Ознакомительная версия.
Из припаркованной на спуске фуры один за одним выпрыгивали и рассыпались по улице вооруженные спецназовцы. Мирно прогуливавшиеся до этого наблюдатели в штатском уже вертели головами, пытаясь понять, откуда был произведен выстрел, и сообщали о своих догадках по рациям.
– Спокойно. Никогда не умирай до расстрела, – сказал себе Андрей и медленно задним ходом выехал из ряда припаркованных машин.
В перспективе стоянки виднелись легкий пластиковый шлагбаум и парковщик в оранжевой жилетке.
– Главное – не спешить.
Ларин катил к выезду. Взвизгнув тормозами рядом с парковщиком, остановился, загораживая выезд, микроавтобус. Двое спецназовцев спрыгнули на асфальт и, держа оружие наготове, двинулись по парковке, присматриваясь к машинам. Один из них поднял ладонь, показывая, чтобы Ларин остановился.
– Черт! – выругался Андрей.
Если бы не микроавтобус, можно было бы рискнуть и рвануть вперед. А так выезд оказался надежно перекрытым. Ларин опустил стекло и высунулся из автомобиля:
– Что там стряслось? – обратился он к спецназовцам.
– Выйдите из машины, – прозвучало в ответ.
Пришлось повиноваться. Документы не спрашивали. Заглянули в салон.
– Багажник откройте.
Ларин медленно обошел машину. Спецназовец в черном застыл рядом. Его напарник стоял и, хмуря брови, смотрел на выбитые окна кабинета Кривошеева.
– Пожалуйста, нет проблем, – произнес Андрей, щелкая замком багажника.
Крышка слегка приподнялась, и Ларин сделал шаг назад, вроде бы уступая место спецназовцу. Затем последовал резкий разворот. Андрей схватился за ствол короткого автомата и резко рванул его, одновременно ударив противника ногой в колено. Спецназовец не удержался на своих двоих. Ларин, не теряя ни мгновения, перекатился через багажник и юркнул в проход между припаркованными машинами. Бежал, пригнувшись, используя их как прикрытие. Прогрохотала очередь, посыпалось стекло.
«Не зацепило», – успел подумать Ларин и прибавил ходу.
Он перемахнул через аккуратно подстриженные кусты, присел, прижался к старому дереву и бегло осмотрелся. Спуск к улице был перекрыт. Внизу мелькали, приближаясь, черные фигуры. Бойцы спецназа спешили к стоянке. А вот металлическая ограда парка была совсем рядом. Ее от Ларина отделяли каких-то тридцать с небольшим метров. Но это было открытое, а, значит, хорошо простреливаемое пространство. Приходилось рисковать.
Андрей метнулся к парку, подпрыгнул, уцепился за кованые прутья, закинул ногу и, рискуя пропороть об острия грудь, перевалился на другую сторону. Сделал он это так быстро, что спецназовцы даже выстрелить в него не успели. Несколько одиночных выстрелов прогремели лишь тогда, когда он оказался на траве. Петляя, Андрей побежал между деревьями. Наперерез ему со стороны ворот уже бежали пятеро спецназовцев. Один из них опустился на колено и прицелился. Ларин еле успел ничком броситься на землю, перекатился и распластался за густым кустом боярышника. Пуля пролетела над ним, сбив ветку.
«Уроды, в городе стрельбу начали».
И тут Андрею на несколько секунд пришлось забыть о том положении, в котором он оказался.
– Назад! – крикнул он, увидев, как по аллейке к нему бежит Катя.
Что творилось в голове у девушки, ему оставалось только догадываться. Возможно, она надеялась, что спецназовцы прекратят стрельбу, побоявшись попасть в нее.
– Назад, дура! – еще раз крикнул Ларин, уже понимая, что Катю вряд ли можно остановить.
Из соседней аллейки с визгом тормозов вырулила милицейская машина. Двое мужчин в черных масках бросились к девушке, схватили ее и потащили к автомобилю. Стрельба временно прекратилась.
– Пустите меня! – кричала, отбиваясь, Катя.
Но ее втолкнули в машину, и «Волга» с милицейскими номерами задним ходом умчалась в глубину парка. Тут уж Андрей ничем не мог помочь своей подруге. Самое время было подумать о себе. Две пули вспороли кору на старом дереве.
– И это стоило предвидеть…
Ларин подобрался, как пружина, и бросился вниз по склону. Он петлял, как заяц, стараясь не дать противнику вести прицельную стрельбу, и довольно быстро набрал скорость – тропинка бежала с горки. Андрей помимо своей воли перемещался прыжками, пролетая по три-четыре метра. В очередной раз, коснувшись земли, он не удержал равновесия, споткнулся и покатился. Однако именно это спасло ему жизнь и свободу – во всяком случае, на время. Ведь спецназ был уже совсем близко. Автоматная очередь скосила верхушки кустов, высаженных вдоль набережной, – прямо над головой с хрустом врезавшегося в заросли Андрея. Выложенный фигурной плиткой неширокий тротуар вдоль набережной опустел. Гуляющие убегали в глубь парка подальше от выстрелов.
