– Сеньор Альвец, вы провокатор и соблазнитель!
Альвец удивленно уставился на меня, и я пояснил:
– Я понял ваше изощренное латиноамериканское коварство. Вы три дня поили меня, чтобы расслабить мои мозги и с легкостью извлечь из них в нужный момент всю необходимую информацию.
Альвец облегченно вздохнул и ответил:
– Вы меня напугали, Знахарь. А что касается моего коварства, то я ведь пил вместе с вами!
– Именно в этом и заключается особая глубина вашей хитрости, – я погрозил ему пальцем.
Альвец и Гарсия засмеялись, а я, хитро и пьяно усмехаясь, достал сигареты и закурил.
– Вы спрашиваете, что мне нужно… – задумчиво сказал я, выпустив дым вверх, – но ведь я не…
Я умолк, а Гарсия, подавшись вперед, спросил:
– Что вы – «не»?
Я икнул и сказал:
– Вы, наверное, думаете, что я король и повелитель. Это не так. Конечно, у меня есть определенный вес, это несомненно. Но я всего лишь распоряжаюсь своими солдатами, а решения принимают другие люди.
Гарсия хлопнул себя по колену и, посмотрев на Альвеца, сказал:
– Я так и знал, черт побери!
Потом он снова повернулся ко мне и спросил:
– Но что же это за люди? Что за организация? Что вам нужно? По-моему, вы хитрите.
Я пожал плечами и ничего не ответил.
– Ладно, – сказал Гарсия, – у нас есть время, а в таких важных делах спешить не стоит. Давайте лучше выпьем.
Наверное, он и впрямь подумал, что меня можно подпоить.
Я посмотрел на Альвеца и увидел его усмешку. Наверное, он тоже понял, что Гарсия хочет развязать мне язык с помощью этого слабенького винишка. Уж он-то знал, что это бесполезно, даже если напоить меня этой кислятиной до потери пульса. Но не предупреждать же, в самом деле, дона Хуана прямо при мне. А отзывать его в сторонку, чтобы пошептаться, тоже некрасиво. Мы посмотрели друг на друга, и я улыбнулся. Альвец едва заметно пожал плечами и с преувеличенным вниманием стал следить, как гостеприимный хозяин разливает вино по стаканам.
Мы выпили снова, и Гарсия начал подъезжать с другой стороны.
– Я понимаю, уважаемый Знахарь, что вы не хотите обсуждать со мной такие щекотливые темы, как структура и цели вашей организации. Вполне понимаю и согласен с вами. Тогда давайте попробуем по-другому. Война не приносит прибылей ни вам, ни мне. Гибнут люди, причем я имею в виду не только тех, кто работает на вас или на меня. Случайные прохожие, оказавшиеся не в том месте, работники заведений, где происходит стрельба, – они-то здесь ни при чем! И со своей стороны я хочу предложить вам выход из создавшейся ситуации. Давайте вернем все в прежнее положение. А именно, – я буду называть вещи своими именами – вы, как и прежде, контролируете игорный бизнес, спорт и проституцию, а я, как всегда, – наркотики. И тогда снова наступит благословенный мир. Что вы скажете на это?
– А если я откажусь?
– Если вы откажетесь?
Гарсия на мгновение задумался.
– Если вы откажетесь… Ну, во-первых, я не сочту это окончательным отказом, поскольку вы сами только что сказали, что не принимаете генеральных решений, во-вторых, я с легкой душой отдам приказ, результатом которого будет террор, направленный против русского населения Америки без различия пола и возраста…
Гарсия замолчал.
– А в-третьих? – спросил я. – В ваших словах отчетливо слышится «в-третьих».
Гарсиа посмотрел на меня в упор, и его лицо стало жестким, под смуглой кожей еще сильнее, чем прежде, обозначились кости черепа, и он спокойно произнес:
– В-третьих, мне прекрасно известно, что вы намереваетесь собрать всю верхушку нашего бизнеса на телемост и уничтожить всех сразу.
Он повернулся к Альвецу и сказал:
– Надо же, телемост! А ведь неплохая идея! – он посмотрел на меня. – Я хотел познакомиться поближе с вашей прекрасной сеньоритой, может быть, у нее нашлось бы для меня еще несколько таких же оригинальных идей, но, к сожалению, на этот момент было важнее, чтобы она вернулась в Штаты целой и невредимой. Однако там за ней проследят, и, возможно, моим людям удастся выяснить, что это за тайная организация вмешивается в мой почтенный бизнес.
Я понял, что Гарсия перестал играть в гостеприимного хозяина, и сказал:
– Можете забыть о тех людях, которые должны были следить за ней.
– Это почему еще? – поинтересовался Гарсия.
– А потому, что скорее всего их уже нет в живых.
– Однако… Ну, если это так, то первым, кто ответит за это, будете вы.
