Поэтому, когда двое других остались в родной деревне, Иван уехал учиться в город. Закончил институт, повстречал Ульяну, они женились, родили детей и в целом неплохо жили, став тем самым средним классом. Но возвращаясь на родину муж становился тем же самым, не таком, не сяком. Чем и пользовались братья, которым было наплевать на авторитет инженера и всё остальное.
Но если к загулам мужа на родине женщина уже привыкла, то вот за сына волновалась. И за дочь тоже. Нравы в деревне были простыми, парни видными, не даром она сама на одного такого запала. Но разговаривать об столь интимных моментах в присутствии мужа и сына Ульяна всё же посчитала излишним. Не мужское это дело, хотя поговорить с сыном мысль тоже проскакивала. Но женщина отмахнулась от неё, привыкнув, что Тимофей всегда дома, сидит за компьютером или учится. Что с ним может случиться? А вот за девочкой в таком возрасте нужен глаз да глаз, это Ульяна знала по себе.
— Да неужели! Приехали! — крик души Иры поддержали все, даже отец, заводящий машину во двор родителей. — Я уж думала сдохну!
— Следи за языком! — для порядка прикрикнула на неё мать. — Мы останавливались по дороге, так что вы не должны были сильно устать.
— Два раза⁈ — девчонке было нужно пожаловаться, это был фактически крик души. — Причём там даже в туалет сходить нормально нельзя было! Ты видела этот кринж⁈ Какая-то древняя кирпичная коробка, которую загадили с пола до потолка! Я туда даже заходить побоялась!
— Не ты одна, — Тим с содроганием вспомнил эти якобы, удобства, на одной из заправок, — Поэтому все и справляют нужду за ним. Уверяю тебя, тоже хтоническое зрелище. Представь себе бескрайнее поле, которое постепенно загаживают продуктами жизнедеятельности человека.
— Хватит! — остановила дискуссию о судьбах родины Ульяна Григорьевна. — Довольно о… ну вы поняли. Мы приехали. Выходим и напоминаю, чтобы вели себя хорошо.
Отец тем временем уже припарковался, направляемый указаниями старшего брата, и заглушив машину, вылез наружу, сразу попав в медвежьи объятия. Егор, старший из братьев, больше похожий на вставшие на задние лапы медведя, сжал его так, что казалось, что хрустят кости. А может и не казалось, судя по выражению лица отца Тима. Сам же парень в этот момент подвергался атаке бабушки. Ефросинья Ивановна соскучившаяся по внукам, выплёскивала на них всю накопившуюся нежность. Но если Тимофей заранее понял, что сопротивление бесполезно, то Ирина ещё пыталась отбиваться. Напрасно. Этим она только раззадорила бабулю и всё равно получила свою долю слюнявых поцелуев, но теперь их равномерно размазали по всему лицу, а не только по щекам как у брата.
— Тимоха! — из дверей избы с дикими воплями выскочили трое детин, размерами могущие поспорить с пресловутым Кузнецом, и распахнув объятия кинулись к прибывшим родственникам. — Ирка!!! У тебя сиськи что ли выросли!!!
— Не трогайте меня!!! — сестра Тима успела среагировать и спрятаться за бабушкой. — Ба, скажи им!
— А ну цыц, охламоны! Не троньте девку!!! — Ефросинья Ивановна, одним словом, навела порядок, но спасти всех не могла, поэтому братья выбрали самую беззащитную цель — Тима.
На самом деле это только они так думали. Заправлял, как всегда, Ванька, одногодок Ирины, старший сын Егора Егоровича. Его кореша и соратники, Гришка, тоже сын Егора Егоровича, но младший, одного возраста с Тимофеем, и Гоха, то бишь Егор, но уже сын Григория Егоровича, младшего из братьев Моргуновых, на год старше Тима, поддерживали своего лидера во всех начинаниях и проделках. Вот и теперь эти трое деревенских обалдуев, налетели на щуплого по сравнению с ними Тимофея, стиснув его с трёх сторон. Но если раньше это прокатывало, и Тим начинал вырываться и кричать, зачастую доходя до слёз, то теперь, он просто не дал себя зажать, парой движений избежав окружения, и попутно коротким тычком угодив Ваньке по печени. Сильный удар не применял, но даже так старшему из братьев хватило этого, чтобы согнуться от боли. А Тим отошёл на пару шагов, с удовольствием глядя на обескураженные лица кузенов.
— Ты это… — Ванька выпрямился, не так уж сильно его приложил Тим, всё же родня. — Чего дерёшься?
— Нечего втроём кидаться, — Тим не собирался оправдываться. — Скажи спасибо, что я слабо ударил.
— Это чего, он тебя, чего, жахнул, что ли? — почесал в затылке Гришка, за что получил подзатыльник от старшего.
— Я тебя сам жахну, балбес! — наведя порядок Ванька снова повернулся к городскому гостю. — Ты драться, что ли научился?
— Плакса Тимошка научился драться⁈ — скривился Гоха. — Да в жизнь не поверю! Поди с испугу рукой махнул да случайно попал.
— Да мне как-то… — Тим покрутил рукой в воздухе, — монопенисуально, чего ты думаешь.
— Чё сказал⁈ — набычился Гоха, у которого на любое оскорбление был только один ответ — в морду, но драке не дали разгореться. Мать Ваньки и Гришки, тётя Маша, закончила обниматься с Ульяной и шуганула пацанов.
— Вы чего тут⁈ Егорка, ты опять⁈ — женщина прекрасно знала натуру как своих сыновей, так и племянника. — Ох, получишь ты у меня! Всё батьке расскажу, он тебя выпорет как сидорову козу!!!
— Не выпорет, он с дядей Ваней сейчас пить будет, — Гоха хоть и храбрился, но сдал назад, понимая, что за драку с гостями ему влетит по полной, — Ладно, живи пока.
— Хватит тут толкаться! — закончила прения тётя Маша. — Давайте, мойте руки и за стол! Ребята проголодались, всё-таки не ближний свет ехать. И вы тут ещё, оболтусы! А ну живо!!!
Парни и сами были не дураки пожрать, так что дружно рванули в сторону дома. Изба у бабы Фроси по традиции, жившей со старшим сыном, была богатая, её ставил ещё дед покойного мужа, строился широко, с размахом, на большую семью. Мог себе позволить, места эти принадлежали короне, то бишь императорскому роду, аристо предпочитали владения либо близ крупных городов, либо на каких-нибудь месторождениях, а вот крестьяне были им мало интересны. Зато император, наоборот, считал, что сельских жителей надо поддерживать, поэтому ещё с прошлого века для тех, кто имел большие земельные наделы и сдавал урожай государственным скупщикам действовали всяческие льготы, в том числе и налоговые, а также можно было взять технику в рассрочку с очень щадящими выплатами. На