– Зацепил, кажется, – услышал Андрей радостный возглас одного из преследователей.
– Живым брать! – крикнул командир группы захвата.
«Ни хрена не зацепили», – мысленно ответил им Ларин и сделал последний рывок.
Ниже подошв кроссовок мелькнули фигурные плитки. Андрей лишь коснулся рукой гранитного парапета и, сгруппировавшись, прыгнул – врезался в воду, подняв фонтан брызг. Руки коснулись вязкого илистого дна. Ларин сделал несколько сильных взмахов, вынырнул, шумно набрал воздух и вновь ушел под воду. А за парапетом уже мелькали головы преследователей.
Набранный в легкие воздух тянул к поверхности. Андрей плыл с открытыми глазами. В мутной воде он мог разглядеть лишь зеленоватое свечение у себя над головой. Где именно придется вынырнуть – ближе к середине реки или к берегу, он не представлял, потерял ориентацию. Но упрямо греб, лишь бы подальше от того места, где ушел под воду. Легкие буквально разрывались от напряжения, хотелось вздохнуть. Но даже выдохнуть Ларин не мог. Ведь поднявшиеся пузырьки выдали бы его местонахождение.
Вода давила на барабанные перепонки, шумела, и в этом невнятном шуме раздались вполне отчетливые звуки пуль, врезающихся в воду.
«Мимо. Не туда целите, – азартно подумал Андрей. – Самое время попытаться еще раз вдохнуть, а там как повезет».
Он рванулся к поверхности. Шумно выдохнул, глотнул свежего воздуха и вновь ушел вниз.
Вода на том месте, от которого расходились круги, буквально вскипела от пуль. Стрельба смолкла. Бойцы спецназа медленно водили стволами, ожидая, когда голова беглеца вновь покажется над водой.
Из-под моста выполз водный трамвайчик и, оставляя за собой пенный след, проследовал мимо спецназовцев, растянувшихся вдоль парапета. Волна, поднятая кораблем, ударила в набережную. Прошла минута, вторая, а Ларин так и не объявился.
…Катя тряслась одновременно от злости и страха, зажатая на заднем сиденье между двумя милиционерами в черных масках. Теперь все было взаправду. Инсценировка с опознанием Ларина и допрос у фальшивого следователя казались ей детской забавой.
Машина вырвалась на мост, взвыла мигалка, и милицейский автомобиль пошел по осевой. За ограждениями сверкала Москва-река, на набережной чернели четкие, словно вырезанные из бархатной бумаги силуэты спецназовцев. На поверхности реки возникла и почти тут же исчезла черная точка.
– Андрей! – крикнула Катя и двумя ладонями ударила в боковое стекло.
– Да затихни ты, дура. Пригнись!
Сидевший рядом с девушкой милиционер стянул с себя маску. Катя тут же узнала в нем того самого розовощекого жизнерадостного следователя, пугавшего ее зоной. Несколько секунд она сидела с открытым от удивления ртом, пытаясь переварить увиденное или хотя бы найти ему объяснение.
– Так это вы? – наконец вырвалось у девушки.
– Ну, я, – «следователь» недовольно поморщился. – Если бы ты поменьше знала, хрен бы мы с напарником из-за тебя под пули полезли. – И добавил уже почти миролюбиво: – А ты, девонька, все же пригнись. Не светись лишний раз. Мы из-за тебя и так по лезвию ходим, сама видишь.
– А как же он? – обмирая, спросила Катя.
Радость от ее чудесного спасения была недолгой. Розовощекий лишь пожал плечами:
– Всякое может быть. Тут уж как карта ляжет.
Валерия Никодимовна Матюкова вот уже битый час сидела в одиночестве в отдельном VIP-кабинете ресторана «Московский Версаль», где обычно проходили ее тайные любовные свидания с начальником охраны холдинга «АРА-М» Соломахиным. Женщина смотрела на обитые позолоченной кожей стены, на бронзовую люстру, на широкий угловой диван и пыталась сосредоточить свои мысли на тех приятных часах, которые провела здесь с любовником. Но томные воспоминания не складывались в «латиноамериканский сериал». Тревожные мысли прерывали их, мешали сосредоточиться. А волноваться было из-за чего. Соломахин сам позвонил, попросил о встрече. По голосу чувствовалось – случилось что-то экстраординарное. А теперь он сильно запаздывал, и телефон его молчал. Ничего не мог пояснить и заместитель начальника охраны. Он лишь сообщил, что судья Кривошеев, с которым Соломахин отправился в суд, был застрелен «мстителем».
Ознакомительная версия.
