Ознакомительная версия.
— Вы и без того слишком много знаете, Скуратов. Вам стало опасно жить. Сегодня убивают людей за кошелек с мелочью, а в нашем случае счет ведется на сотни миллионов долларов. Отдайте себе отчет, во что вы впутались. Мне жаль вас. И еще. Никто вашего компромата не боится. От порнобизнеса Ковальского еще никто не пострадал, зато в Подмосковье выросли сотни особняков, принадлежащих генеральским чинам из силовых структур. Вам помогут, но не из-за боязни. Просто вы некоторым щекочите нервы, и это людей веселит. Есть над чем посмеяться в клубе, развеять скуку. Вы шут, Скуратов. Клоун. Вас не трогают, потому что всерьез не воспринимают. Власть уже давно поняла, что воевать с сильными мира сего бесполезно, можно только договариваться и сотрудничать. Мир зиждется на компромиссах. Как вам известно, в сортирах мочат только шушеру. Вам выставили в витрину Ходорковского, вот и радуйтесь. И что? Мир переменился? Ничего не случилось. А девчонку вашу найдут. Только теперь жертв будете выбирать не вы, вам на них будут указывать пальцем. Вы переступили дозволенную черту. Сами того захотели. Хотите жить, будете работать под диктовку. Самостоятельность — вещь относительная.
Лурье наконец вышел из машины. Скуратову показалось, что тот вел весь разговор, будто перебрасывался анекдотами с приятелем и только последний свой монолог выдал на полном серьезе.
— Клоуном меня считаете? — сжав зубы, процедил он. — Я покажу вам, какой я клоун. Загнали в угол. Ладно. Не в такие передряги попадал, выпутаюсь!
Злости в нем накопилось достаточно, вот-вот взорвется.
Веня подъехал к даче. Он не был здесь с момента ограбления, уезжая, даже не закрыл за собой подвал и не поставил зеркало на место. Но какое это теперь имело значение. Он уже наметил для себя новые планы и знал, что ему делать. Надо дождаться Дину, а потом спрятать девчонку в надежном месте. За себя Веня не очень беспокоился. Чему быть, того не миновать, жить по-другому он не сможет, просто не умеет. Так сложилась судьба. Скуратов не жаловался, его все устраивало.
Он распахнул дверь в дом и нащупал выключатель. Свет не зажегся. Веня почувствовал слабый запах духов, где-то он его уже слышал.
— Кто здесь?
В ответ последовали два выстрела, один за другим. Он успел увидеть только яркие вспышки, услышал оглушительный грохот.
Девушка сидела на ступеньках крыльца и плакала. Возле трупа возились врачи. По участку ходили оперативники, в доме работали эксперты. Полковник Федоров присел на корточки перед рыдающей девчонкой.
— Ты нашла его на пороге дома, лежащим у дверей?
— Да, — закивала головой Дина. — Я не сразу его заметила. От калитки увидела распахнутую дверь и очень удивилась, Веня никогда не оставлял ее открытой. Он входил в дом и тут же запирался.
— Понятно. У него видеодомофон у калитки и у дома. Он всегда знал, кто к нему идет. Кого-то боялся?
— Нет. Но он же репортер. Его статьи всегда были скандальными. Угрожали Вене часто, но он никого не боялся. Я поднялась на крыльцо и увидела тело, лежащее на пороге. Он не успел дверь за собой закрыть.
— У тебя есть свои ключи?
— Нет. Он никому ключи не давал.
— А где ты была?
— В городе. У подруги. Она уехала к матери в деревню на два дня, старуха заболела, Любка попросила меня посидеть с ее ребенком. Она его с собой не взяла, чтобы заразу какую не подцепил.
Тело положили на носилки и пронесли мимо них. Дина опять заревела. Врач кивнул полковнику, и Федоров пошел за ним к машине «скорой помощи».
— Вот что я вам скажу, Федор Витальевич, парень жив. Не могу гарантировать, что довезу его до больницы, ранения страшные, но здоровье у него богатырское. Думаю, надо помалкивать об этом. Помните, в прошлом году мы успели спасти одного бандита. Об этом узнали не те, кому надо, пришли в больницу и добили мужика.
— Я тебя понял, Володя. Для всех он труп, регистрируй его как неопознанное тело. Сделай все, что сможешь, мне этот мужик нужен живым. Ой, как нужен, Вова.
— Сделаем все, что сможем.
Носилки погрузили в машину, сирену и мигалку включать не стали, «трупу» торопиться некуда.
Полковник вернулся в дом. Поднимаясь на крыльцо, он погладил девушку по голове, как котенка, и она опять всхлипнула.
Справа находилась открытая стальная дверь, ведущая в подвал, и зеркало, сдвинутое в сторону с помощью салазок. Высокое зеркало, размером в саму дверь. Посреди комнаты стоял криминалист Клюев.
— Что стоишь, как пень, Саша?
