не жилец.
— Фантастика! Но почему он не может переписать акции на имя жены?
— У банкиров на Анну есть компромат, ее можно вынудить отдать акции без особых условий.
— Но и Алина Малахова не вернет ему акции, пока не получит свои бриллианты.
— В этом вся проблема.
— Если она отдаст акции банкирам, они могли бы вернуть ей «Око света». Допустим. В плане бредовой идеи.
— Но этого не произошло. Банкиры — официальные лица. Стоит предложить Алине подобную сделку, она устроит им ловушку, и банкиры превратятся в обычных воров. Их засадят за решетку, а она вернет свои бриллианты без всяких условий. Алина не пойдет против Гурьева. Эта женщина очень умна. Она помешана на бриллиантах, как и ее муж. Деньги для них мусор. Гурьев ей нужен. У него прииски в Анголе, он может поставлять Алине бриллианты с большими скидками. Вдвое дешевле якутских, а по качеству лучше наших. И огранку израильские мастера, работающие в Анголе, делают более качественную, чем у нас. А что могут предложить Алине банкиры? Ожерелье? Так она натравит на них арабов и завтра же банк взлетит на воздух. Деньги? Плевать она хотела на деньги. Лучший способ — украсть акции у Алины. И банкиры пойдут на такой шаг. Но кто знает, где их искать? Она же не держит их под подушкой.
— Рад нашей плодотворной беседе, Лурье. Против вас я ничего не имею. Но если Дина сегодня не вернется домой, то Рубену Ковальскому остается только застрелиться. Я не шучу.
— Думаю, он найдет вашу подружку.
Адвокат опять взялся за дверную ручку, но Веня придержал его за рукав.
— Гурьев не может переписать акции на свою жену по другой причине. Анна Каземировна Гурьева умерла четыре года назад.
Лицо адвоката оставалось спокойным:
— Зато жива Ирина Савельевна Гурьева.
— Так значит, она его дочь?
— Вы и без того слишком много знаете, Скуратов. Вам стало опасно жить. Сегодня убивают людей за кошелек с мелочью, а в нашем случае счет ведется на сотни миллионов долларов. Отдайте себе отчет, во что вы впутались. Мне жаль вас. И еще. Никто вашего компромата не боится. От порнобизнеса Ковальского еще никто не пострадал, зато в Подмосковье выросли сотни особняков, принадлежащих генеральским чинам из силовых структур. Вам помогут, но не из-за боязни. Просто вы некоторым щекочите нервы, и это людей веселит. Есть над чем посмеяться в клубе, развеять скуку. Вы шут, Скуратов. Клоун. Вас не трогают, потому что всерьез не воспринимают. Власть уже давно поняла, что воевать с сильными мира сего бесполезно, можно только договариваться и сотрудничать. Мир зиждется на компромиссах. Как вам известно, в сортирах мочат только шушеру. Вам выставили в витрину Ходорковского, вот и радуйтесь. И что? Мир переменился? Ничего не случилось. А девчонку вашу найдут. Только теперь жертв будете выбирать не вы, вам на них будут указывать пальцем. Вы переступили дозволенную черту. Сами того захотели. Хотите жить, будете работать под диктовку. Самостоятельность — вещь относительная.
Ознакомительная версия.
