– Если бы все это происходило на бетонном летном поле, здесь было бы столько искр, что не пришлось бы переживать за судьбу самолета. Он сгорел бы вместе со всем содержимым.
– А так? – усмехнулся Ганс, вставляя в «беретту» новую обойму. Отдернув ствольную коробку, он дослал патрон в патронник. Взяв в каждую руку по пятнадцатизарядному пистолету, Краух изготовился к бою.
Фулгам не разделял оптимизма разведчика. Рукой, сжимающей пистолет, он вытер лоб и проговорил:
– А так нас ждут с десяток автоматов и столько же рассвирепевших наемников, которых лишили возможности бежать отсюда. Теперь они из нас сделают «шагреневую кожу» Бальзака.
– А может, у нас есть шанс? – поинтересовался Краух. – Может, их там хорошо взболтало, и нам ничего не грозит?
– Твои слова да богу в уши, – мрачно произнес Роберт. Продолжить свою тираду контрразведчик не успел, с грохотом вылетела входная дверь самолета, однако никто оттуда не показался. «Готовятся», – догадался Фулгам. Единственной надеждой для наемников оставался брошенный «Линкс». Оба преследователя понимали, что наемники будут прорываться к вертолету.
Вдалеке послышался шум подлетающего вертолета. Из-за верхушек пальм появился зелено-коричневый «Ирокез», затем еще один, и еще, и еще.
Четыре стрекозы ромбом садились на поле, в центре этого ромба лежал искореженный корпус самолета. Едва амортизационные лыжи вертолетов коснулись земли, как из десантных отсеков горохом посыпались солдаты в касках с самозарядными карабинами Симонова наперевес, на примкнутых штыках играли солнечные зайчики. К пикапу устремились трое военных. Впереди огромный толстый офицер в фуражке. На груди у него болтались аксельбанты, под которыми висела огромная коллекция орденов и медалей. За офицером спешили двое солдат с автоматами Калашникова за спиной.
– Генерал Ди Рохо, – представился офицер. – Министр МВД.
– Капитан Роберт Фулгам, госбезопасность ЮАР, – ответил контрразведчик.
– Капитан Карл Рейнер – служба безопасности Анголы, – проговорил Ганс, назвав имя из своего командировочного паспорта.
– ЮАР и Ангола сотрудничают?! Наверное, действительно что-то в мире изменилось, – хохотнул генерал. Неожиданно лицо его стало жестким и вдруг он рявкнул: – Сдать оружие!
Роберт взглянул на Ганса, но тот, видя, что солдаты сняли свои автоматы с предохранителей и держат их на прицеле, безропотно протянул пистолеты генералу. Он знал, что, если понадобится, генерала в любой момент может поразить «Гроза». Но Ди Рохо не взял оружие, он громоподобно захохотал и, похлопав белых агентов по спинам, довольно произнес:
– Это я так шучу. Вы нас просто спасли от этой напасти. Я вам даже прощаю свой вертолет. – И, подмигнув, шепотом добавил: – Придется мне новый у янки купить.
Тем временем окружение наемников завершилось. Солдаты стояли в нескольких метрах друг от друга, готовые в любую минуту открыть огонь.
– Предлагаем сдаться! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками. В противном случае вас уничтожат! Три минуты на размышление! – кричал в мегафон молодой офицер, одетый в бронежилет и каску, налезшую ему на самые глаза.
Не прошло и минуты, как из самолета стали выбрасывать оружие. Затем появились задранные кверху руки и коротко остриженная белобрысая голова янки-«морпеха». Затем стали выбираться другие наемники. Последними были Андреас Борг и Жан Дютур. На Борге были высокие ботинки со шнуровкой, камуфлированные штаны, защитного цвета майка стягивала большой живот. Дютур был одет в делового покроя костюм, в руках, задранных вверх, он держал кейс. Краух и Фулгам, не сговариваясь, подошли к Боргу.
– Для чего ты это устроил? – спросил Роберт. Подобно старому медведю, Андреас Борг перевалился с ноги на ногу и, пожав плечами, бесцветным голосом ответил:
– Я просто хотел обеспечить себе старость. – Потом его глаза вдруг стали жесткими, и, посмотрев в лицо разведчика, он произнес: – Со временем ты меня поймешь, парень. Когда твои хозяева вышвырнут тебя и придет пора выходить на пенсию.
Молодой офицер забрал у Дютура кейс, а подошедшие двое солдат заломили старикам руки и застегнули на запястьях наручники.
Арестованных под конвоем повели к вертолету.
* * *
В генеральском вертолете кроме самого министра Ди Рохо, его адъютанта и белых агентов больше никого не было.
Ди Рохо снял свою безразмерную фуражку, надел на голову наушники рации и довольным тоном докладывал руководству о блестящем завершении операции по захвату гангстерской группировки.