— Убийца стрелял с этого места. Он ждал хозяина дома. Видите, лампочка разбита. Скуратов вошел, но свет включить не смог. Убийца стоял в темноте и отлично видел жертву на фоне дверного проема. С трех шагов промахнуться невозможно. Стреляли из «ТТ», две гильзы на полу валяются.
— Ты видел торчащие в скважине ключи? Скуратов не успел их вытащить. Дверь не взломана. Такой замок отмычкой не вскроешь. Как убийца вошел в дом? Значит, у него были ключи, а девчонка уверяет, что Скуратов никому их не давал.
Капитан пожал плечами.
— Я лишь констатирую факты. В подвале есть сейф. Пустой. Его тоже открыть непросто, и потайная дверь за зеркалом по щучьему велению не откроется. Вор вскрыл не один замок, а минимум три, и все уникальные.
— Работали профессиональные взломщики?
— Следов после себя не оставили. Я бы подозревал девчонку. Она могла знать коды и иметь ключи. Если она шлепнула Скуратова, то теперь может плести, что угодно.
— Зовут ее Дина, приехала она на электричке, потом на автобусе и там, и там ее видели — соседи ехали вместе с ней от Москвы. Так что девчонка из списка выпадает.
— Посмотрите содержимое сумки Скуратова, много интересного найдете. Пальчики мы уже сняли с чего возможно, так что не стесняйтесь.
Федоров подошел к столу, на котором лежали сумка и целлофановый пакет с вещами жертвы, найденными в карманах. Включив настольную лампу, высыпал из пакета вещички на стол и в первую очередь заинтересовался золотой зажигалкой. Вещь необычная, красивая, таких он еще не видел. Он перевернул ее — на дне увидел три выгравированные буквы «ВНД» и сразу понял: Всеволод Николаевич Дербенев. Тут большого ума не потребовалось. Полковник очень хорошо помнил скандал, учиненный в морге вдовой Дербеня. Ее эта зажигалка интересовала больше, чем труп мужа. Екатерина уверяла, будто Сева никогда с ней не расставался, и обвинила милицию в воровстве. Но как зажигалка могла попасть к Скуратову? Он мог видеть его живым только в отеле, где они оба находились во время ограбления Гурьевой. В голове полковника мелькнула шальная мысль. Лучшего кандидата на вынос бриллиантов из отеля и придумать нельзя. Скуратов тут же подключился к расследованию и как подозреваемый никем не рассматривался. Дербень с подручными сгорел, в машине не нашли ни алмазов, ни зажигалки. А если он передал все Скуратову? Гениальная версия, но слишком фантастичная. Скорее всего, Веня слишком глубоко копнул и его убрали. Парень тянул одеяло на себя. Ему обещали премиальные, вот он и лез из кожи, чтобы первому добраться до бриллиантов. И если он нащупал жилу, то делить успех ни с кем не хотел. Вот и поплатился за самонадеянность. Все, что надо теперь сделать, так это выйти на след Скуратова и пройти его же путем.
Федоров принялся разбирать сумку, где лежали ребусы и вопросы вместо ответов. Прежде всего, он увидел женскую сумочку из крокодиловой кожи. Точно такую он видел в руках Анны Гурьевой на всех фотографиях, сделанных в отеле. Помимо женских мелочей в сумочке лежал ключ с позолоченным брелоком в виде медали. На одной стороне медальки стоял номер 824, на другой значилось: «Банк Юнисфер». Кроме того, в сумке Скуратова лежал конверт с фотографиями, записная книжка, веревки с крюками, стеклорез, перчатки, скотч, рыжий женский парик, нож, кусачки и другие инструменты, а также два маленьких фотоаппарата. Среди вещей, вынутых из кармана, — счет ресторана «Маяк», где было указано число.
К полковнику подошел майор:
— Федор Витальич, как с прокуратурой? Надо бы вызвать следователя.
— Никакой прокуратуры.
— Убийство же…
— Никаких убийств. Помалкивай.
— Сами девчонку допросим?
— Составь протокол, но для этого дела мы заведем отдельную папку. Оформлять вызов пока не будем. Москва решит, что делать.
— Понял.
— Что в подвале? — спросил Федоров.
— Сейф выпотрошен. Скорее всего, вор не успел уйти, Скуратов его застукал, вот и пришлось хозяина пришить. Вы не почувствовали запах духов, когда вошли?
— У меня насморк, Толя. Хочешь сказать, что здесь была женщина?
— Нам хотели это внушить, товарищ полковник.
Федоров приподнял брови, выразив этим свое непонимание.
— Слишком стойкий запах, Федор Витальич. В подвале, где нет вентиляции, запаха нет. Меня это немного смутило. Люди, идущие на дело с оружием, надевают перчатки и о духах не думают. На подоконнике стоит флакон духов «Грация» с открытой пробкой. Думаю, его оставили умышленно. Теперь надо выяснить, кто этими духами пользуется, и мы поймем, на кого хотели свалить ограбление. По идее, вор должен был унести флакон с собой, но появление Скуратова смешало карты, он упустил момент.
Ознакомительная версия.