Я равнодушно пожал плечами:
– Как скажете. Я надеюсь, меня не поведут в мрачный и сырой подвал?
Гарсия расхохотался.
– Конечно, нет! Вечеринка продолжается. Вам некуда бежать, а портить вечер я вовсе не собираюсь. Вина?
– Не откажусь.
Альвец взялся за бутыль, а Гарсия, одобрительно посмотрев на меня, сказал:
– Вы смелый мужчина. Я много слышал о вас.
– Но недостаточно много, – ответил я, – если бы вы слышали больше, вам не пришло бы в голову угрожать мне.
– О нет, что вы! – Гарсия протестующе выставил ладони. – Ни в коем случае! Я просто поставил вас в известность относительно своих планов на этот счет. У вас ведь нет рации в каблуке? Нет, правда? И вы не сможете передать своим эту информацию?
Я засмеялся и ответил:
– Конечно, нет! Что я, Джеймс Бонд, что ли?
– У вас хорошее чувство юмора. И отличное самообладание. Давайте выпьем за то, чтобы они вам никогда не изменяли.
– С удовольствием, – искренне ответил я, и мы снова выпили.
Вдруг Альвец насторожился и сказал:
– Я слышу мотоцикл. Это, наверное, Кончита. Сколько раз я говорил ей, чтобы она не ездила по сельве в одиночку, но она не обращает на мои предупреждения ни малейшего внимания!
Я напряг ухо и в самом деле услышал далекий, на самом пределе слышимости, звук двигателя.
– Может быть, это кто-нибудь другой, – предположил Гарсия.
– Нет, я узнаю звук ее «харлея», – категорично заявил Альвец, – чувствую, что придется отходить ее ремнем по заднице.
Ну-ну, подумал я, ремнем по заднице! Ты ее, конечно же, отходишь, но только не по заднице, а скорее уж по переднице, и всяко не ремнем. Хотя… Кто знает, какие еще удовольствия Кончите по вкусу… Наверное, она ни от чего не откажется.
Мы выпили еще по стаканчику, не возвращаясь более к щекотливым темам, а низкий звук мотоциклетного мотора тем временем становился все громче и ближе, и наконец между деревьями показался несущийся мотоцикл.
А на нем и в самом деле сидела Кончита.
Лихо развернувшись около стола, она заглушила двигатель и соскользнула с сиденья. Прислонив «харлей» к дереву, она села рядом с нами, и Альвец тут же полез в бутылку:
– Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не гоняла по сельве без шлема! Разобьешь свою глупую голову, что мне тогда с тобой делать?
– То же, что и раньше, – равнодушно ответила Кончита и налила себе вина.
Озадаченный ее явно двусмысленным ответом, Альвец зыркнул в мою сторону, но я в это время сосредоточенно и в то же время восхищенно разглядывал «харлей».
Конечно же, этот шоссейный монстр был предназначен вовсе не для ухабистых лесных дорог. Здесь более уместна была бы какая-нибудь кроссовая телега вроде «КТМ», но… У любовниц наркобаронов свои причуды. К этому моменту я был уже на сто процентов уверен, что Альвец Кончите такой же приемный папаша, как я верховный раввин, и от души развлекался тем, как они изображали из себя демократичную семейку. И, между прочим, в том, что они были любовниками, не было никакого греха. И никакого инцеста. Он же ей не настоящий отец.
А «харлей» был и в самом деле хорош.
Как-то раз, когда я ехал по хайвэю в открытом «бакстере» и услышал где-то сзади далекий гул моторов, этот низкий глухой звук напомнил мне фильмы про войну. С таким звуком эскадрилья бомбардировщиков обычно идет на Берлин.
Мне стало интересно, я сбросил скорость, и через несколько минут меня обогнала целая эскадрилья «харлеев». На них важно восседали не какие-нибудь вертлявые молокососы, а настоящие мужики, все за сорок, а то и за пятьдесят лет. Волосатые, бородатые, здоровые – среди них не было ни одного, кто весил бы меньше ста килограммов. Все они были в черной коже, а бабы, сидевшие за их спинами, были, как одна, блондинками.
И звук был именно такой, с которым в небе медленно плывут пятьдесят двухмоторных самолетов. Низкий и проникающий.
Хорошая штука – «харлей».
Кончита и Альвец тем временем закончили свои пререкания, и Гарсия, который насмешливо смотрел на них, тоже, видимо, не питая никаких иллюзий по поводу их отношений, сказал:
– Вы закончили? Тогда предлагаю выпить.
Мы хлопнули еще по одной, и Гарсия, посмотрев на меня, сказал:
– С вашего позволения, мы с сеньором Альвецом удалимся на некоторое время. Нужно обсудить кое-какие вопросы.
– Например, мою судьбу, – подхватил я.
– И это тоже, – без улыбки подтвердил Гарсия, и они скрылись в хижине.
