Открыв стеклянную тонированную дверь, он увидел прямо перед собой широкоплечего коротко стриженого парня в черном костюме и черных лаковых штиблетах. Парень стоял на самом проходе, сложив руки на ширинке, и, похоже, не собирался двигаться с места.
Подойдя к неподвижному стражу вплотную, Знахарь внимательно посмотрел ему в глаза и спокойно спросил:
– Ну что, шагать разучился?
Парень, привыкший к тому, что его поза и общее выражение лица и фигуры останавливают кого угодно, не ожидал такой наглости и совершенно справедливо рассудил, что так может вести себя только тот, кому это позволено. А раз так – то этот человек свой и ему можно войти.
И он шагнул в сторону, освобождая Знахарю дорогу.
– Молодец, – сказал Знахарь и, подойдя к одному из кожаных диванов, стоявших вдоль стен, уселся на него и закурил.
Страж, проследив за передвижением Знахаря, достал из кармана рацию и заговорил с кем-то. Кивнув несколько раз, он подозвал жестом одного из стоявших у стойки братков, которые делали вид, что беседуют о живописи, и, указывая на Знахаря, что-то ему сказал. Браток подошел к Знахарю и вежливо спросил:
– Мистер Майкл Боткин?
– Да, это я, – дикторским тоном ответил Знахарь.
– Прошу вас.
Знахарь встал и, рассеянно уронив сигарету на пол, проследовал за предупредительно оглядывавшимся на него братком.
Проходя мимо стойки, он, к своему удивлению, увидел за ней чернявого Паука, правую руку уральского Дяди Паши. Паук пристально посмотрел на Знахаря, и тот, хоть и был уверен в том, что узнать его невозможно, несколько напрягся и неуместное игривое настроение пропало. Но Паук, который за эти годы успел перебраться в Город и стать управляющим гостиницей, по привычке внимательно оглядел незнакомого человека, а затем вернулся к бумагам.
Поднимаясь вслед за своим провожатым по лестнице, Знахарь испытал странное чувство. Он был здесь несколько лет назад при весьма щекотливых обстоятельствах и теперь снова увидел все тот же предбанник, обшитый дубовыми панелями, ту же тяжелую толстую дверь, которая вела в тот самый банкетный зал, где проходила его коронация…
Интересно, кого он увидит в этом зале сегодня?
Ну, Стилет – понятно. А кто еще?
Кто еще смог выжить в этой банке с пауками?
Провожатый открыл дверь, и, шагнув внутрь, Знахарь остановился и с вежливой улыбкой окинул взглядом небольшой сумрачный зал, в котором вокруг просторного круглого стола расположились Стилет и еще трое солидных, не чета братве из вестибюля, мужчин.
Стилет, поднявшись со своего председательского места, обошел стол и, вежливо взяв гостя за локоток, подвел к своему месту, усадил в пустовавшее соседнее кресло и сказал:
– А вот и наш уважаемый гость и партнер мистер Майкл Боткин. Но, поскольку он русский, то, как мне кажется, можно обойтись без мистеров и Майклов. Правильно?
Он вопросительно посмотрел на Знахаря, и тот, кивнув, ответил:
– Правильно. Я думаю, что Миша будет в самый раз. Мы же тут не конституцию обсуждать будем.
Вокруг стола прокатился сдержанный смех.
– Вот именно, – поддержал Знахаря Стилет, – так что, присаживайся, Миша, потолкуем. А потолковать у нас есть о чем. Ты как – водочки, пивка?
На столе стояли бутылки со спиртным и минеральной водой.
Окинув стол взглядом, Знахарь повернулся к Стилету и сказал:
– Володя, а если я попрошу пива «Грольш»?
– Без вопросов!
Стилет щелкнул пальцами, и от стены отделился незаметный прежде официант, который расторопно выскочил из зала.
– Пока он ходит, мы тут познакомимся. Кстати, Миша, у тебя погонялово имеется?
Знахарь удивленно посмотрел на Стилета.
– Откуда? – ответил он. – Я ведь не сидел.
– А-а-а… – похоже, Стилет был разочарован. – Ну, ладно.
Знахаря развеселила примитивная хитрость Стилета, который все же имел какие-то тайные мысли и, судя по всему, не мог поверить, что человек, решившийся на такое серьезное и опасное дело, не имеет криминального опыта. В этом, конечно, был определенный смысл, но такой проходной вопрос был слишком прост, если, конечно, он не являлся маскировкой для более умной пробивки.
– Погонялова у меня нет, – Знахарь улыбнулся, – а в школе, в младших классах, звали Жиртрестом. Я тогда толстый был.
– Ну нет, – Стилет решительно помотал головой, – такое не пойдет. Жиртрест!
И он раскатисто засмеялся.
Вслед за ним захохотали все, в том числе и сам Знахарь.
Дверь открылась, и официант, обогнув стол, поставил перед Знахарем поднос с четырьмя маленькими бутылочками «Грольша». Знахарь кивнул, и официант снова исчез в тени портьеры.
Стилет оглядел стол и сказал:
– Ну вот. Теперь у всех все есть. Кто хочет, сам наливает, сам пьет, сегодня у нас без тостов, не те дела.
Сидевшие вокруг стола зашевелились, зазвякали посудой, а Стилет, следя за тем, как Знахарь наливает себе пиво, сказал:
– Сейчас я познакомлю тебя с моими коллегами.
