— Наш договор остается в силе, — подойдя к ним, сразу сообщил я. — Но хочу вас предупредить, братва, если где-то на трассе нас тормознут «цветные» или какая другая гнилая заморочка, мы вернемся. И тогда вашу «Рапсодию» разыграем с трех нот, да так, что мало не покажется. Ясно?
— Ясно, — угрюмо ответил старший.
— Тогда, чао.
Я круто повернулся и зашагал назад. Андрюха, подняв стекло, снова жевал бутерброд, Картунов следил за бандюгами, а небритая рожа охранника-пропойцы исчезла с крыльца диспетчерской будки, словно его и не было.
Снова лента трассы перед глазами, но теперь уже не я вел машину. Еще полчаса назад я засыпал за рулем, но после встречи с бандюгами сон как рукой сняло. Чувствуя, что не усну, полез в карман за сигаретами.
Трасса жила своей обычной жизнью, машины двигались с запада на восток и наоборот. День только зарождался.
Впереди высилась бело-красная полоса шлагбаума, вертикально задранная вверх, рядом стояла скособоченная каменная будка смотрителя. Возле будки на длинной бельевой веревке был привязан маленький белый козленок.
— К переезду подъезжаем, — объявил нам Акулов.
— Угу, — кивнул я, глядя на ползущий впереди нас грузовик.
Машина была доверху нагружена нехитрым скарбом, старой мебелью, какими-то корзинами, перетянутыми ремнями и веревками. «Вот еще кто-то поднялся со своих мест в поисках лучшей доли», — задумался я в очередной раз о теперешней жизни. Но тут мои мысли развеял звон предупреждающей сирены, из будки смотрителя выбралась толстая бабуля в оранжевом жилете, надетом поверх стеганой фуфайки, и, переваливаясь по-черепашьи, заспешила к лебедке, опускающей шлагбаум, Акулов надавил педаль тормоза. За нами пристроились «Жигули» с груженым прицепом.
— Интересно, что этот козленок делает у дороги? — поглядывая на маленькое рогатое существо, проговорил я.
— Пасется, — барабаня пальцами по рулю, ответил Андрей.
— Это зимой? — усомнился я.
Из-за поворота появился грузовой состав, его тащил светло-зеленый локомотив. Состав быстро приближался к переезду.
— Дышит свежим воздухом, — высказал свое мнении беглый вице-мэр.
От нечего делать я решил поспорить с нашим пассажиром. Широко улыбаясь, развернулся к Картунову и уже хотел вымолвить: «Вадим Григорьевич, откуда здесь свежий воздух?», но, едва мой взгляд скользнул по трассе назад, как слова застряли в горле, а улыбка улетучилась в одно мгновение.
— Андрюха, газу, — только и смог проговорить я.
Акулов перестал барабанить и взглянул в зеркало заднего вида. К переезду медленно приближались два черных «Мицубиси-Паджеро».
Андрей сдал назад, едва не смяв капот «жигуленка» вывернул руль, рванул к переезду. Водители «Мицубиси»
мгновенно среагировали на наш маневр, соскочив с трассы, понеслись нам наперерез в объезд постройки путевого смотрителя.
Под ударом бампера «Шевроле» бело-красный шлагбаум разлетелся веером щепок, мы пронеслись в полуметре от надвигающейся громады поезда. Уф, аж дух захватило…
Оба «Паджеро» взлетели на железнодорожную насыпь и взвившись над рельсами в синхронном прыжке, перемахнули через рельсы, едва не попав под таран несущегося локомотива.
— Ни хрена себе, каскадеры Голливуда, — вырвалось у меня, действительно, зрелище было захватывающим (представляю, как поотвисали челюсти у народа на переезде).
Оба «Мицубиси», переваливаясь на ухабах, выбрались трассу, и началась погоня.
Спидометр нашего «Блейзера» зашкаливал за сотню, но «Мицубиси» не отрывались. Андрюха скрипел зубами, что-то бормотал себе под нос, но уйти от преследования не получалось.
Пейзажи за окном мелькали, как в ускоренном кино, железобетонные столбы — мелкими черточками, встречные машины — размытыми пятнами, а попутные оставались позади, как стоячие.
Вырвавшись на пустынный участок трассы, Акулов попытался выжать из машины еще что-нибудь, но дорога пошла на подъем, и мотор натужно зарычал. «Мицубиси» сокращали расстояние.
— Ничего, ничего, — утешал себя и нас Акулов, — сейчас перевалим за бугор и снова оторвемся.
Наши преследователи как будто услышали его слова, у ближайшего «Паджеро» вспыхнул огонек на манер сварочного, и тут же к нам устремились светлячки трассеров. Автоматная очередь пронеслась в каких-то паре метров от «Блейзера».
«Мимо, — радостно подумал я, но тут же мозг пронзила тревожная догадка: — Для того и стреляют трассирующими, чтобы скорректировать огонь. Еще одна очередь и…»
Новая очередь не прозвучала, мы перевалили через холм и понеслись под гору. Трасса по-прежнему была пустынна, по обеим ее сторонам простирались бескрайние просторы вспаханных полей.
