— Спасибо, что сразу мне сообщили, Жак, — сказал полковник и, положив трубку, обернулся к пришедшим: — Только что стали известны результаты исследования: в пробирке — вода.
— Не могу сказать, что я удивлен, сэр, — заметил Витлок, — как вы говорили, это было бы чересчур просто...
— Влок рассказал вам, что произошло с машиной? — спросил Грэхем.
— Да, я уже вызвал специалистов: они извлекут бомбу и займутся ею. — Филпотт посмотрел на стоящие на столе часы: — У нас остается девяносто минут. Я хочу, чтобы вы немедленно вернулись на свои места и продолжили поиски пробирки.
— Допустим, мы найдем еще одну пробирку, — заметил Грэхем, — но у нас ведь не будет времени послать ее в Цюрих на исследование.
— Я попросил Жака прислать нам контейнер, покрытый углеродистой сталью, вроде тех, что используют для хранения высокотоксичных ядерных отходов, только гораздо меньший по размеру. В течение ближайших тридцати минут вертолет его нам доставит. Если мы найдем пробирку, в этом контейнере она будет в целости и сохранности.
— А если и вторая пробирка окажется не настоящей, что тогда? — спросил Грэхем.
— Давайте-ка сначала ее найдем, — уклончиво ответил Филпотт и связался с Палуцци и Марко, чтобы узнать, где они находятся. Витлок и Грэхем должны были к ним немедленно присоединиться.
Следующие двадцать минут телефон молчал. Потом на протяжении пяти минут раздалось два звонка. Первым позвонил Эмиль, пилот вертолета, сообщивший, что он прилетел в Оффенбах-центр и привез контейнер. Филпотт дал ему указание оставаться в вертолете, на взлетно-посадочной площадке.
Второй звонок был от Мишеля Молинетти. Полковник сразу не мог сообразить, кто это.
— Мне, наверное, надо представиться, я капитан Молинетти из НОЧС, — уточнил тот, почувствовав замешательство Филпотта.
— Вы находитесь в квартире Калвиери в Милане, правильно? — спросил Филпотт, сразу припомнив, кто это.
— Совершенно точно.
— Нашли что-нибудь?
— Телефонную книжку, спрятанную в тайнике под полом в спальне. Там адреса и телефоны всех известных нам террористов Италии, но есть телефоны и какой-то женщины, указаны только ее имя, фамилия, адреса нет. Телефоны — домашний и рабочий. Я справился у телефониста — номера, телефонов Цюриха.
— Цюриха? — переспросил Филпотт и потянулся за ручкой. — Я сейчас же проверю.
— Женщину зовут Хельга Даннхаузер, — сказал Молинетти и назвал номера ее телефонов. — Здесь, в Италии, у нас о ней нет данных. Возможно, она связана с какой-нибудь террористической европейской группой, но никто из нас ничего о ней не слыхал, — добавил он.
— Благодарю вас за звонок, капитан.
— Я только надеюсь, что вам повезет больше, чем нам. Мы проверили абсолютно всех еще до того, как нашли записную книжку Калвиери, и, конечно, довольны, что никто из них не имеет к этому делу никакого отношения. Но больше никакой зацепки у нас нет, так что ситуация, к сожалению, тупиковая.
— Если нам удастся что-нибудь выяснить, я немедленно дам вам знать. Телефон квартиры Калвиери у меня записан.
— В любом случае, полковник Палуцци его знает. До свидания, сэр, и удачи вам.
Положив трубку, Филпотт немедленно вызвал Витлока. Тот, получив сигнал, позвонил ему, и полковник попросил направить к нему Палуцци. Как только Фабио появился, полковник рассказал ему о звонке Молинетти.
— Хельга Даннхаузер? — задумчиво произнес майор, рассматривая листок бумаги, который ему дал Филпотт. — Мне тоже это имя ничего не говорит.
— Позвоните по этим номерам с другого телефона, — попросил Филпотт. — Я бы и сам позвонил, но вы владеете немецким, а я нет.
Пройдя в соседнюю комнату, Палуцци сел за стол секретарши и позвонил по домашнему телефону Хельги, но никто не ответил, потом он набрал ее служебный номер.
— Гутен таг, ЦРФ, — прозвучал в трубке женский голос.
— Я бы хотел поговорить с Хельгой Даннхаузер, — сказал Палуцци по-немецки.
— Вы знаете, в каком отделе она работает?
— Извините, не знаю. В последний раз, когда мы виделись в Берлине, этот телефон дала мне ее приятельница и попросила меня повидаться с Хельгой, когда я окажусь в Цюрихе. Честно говоря, я даже не знаю, что такое «ЦРФ».
— Это «Цюрих Рандфунк фирма» — независимая телевизионная компания. Я лично не знакома с Хельгой, но свяжу вас сейчас с отделом по работе с персоналом. Возможно, Хельга недавно у нас работает.