Знахарь наполнил стакан и, закрыв бутылку фарфоровой пробкой на проволоке, с выражением любезной готовности оглядел сидевших вокруг стола авторитетов.
– Я не буду говорить о том, кто чем занимается, это выяснится в процессе совместной работы, – сказал Стилет, – а если просто по именам, то… Вот Санек, по пого-нялову Старый. Сам видишь, что он вовсе не старый.
Знахарь кивнул Старому, вполне приличному мужчине лет сорока, который больше походил на начальника цеха, чем на уголовного авторитета. Тот кивнул в ответ.
– Это – Василь Иваныч, – Стилет уважительно указал на седого, но уж совсем не пожилого благообразного толстяка, который сразу заулыбался Знахарю. – Между прочим, я только сейчас сообразил, что он тоже как-то без погонялова обходится.
Василь Иваныч развел руками – дескать, что поделаешь!
– А это, – и Стилет повернулся в сторону худого и загорелого брюнета, – наш друг и коллега Беркут, он же Афанасий. Сразу предупреждаю – не терпит, когда его Афоней называют, так что имей в виду.
Знахарь серьезно кивнул Беркуту, как бы говоря – я не назову, не беспокойся.
– Ну вот. Всех всем представил, теперь твое слово, Миша. Ты мне тему исполнил, теперь ознакомь с ней остальное общество.
Знахарь допил пиво, снова наполнил стакан, затем неторопливо подвинул к себе пепельницу, закурил и сказал:
– Я начну с самого начала, чтобы не было вопросов. Возражений, естественно, не последовало, и Знахарь начал:
– Я русский американец. Живу в Штатах уже восемнадцать лет. Чем я занимаюсь там – неважно. Я богат, поверьте на слово, а если не поверите, то все равно скоро убедитесь. У меня есть свое хорошее дело, все у меня в порядке, но…
Знахарь повертел рукой в воздухе.
– Но… скучно там, в Америке. А если жить там не скучно, то получить за развлечения пятьдесят лет тюрьмы – это не для меня.
– Пятьдесят лет… – повторил Василь Иваныч, – да, это серьезно.
При этих словах выражение у него на лице было такое, будто его самого только что приговорили к этому сроку.
– В общем, о том, кто я такой, вам уже рассказал Володя.
Знахарь слегка поклонился в сторону внимательно слушавшего его Стилета.
– А теперь я, рассчитывая на то, что здесь можно говорить прямо и называть все без исключения вещи своими именами, скажу о сути нашего дела, которое, как я знаю, уже начало воплощаться в жизнь.
Все закивали и зашевелились. Каждый налил себе что хотел, и общество приготовилось слушать. Знахарь отпил пивка и начал:
– Вы представляете себе, что такое четыреста тонн кокаина?
Василь Иваныч тут же вынул из кармана миниатюрный калькулятор и начал нажимать кнопки. Знахарь остановил его жестом и сказал:
– Не надо. Потом посчитаете. А кроме того – на вашей машинке разрядов не хватит.
Василь Иваныч усмехнулся и убрал калькулятор.
– Вы не представляете, что это такое, – уверенно сказал Знахарь, – потому что одно дело – просто умножить цифры и получить сумму, от которой глаза на лоб полезут, и совершенно другое – организовать все это. Это ведь и люди, и помещения, и транспорт, и связи, причем связи разные, в том числе и с официальными людьми. Это – огромный бизнес, и подходить к делу нужно совершенно не так, как – вы уж меня простите – принято у вас. Это не ограбление и не захват какого-нибудь производства, и не простой подкуп нужного человека. Тут не обойтись обычными мерами. То, к чему мы приступили, а я уверен в том, что после сегодняшнего разговора всем будет ясно, что обратного пути нет, можно сравнить разве что с ленинским планом ГОЭЛРО.
Стилет усмехнулся, и Знахарь, заметив это, сказал: -Я понимаю, сравнение забавное, но… Без всякого калькулятора могу сказать вам, что если эту партию распределить среди тех, кто в Городе является нашим клиентом, а их наберется около трехсот тысяч, то на рыло выйдет примерно по полтора кило. Этого за глаза хватит, чтобы человек просто подох. Так что, рассчитывая действия и распределяя товар, нужно следить за тем, чтобы клиенты оставались в относительно добром здравии и продолжали покупать товар, а не мерли, как мухи. Знаете, почему самые страшные эпидемии все-таки благополучно заканчиваются? Потому что чума, например, быстро и надежно убивает того, в ком живет, и ей скоро становится просто негде жить. И мы должны больше заботиться не о том, чтобы рынок расширялся за счет новых клиентов, а о том, чтобы старые, надежные потребители оставались дееспособными. Кроме того, смертность среди наших клиентов является нашим врагом. Постоянно растущие цифры статистики заставляют общество бить тревогу, а дальше – сами понимаете. То, о чем я сейчас говорю, никогда не интересовало торговцев наркотиками во всем мире. Все и всегда были озабочены только тем, чтобы сбагрить отраву, а дальше – да пусть все передохнут, как собаки. Лишь бы деньги заграбастать. И я настаиваю на таком подходе к делу, когда здравый смысл оказывается сильнее, чем простая жадность.