— Вадим Григорьевич, ложитесь на пол, — поглядывая в зеркало заднего вида, приказал Картунову Андрей, потом обратился ко мне: — А ты пристегнись.
Оба «Паджеро» уже перескочили через холм и, снова оказавшись с нами на прямой, оскалились вспышками розовых огоньков, к нам сразу потянулись несколько огневых трасс.
Я едва успел защелкнуть замок ремня безопасности, как «Блейзер», круто повернув, выскочил на пахоту.
На обоих «Паджеро» сидели водилы, не пальцем деланные, настоящие профи. И оторваться от них по асфальту трассы было делом безнадежным, а вот по пахоте, да еще когда за рулем сидит серебряный призер гонок на выживание, пожалуй, появляется неплохой шанс.
Натужно ревя мотором, «Шевроле» прыгал по кочкам пахоты, поднимая вокруг себя брызги из примороженных комьев земли. Огромная машина с мятыми боками, с рваными дырками от пуль и картечи, забрызганная комьями темно-бурой и коричневой грязи, была похожа на старого матерого волка, уходящего от погони. Блестящие черным лаком на солнце «Мицубиси-Паджеро», подобно двум молодым волкодавам, неслись за «Шевроле», оскалившись пунктирами трассирующих пуль. Сколько же у них боеприпасов?
Впереди замаячил темный шлейф лесополосы. Намертво вцепившись в руль, Андрюха вел машину в сторону спасительного леса.
В гонке по перепаханной местности «Паджеро» значительно отстали, здесь мало хорошей машины, надо еще уметь в этих условиях ездить. Наш шанс на спасение увеличивался.
До лесополосы оставалось каких-то полкилометра, когда я заметил, что с левой стороны золотом горит земля. Присмотревшись, понял: не земля горит, это небольшой водоем отражает диск зимнего солнца.
Мы уже выскочили к жиденькой лесозащитной полосе на плохонькую грунтовую дорогу.
— Андрюха, давай влево, — закричал я, вытягивая из-под сиденья автомат. «Шевроле», в очередной раз круто развернувшись, понесся к водоему. Через минуту на дорогу вырвались и «Паджеро» и помчались в затылок друг другу, следом за нами.
Водоемом оказался небольшой искусственный пруд, по-видимому, используемый для поливки полей. Дорога петлей обвивала его и шла в обратном направлении.
«Шевроле» обогнул пруд и выехал на другую сторону.
— Стой! — снова крикнул я, правой рукой снимая автомат с предохранителя, а левой опуская стекло. Когда стекло скрылось в чреве двери, я выставил ствол автомата наружу, одновременно раскрывая проволочный приклад. Оружие привычно легло в руки, приклад уперся в плечо. Левый глаз зажмурился, а правый совместил мушку с целиком прицельной планки.
Из-за частокола деревьев с форсажным ревом выскочили преследователи. Привычно ведя цель, я дал две фигуры упреждения и плавно надавил на спуск.
Та-та-та — автомат вздрогнул, выплюнув три светлячка в направлении головного «Мицубиси». Я тут же заметил свою оплошность и, слегка сдвинув прицел, снова выстрелил — та-та-та, и еще раз — та-та-та.
Несколько пуль взрыли землю перед головным «Паджеро», и следующая очередь врезалась в капот, разбила фару и пробила левое колесо «Мицубиси», ею тут же развернуло и боком потащило по дороге. Водитель следующей машины, пытаясь уклониться, повернул руль. Взвившись вверх, машина на мгновение как будто зависла в воздухе, все еще вращая колесами, а затем рухнула вниз, подняв фонтан брызг и осколков льда. Джип по ветровое стекло погрузился в воду.
— Не тем ударился об воду, дурачок, — убирая оружие, хриплым от нервного напряжения голосом пропел я.
— Таких не берут в космонавты, — поддержал меня Андрей, трогая с места «Шевроле». Едва наш «Блейзер» скрылся за деревьями, одиноко застрочил «Калашников». Его звук был надрывно-печальный, но уже не пугающий.
В Башкирии нас ни на одном КПП менты не трогали: едва увидев Андрюхино удостоверение, козыряли и пропускали дальше.
Только однажды на малой родине вождя мирового пролетариата на подъезде к городу Ульяновску нас тормознул толстопузый гаишный майор. Он был выряжен в бушлат с серыми и фиолетовыми разводами (городской камуфляж) и фуражку с высокой тульей, он важно расхаживал перед пятеркой вытянувшихся подчиненных (по-видимому, проводилась внезапная проверка), а тут мы рвемся в славный юрод Ильича. Майор как увидел наш «Шевроле», покраснел да как заорет, и давай махать рукой, его подчиненные тоже замахали своими полосатыми палками, словно группа поддержки американской сборной по баскетболу. Как тут не остановиться, к чему дразнить еще здесь милицию, достаточно того, что еле оторвались от уральской «зондеркоманды».