Но и в отделе Палуцци не очень повезло: ему только сообщили, что в компании никогда не было служащей по имени Хельга Даннхаузер. Поблагодарив за информацию и повесив трубку, он почувствовал какое-то возбуждение: появилось твердое ощущение, что за этим что-то кроется и он напал на верный след. Палуцци тут же позвонил в полицейское управление и попросил выяснить, кому принадлежит домашний телефон Хельги Даннхаузер, по которому он только что звонил. Имя и телефон были введены в компьютер, и буквально через несколько секунд ему сообщили, что данный номер телефона зарегистрирован на мисс Уте Ритлер. Палуцци перезвонил еще раз в «ЦРФ» и попросил Уте Ритлер. Его тут же соединили с отделом новостей. Ответил грубоватый мужской голос.
— Могу я поговорить с Уте Ритлер?
— Уте сейчас нет, — последовал ответ, — она в Берне, освещает европейскую встречу на высшем уровне.
Бросив трубку, Палуцци кинулся в соседнюю комнату: рассказать новости Филпотту.
— За всем этим что-то кроется, — подытожил он, — я чувствую.
— Согласен. Может быть, Калвиери записал номера телефонов под чужим именем в целях конспирации? — Сняв трубку, Филпотт позвонил в комнату прессы и попросил к телефону Уте Ритлер.
— Где-то двадцать минут тому назад мисс Ритлер возвратилась в отель. Ее не будет здесь около часа. Не хотите поговорить с кем-нибудь из ее помощников?
— Нет, у меня к ней личное дело. А в каком отеле она остановилась?
— Я этого не знаю.
— Тогда выясните поскорее, — потребовал Филпотт.
Секретарь, с которой говорил Филпотт, была, по-видимому, смущена, но просьбу его выполнила быстро: сообщила, что Уте Ритлер остановилась в отеле «Амбассадор», который находится на Сефтигенштрассе.
Филпотт записал на листке название отеля, улицу и передал его Палуцци со словами:
— Я хочу, чтобы вы и К.В. немедленно туда поехали. Она — наш последний шанс. И торопитесь, ради всего святого. Остается всего сорок минут.
Сунув листок в карман, Палуцци выскочил из кабинета, Филпотт откинулся на спинку кресла и посмотрел на телефон.
«Ну, кажется, мы наконец-то тебя поймали», — подумал он.
Палуцци нашел место для парковки в квартале от гостиницы «Амбассадор». Он и К.В. бегом кинулись к отелю, поднялись в холл, перепрыгивая через ступеньки, и остановились только у стойки администратора.
— Чем я могу вам помочь? — обратилась к ним, слащаво улыбаясь, молодая блондинка.
— Будьте добры, номер комнаты Уте Ритлер, — попросил Палуцци.
Администратор занесла имя в компьютер:
— Номер двести сорок. Я сейчас скажу, что к ней пришли. Будьте добры, как вас зовут?
— Все в порядке, мы вместе работаем, — ответил Палуцци, выдавив из себя улыбку, — она нас ждет.
— Это на втором этаже. Из лифта направо. — И администратор тут же переключила внимание на кого-то еще.
Оба лифта были заняты. Они бросились вверх, по лестнице. На втором этаже Витлок на мгновение остановился, чтобы взглянуть на часы. Оставалась двадцать одна минута до того момента, когда Беллини должен был объявить о своей отставке. Палуцци уже громко стучал в дверь. Витлок поспешил за ним. Но им никто не ответил.
— Что, если ее здесь нет? — прошептал Витлок.
— Должна быть, — ответил Палуцци и застучал еще сильнее.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Полиция.
Дверь приоткрыли, но цепочку не сняли, и тот же голос сказал:
— Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
Палуцци протянул фальшивый значок карабинера, а Витлок — удостоверение Скотланд-Ярда, тоже фальшивое, изготовленное в исследовательском центре ЮНАКО в Нью-Йорке.
— Итальянская полиция? И британская? — удивилась женщина. — Но в Швейцарии у вас нет никаких прав.
— Мы приехали в связи с совещанием на высшем уровне. Можем мы задать вам всего несколько вопросов?
Оперативники боялись, что женщина откажется с ними разговаривать, но она открыла дверь и впустила к себе нежданных гостей. Уте Ритлер оказалась привлекательной рыжеволосой молодой женщиной, лет под тридцать. Она была одета в белый купальных халат, но даже в нем видно было, что у нее хорошая фигура.
— Надеюсь, мы не вытащили вас из ванны, — извиняющимся тоном произнес Палуцци.
— Я уже кончила принимать душ, когда вы постучали, — ответила она, закрывая дверь. — Через сорок минут я должна вернуться в Оффенбах-центр. Так что мне очень некогда. Что вы хотели у меня спросить?
— Ваш старый друг, — сказал Палуцци, взяв несколько виноградин из стоявшей на столе вазы, — Тонино Калвиери...
