Но прошло еще часа два, и Слейтер успокоился. Не настолько, чтобы хлопнуться на диван перед пятидесятидюймовым экраном, но вполне достаточно, чтобы привести мысли в порядок и рассмотреть ситуацию под другим углом.
В результате Слейтер пришел к выводу, что и сам допустил ошибку, оттянув на несколько месяцев реализацию давно задуманного плана. Приняв решение, он поднял трубку и набрал номер. Ждать пришлось недолго.
— Это я, — сказал Слейтер, услышав знакомый голос.
— Уже поздно.
— Ничего. Слушайте. Оперативная обстановка меняется. Ситуация выходит из-под контроля. Ждать дальше неразумно. Приступаем к реализации плана.
У собеседника на другом конце линии перехватило дыхание.
— Почему именно сейчас?
— Момент крайне удобный. Кое-что случилось. И это кое-что устраивает нас как нельзя лучше. — Слейтер вкратце рассказал, что имеет в виду.
— И они все будут там? Председатель и четыре члена Высшего совета?
Слейтер улыбнулся.
— Вот именно. Все вместе под одной крышей. И еще много высокопоставленных особ. Как насчет того, чтобы влепить им хорошую оплеуху?
— Если только мы успеем подготовиться и…
— Позвоните Херцогу. У него есть три дня. Пообещайте двойную оплату в случае успеха.
— Вы твердо решили? Уверены, что время пришло? — Голос собеседника дрогнул от волнения. — Это ведь большой шаг.
— Очень большой, — согласился Слейтер. — Но время действительно пришло. Либо сейчас, либо никогда. «Времени уже не будет». Так сказано в Книге Откровения. Видите? И я читаю Библию. Будем ждать, просрём все.
— Да, момент ответственный, — протянул собеседник. — Вы бы сдерживались в выражениях.
— А, к черту, не будьте вы таким ханжой — утомляет.
— Ричмонд готов?
— Будет готов. Я сам об этом позабочусь. Вы делайте свое дело. Займитесь им прямо сейчас.
Слейтер положил трубку и бодро, напевая на ходу, прошел к бару. Достал из ведерка со льдом бутылку «крюга», налил полный бокал, поднял и выпил залпом. Миг славы близок!
Сердце колотилось. Выбор сделан. Ожидание закончилось. Он налил еще шампанского и, едва сдерживая радостное волнение, сел на диван. Поднял пульт, нацелился на экран и, выбрав свой любимый спутниковый порноканал, щелкнул кнопкой.
Зазвонил телефон. Приглушив доносящиеся из динамиков страстные стоны и вздохи, Слейтер взял трубку.
— Я все устроил, — произнес знакомый голос. — Через три дня.
— Передайте Херцогу, он настоящий профи.
— Думаю, он и сам это знает.
Слейтер допил шампанское, вытер губы рукавом шелковой рубашки и набрал номер.
— Это я.
— Пока ничего, — предвидя вопрос, поспешил сообщить Джонс. — Но поиски продолжаются. Мы их найдем. У меня все под контролем.
— Это я уже слышал. И вот что. Когда найдете, убейте всех.
— Всех? И Брэдбери тоже?
— И Брэдбери тоже.
— Но мы ведь не знаем…
— Теперь нам это не нужно, — оборвал его Слейтер. — Планы изменились. На очереди Иерусалим.
— Господи…
— Вот именно. Аллилуйя.
— И когда? Скоро?
— Через три дня. Итак, ты должен их найти. И всех закопать.
— С удовольствием.
День шестнадцатый
Бен открыл глаза, когда утро уже наступило. Пахло жареным мясом. Алекс сидела на корточках у разведенного костра и жарила кролика, насадив тушку на деревянный вертел.
— Ммм, что-то вкусненькое, — сказал он.
Она оглянулась и тепло улыбнулась.
— Проголодался? Это хороший знак.
Он прислонился к стене пещеры, наблюдая за тем, как она раздувает огонь. Сочащийся жир падал каплями в пламя, шипел и пузырился. Бен прошелся взглядом по ее фигуре, впервые за все время отметив, как она хороша. Высокая, стройная, легкая в движениях, изящная. Из заднего кармана джинсов высовывалась рукоятка пистолета.
Словно прочитав его мысли, Алекс кивнула.
— Можешь забрать, если хочешь. Взяла, пока ты спал. Не возражаешь? Нам всем нужно поесть. И Зои, и тебе. Ты немного бледный.
Бен осторожно подтянулся и сел. Чувство было такое, будто руку отпилили у плеча. Он залез в карман, достал две таблетки кодеина, проглотил.
— Нет, не возражаю. Пусть будет у тебя.
Она снова улыбнулась.
— Значит, теперь ты мне доверяешь.
— А у меня есть выбор?
— Вообще-то нет.