Адъютант, светящийся от гордости, держал на коленях кейс с похищенными драгоценностями. Он, наверное, уже рисовал себе картину будущей карьеры после этой операции.
Роберт Фулгам полулежал в кресле, его глаза были закрыты, дыхание ровное. Пожалуй, в первый раз за долгие дни поиска он смог расслабиться. Ганс смотрел через стекло иллюминатора на выцветший пейзаж, проплывающий под вертолетом. Выгоревшие под безжалостным африканским солнцем поля, кустарники, мелкие водоемы. Наступил сезон засухи, но это разведчика не волновало. У него в ушах звучали слова Борга. Глядя в окно иллюминатора, он мысленно вел диалог со старым наемником:
– «А ведь прав, старая лиса, я такой же наемник, как и он. Рано или поздно даже хорошо выдрессированный пес стареет, и тогда хозяин либо его пристрелит, либо выгонит. Если пристрелит, нет проблем, а если выгонит?»
Ганс вспомнил свой разговор с полковником Мюллером, тот обещал ему место в штаб-квартире, звание и приличную оплату, но так ли это будет?
Мысль об оплате навела разведчика на воспоминание о сейфе в Кейптауне. Там у него были кое-какие сбережения, и если с умом ими распорядиться, можно будет безбедно прожить до глубокой старости. Если судьбе так будет угодно.
Размышляя о жизни, разведчик вдруг ощутил нестерпимое желание закурить. Похлопав себя по карманам, сигарет не нашел, но в нагрудном кармане нащупал прямоугольный кусочек картона. «Что это такое?» – удивился.
Это оказалась рекламная открытка. На золотом песке океанского пляжа раскинулись великолепные пальмы. Золотым тиснением поверх пейзажа было написано: «Отель «Посейдон» ждет вас».
На обороте открытки аккуратным каллиграфическим почерком было выведено:
«Молюсь о твоей жизни. Надеюсь, сегодня увидимся. Номер на мое имя забронирован. Жду. Луиза».
Спрятав открытку обратно в карман, Краух представил реакцию Фулгама, если бы тот узнал об этом послании. Перебрав несколько вариантов, остановился на том, что скорее всего Роберт его просто застрелил бы. Поэтому будить контрразведчика Ганс не стал.
«Опять «Посейдон», – снова вернулся к посланию Луизы разведчик. – Женщины удивительно примитивные существа… ничего более оригинального не смогла придумать. Да еще через пару дней прилетает Ева. Хотя… почему бы мне их не познакомить? Будем дружить втроем. А о пенсии подумаю, когда время придет».
Министерский вертолет пошел на снижение. Издалека уже была видна громада «Хилтона», там готовились к встрече героев…
* * *
Волин закрыл папку и, уперев под подбородок протез, усмехнулся. «Не досье военной разведки, а приключенческий роман со всеми положенными этому жанру атрибутами. Хоть сейчас экранизируй и жди от буржуев «Оскара».
Если бы он не был знаком с «фигурантом», то решил бы, что это розыгрыш. Хотя заподозрить генерала Журавлева в подобных безобразиях отставной полковник никак не мог, слишком ответственный участок тайной войны лежал на плечах Андрея Андреевича.
Впрочем, само знакомство Игоря Волина с немцем назвать банальным тоже язык не поворачивался. И если бы ему самому сказали, что такое может произойти с учителем начальной военной подготовки… ни за что не поверил бы. А произошло…
Часть II
Игры профессионалов
Судьба сдала новую колоду карт, впереди была большая игра, ставки были слишком высоки для меня. Но выйти из игры я уже не мог.
У. Смит. «Глаз тигра»С серого безликого неба мутной сплошной стеной лил дождь. Холодные тяжелые капли, ударяясь о скальную породу, разлетались на миллиарды молекул, вновь собираясь в юркие ручейки. Подчиняясь законам природы, влага устремлялась в низину и в конце концов стекала в яму, на дне которой собралось воды уже по щиколотку. Она хлюпала в рваных кирзачах, проникая в глубь сознания, холодила изнуренное тело. Ежась от холода, Игорь Ковалев периодически поглядывал наверх. Из-под куска листового железа, накрывавшего решетку ямы, он мог видеть лишь низкие свинцовые тучи.
«Еще сутки такого дождя, и я с головой, как крыса в уборной, утону в этой яме», – подумал кавказский пленник, кутаясь в прелый рваный бушлат.
Дождь не прекращался, вода равнодушно стекала по стенам, все больше и больше наполняя яму. От холода и сырости тело застыло, мучительной тягучей болью напоминали о себе раны. От этой боли Ковалев нет-нет да и проваливался в спасительное забытье. И тогда теплой волной накатывали воспоминания…
