Ознакомительная версия.
— Не обязательно.
— Так вот… Подавайте запрос, — насмешливо проговорил адвокат. — Еще какие-нибудь вопросы?
— Да нет, больше вопросов нет, — ответил Турецкий.
— Тогда не смеем вас больше задерживать.
— Конечно, конечно! — сказал Турецкий. — А чемоданчик, значит, тоже не ваш?
— Нет. Это ваш чемоданчик.
— Тогда мы его забираем и отдаем на экспертизу. Вы не волнуйтесь, если он не ваш и деньги тоже не ваши, там ведь наверняка не окажется ваших отпечатков пальцев…
Турецкий вынул из кармана большой полиэтиленовый пакет и аккуратно положил в него чемоданчик.
Сельвинский напрягся и переглянулся с адвокатом.
— Ну и папочку, которую вы нашли, тоже мы заберем. Раз она не ваша, и вы внутрь не заглядывали, то, значит, и отпечатков ваших внутри нет.
Сельвинский открыл было рот и тут же закрыл, так ничего и не сказав. Турецкий внимательно смотрел на него:
— Вы не волнуйтесь. Там разберутся. Это ведь простая формальность, не так ли? Все равно, даже если будет доказано, что вы брали взятку в особо крупных размерах, а также торговали компроматом, еще неизвестно, даст ли Дума разрешение на ваш арест… Не так ли?
Сельвинский кивнул.
— Поэтому, — продолжал Турецкий, — живите спокойно, Казимир Семенович.
Турецкий с Гордеевым взяли чемоданчик с папкой и вышли из кабинета. Как только дверь за ними закрылась, Сельвинский повернулся к адвокату:
— Ну как?
Адвокат молчал.
— Ну что ты заткнулся? — заорал Сельвинский, — я тебе за что плачу такие огромные бабки?
— Казимир, — только и сказал адвокат, — только что ты совершил ошибку. Я думаю, это была самая большая ошибка в твоей жизни…
— Ну вот видишь, все отлично, — сказал Турецкий, когда они зашли в кафе, чтобы выпить по бокалу пива.
— Когда Сельвинский сказал, что он нашел папку на улице, я думал, все пропало…
Турецкий засмеялся.
— Что ты смеешься?
— Да успокойся ты! В принципе, он нам и не нужен. Он мог бы сослужить нам хорошую службу, это правда. Его информация нам очень сильно пригодилась бы. Но все равно, пока Дума даст разрешение, пока то, пока се…
— За руку-то его нам взять удалось.
— Ну да. Так я что говорю-то. Этот Сельвинский — все равно мелкая сошка. Он нам, в общем-то, и не нужен. А нужен нам — Салий. Он — главный.
— И что же нам делать?
— Я пока не знаю. Надо что-то придумать.
Гордеев помолчал немного, но потом лицо его расплылось в улыбке.
— Ты чего? — спросил его Турецкий. — Придумал что-нибудь?
— Нет, просто вспомнил.
— О чем?
— Как этот Сельвинский изменился в лице! Я чуть не расхохотался! Это же надо! Когда ты произнес «следователь по особо важным делам генпрокуратуры»! Просто кара Господня! — хохотал Гордеев.
— Я же говорю, ребенок! — улыбнулся Турецкий, глядя на Гордеева.
— Нет, ну правда! Кара Господня!
— Угу, гнев великого космоса, — Турецкий тоже смеялся, заразившись весельем Гордеева.
На улице уже смеркалось. Желтые фонари смотрелись в свое отражение на мокром асфальте. Где-то в своем офисе, а может быть, уже и дома Казимир Семенович Сельвинский размышлял над смыслом жизни и злыми насмешками судьбы.
Гордеев скучал в своем кабинете, то и дело поглядывал на часы, ждал звонка Турецкого. Он уже несколько раз прочитал и просмотрел материалы Веселовского, почерпнул много интересного, удивительного и забавного. Рабочий день подходил к концу, Юрий собирался домой, долго искал надежное место для папки с материалами. Наконец засунул ее на верхнюю книжную полку, спрятав за толстыми томами юридической литературы. Как только с предосторожностями было покончено, в дверь постучали.
— Да-да? — произнес Гордеев, спрыгивая со стула.
— Можно к вам? — раздалось за дверью.
— Заходите, пожалуйста, — голос показался Гордееву знакомым.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Зайцев. Юрий не сразу узнал его: в нем ничего не осталось от того несчастного арестанта, которого Гордеев видел в андреевской тюрьме. Сейчас перед ним стоял лощеный, уверенный в себе, немного самодовольный человек. Он приветливо улыбался Юрию и протягивал тому руку для пожатия. Гордеев подивился метаморфозам, произошедшим с генералом, но не показал виду. Поприветствовал того, предложил присесть. Генерал охотно опустился в удобное кожаное кресло, с радостью согласился выпить кофе. Юрий включил чайник и сел напротив.