Она проткнула кролика ножом и аккуратно сняла с вертела. Потом положила тушку на плоский камень и принялась резать на куски. Закончив, протянула наколотый на острие кусочек мяса Зои.
Зои наморщила нос и отвернулась.
— Я такое не ем.
Алекс нахмурилась.
— Тебе нужно набраться сил. Нам сегодня предстоит долго идти пешком.
— Я вегетарианка.
— Хорошо, — вмешался Бен. — Нам больше достанется. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я тебя понесу.
Зои неприязненно взглянула на Алекс.
— С ней я никуда не пойду. Это из-за нее убили доктора Гринберга.
Алекс покачала головой.
— Я этого не хотела, но и помешать Джонсу не могла.
Зои презрительно хмыкнула и забилась в угол пещеры, откуда молча и хмуро смотрела, как они едят.
— Не обращай внимания, — заметил Бен. — Хочет голодать — пусть голодает. Кстати, вкусно получилось.
— Никогда раньше не стреляла в кролика из девятимиллиметрового, — отозвалась Алекс. — Боялась, что от него ничего не останется.
Она вытерла губы, поднялась, отошла к пещере и достала телефон.
— Убери, — сказал Бен. — Если сигнал есть, нас могут засечь.
— Хорошо. Но я все-таки позвоню, как только мы доберемся до наземной линии.
— Ну конечно! — фыркнула Зои. — Позвонит и вызовет своих.
— Ошибаетесь, милая, — резко возразила Алекс. — Попрошу, чтобы вас задержали до выяснения всех обстоятельств.
Бен покачал головой.
— Нет, так не получится. За нее теперь я отвечаю. И никакое ЦРУ ее не получит. Я обещал родителям Зои доставить дочь домой и свое слово сдержу.
— У нее нет документов. Как ты вывезешь ее из Штатов?
— Отведу в ближайшее британское консульство. Мистер Брэдбери прилетит и сам ее заберет.
— А что потом?
— А потом найду тех, кто все это затеял.
— Сам? В одиночку? По-твоему, убить еще несколько человек — это и есть верное решение?
— Не я это начал и не этого хотел. Я хотел жить тихо и спокойно. И в том, что получилось по-другому, не моя вина.
— Но теперь-то ты здесь.
— Да, здесь. И мое единственное желание поскорее все закончить.
— У тебя ничего не выйдет, Бен. Не забывай, тебя разыскивают за убийство двух полицейских. Ты просто не успеешь ничего сделать. Так или иначе, тебе придется согласиться с моим планом. Я — твой единственный свидетель.
— Ты в таком же дерьме. Ты застрелила одного из своих агентов и помогала беглецу. Сможешь объяснить начальству, почему ты это сделала?
Алекс промолчала.
Бен повернулся к Зои. Она сидела, прислонившись к стене, с хмурым выражением глядя куда-то вдаль.
— И тебе придется многое объяснить.
— Мне?
— Да, тебе. Где черепки?
— Не понимаю, о чем вы.
— Если не ошибаюсь, доктор Гринберг сказал, что дела пошли на поправку, — заметила Алекс. — Вы действительно ничего не помните?
Зои жалобно шмыгнула носом и закрыла лицо руками.
— Я хочу домой.
Бен задумчиво посмотрел на нее.
— А откуда ты знаешь, что у тебя вообще есть дом, если ничего не помнишь?
Зои метнула в него неприязненный взгляд.
— Оставьте меня в покое и не лезьте со своими дурацкими расспросами.
— Ты и не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы найти тебя. Из-за твоих глупых игр погибли ни в чем не повинные люди.
— Полегче, Бен, — вмешалась Алекс. — Ей ведь тоже досталось.
— Вы вчера чуть челюсть мне не сломали, — проворчала Зои, потирая ушибленное место.
— Извини.
Он положил руку ей на плечо. Зои отпрянула.
— Пора идти, — вздохнула Алекс. — День будет долгий.
Они затушили костер, завернули в свежие листья и убрали в сумку остатки кролика. Потом, собрав вещи, умылись в холодном ручье у подножия лесистого склона. Путь на север лежал через гору, поэтому решили пойти в обход, через хвойный лес.
— Здесь можно бродить неделями и не встретить никакого жилья, — устало заметила Алекс, когда позади осталось несколько миль. — Монтана — один из самых больших и малонаселенных штатов. Думаю, было бы лучше держаться дороги.
Прошли еще несколько миль. Бен уже начал подумывать, что она, пожалуй, права. Если не считать появлявшихся время от времени грифов, единственным признаком жизни был здоровенный лось, выступивший из-за деревьев, когда они проходили мимо, и бесшумно, словно призрак, исчезнувший.
После короткого привала двинулись дальше. В раненом плече пульсировала боль, кружилась голова. Они не прошли и мили, как Бен почувствовал, что дальше идти не может.