— Рад видеть вас на свободе, — сказал он.
— Да, вчера выпустили, — улыбаясь, ответил Зайцев.
— Поздравляю. Чем обязан вашему визиту?
— За мной должок. Я обязан оплатить услуги лучшего адвоката из тех, кого я знаю. И сделаю это с радостью.
— Вот как? Приятно слышать, — Гордеев едва заметно расправил плечи.
— Правда, мы с вами не договаривались о конкретной сумме…
«Начинается… — подумал Юрий. — Сейчас он меня кинет. Заплатит по официальным расценкам. Сколько раз говорил себе не связываться с политикой. Из этого не может выйти ничего хорошего».
— Вы не возражаете, если я заплачу наличными? — продолжал генерал.
«Было бы удивительно, если бы ты мне чек на три тысячи рублей выписал», — пронеслось в голове у Гордеева.
— Не возражаю, — напряженно произнес он вслух, готовясь сражаться за честно заработанный гонорар.
— Я подумал, что этого будет достаточно. — Зайцев достал из кейса полиэтиленовый пакет и положил его на стол. — Посмотрите, окупится ли этим ваше беспокойство.
Юрий придвинул к себе пакет и заглянул в него — на первый, беглый взгляд там был годовой заработок Гордеева.
— Этого хватит? — переспросил Зайцев. — Или с меня еще что-то?
— Да нет. Похоже, я вам должен сдачу.
Генерал рассмеялся.
— Настоящий профессионал должен профессионально и оплачиваться.
— Не стану спорить, — коротко ответил Гордеев.
Зайцев допил свой кофе, но уходить не спешил. Юрию казалось, что он еще что-то хочет сказать, но никак не может решиться или найти нужных слов. Генерал ерзал в кресле, потирал переносицу большим пальцем с крупным кривым ногтем, то и дело доставал из кармана широкий клетчатый носовой платок и промокал лоб. Гордеев решил помочь ему:
— Вы еще о чем-то хотели со мной поговорить?
— Да! — обрадовался Зайцев поводу продолжить беседу. — У меня к вам есть еще одно небольшое дельце.
— Я вас внимательно слушаю, — Юрий всем своим видом изобразил крайний интерес.
— Скажите, — начал генерал. — Вы не хотели бы увеличить сумму гонорара?
— Колдуете? Заклинание знаете для размножения денег? — улыбнулся адвокат.
— Что-то вроде, — засмущался Зайцев. — Просто вы можете оказать мне еще одну скромную услугу, и я заплачу вам ровно столько же, сколько уже отдал.
— Я надеюсь, вы не хотите нанять меня в качестве киллера? — пошутил Гордеев. — Из меня ничего путного не выйдет, я стреляю плохо и драться умею, но это не мое призвание.
— Нет-нет, никакого рукоприкладства. Я просто хочу попросить у вас одну вещь, которая не принесет вам никакой практической пользы, а мне может очень даже пригодиться.
— Что же это за вещь?
— Папка с документами из Думы, — выпалил Зайцев.
— Вы в своем уме? — искренне изумился Гордеев.
— Вполне, — генерал снова стал серьезным и мрачным. — Мне нужны эти материалы. Вы получите много денег.
— Я не могу вам дать этих бумаг. Ни при каком раскладе.
— Хорошо. Вы получите сумму гонорара в тройном размере, неужели и этого недостаточно?
— Я не могу дать вам того, что вы просите, ни за какие деньги. Перестаньте торговаться со мной, это совершенно бесполезно.
— Отчего же? — недоумевал Зайцев. — Неужели вы так хорошо зарабатываете, что вам не нужны лишние деньги.
— Нужны. Ох как нужны, — согласился Гордеев. — Но, видите ли, все эти документы приобщены к материалам дела, и я не имею права ничего вам показывать, а тем более отдавать.
— Но ведь мы можем снять копию, не правда ли? — вкрадчиво поинтересовался генерал.
— Не можем, — отрезал Юрий. — Давайте завершим этот бесполезный разговор. Я не смогу помочь вам в этом вопросе.
— Не будьте дураком! — сорвался Зайцев. — Кому нужна ваша честность? Что плохого в том, что у меня будет компромат на негодяев, которые заслуживают разоблачения, а у вас будут деньги?
— Разоблачением негодяев должна заниматься прокуратура, а не частные лица. А большие деньги могут отрицательно сказаться на личности и характере, — сухо ответил Гордеев.
— Но послушайте… — хотел продолжить Зайцев.
— Все, довольно, — остановил его Юрий. — Я прошу вас покинуть мой кабинет.
Зайцев вскочил и в гневе устремился прочь. В дверях он столкнулся с Лидой.
Ознакомительная версия.
