— Это уважительная причина. А что МИ-6? У них другие требования?
— С тобой мы отработали и расстались. И больше не увидимся. А на них придется работать всю оставшуюся жизнь. А мне мало осталось жить. Так я и хочу прожить эти годы, не будучи ничьим рабом, кроме Аллаха.
Лосовски кивнул, удовлетворившись таким объяснением.
— Ты ваххабит? — из-за плеча капитана спросил лейтенант Принстон.
— Нет. Я не слишком вникаю в тонкости религии. Я знаю, что должен любить Аллаха и жить по совести. И пока мне не стыдно за мою жизнь. А это значит, что Аллах хорошо примет меня на небесах, когда пробьет мой час.
Проводник, идущий впереди, что-то закричал и руками замахал.
Отряд остановился. Причина остановки стала ясна сразу. Воздух наполнился отдаленным гулом вертолетных двигателей.
— Ложись! — скомандовал Ваха. — Сворачивайтесь, чтобы сверху на камни походить.
И он показал, как надо сворачиваться.
Но вертолеты, как вскоре стало видно, пролетали далеко в стороне. С такого расстояния различить камни и людей было вообще невозможно.
— Это не по нашу душу? — спросил Ваха. — Три вертолета. Они могут принести чуть меньше сотни человек. Нас со всех сторон обложат.
— Нет. Это мы по их душу, — улыбнулся Лосовски.
* * *
Испытатели приняли меня чуть не с распростертыми объятиями. Но я сразу понял, что в их радости был свой собственный интерес. Судя по тому, как они посматривали на капитана Бекбулатова, едва переводящего дыхание, да и на других, мой вид их вдохновлял. Хотя, конечно, мой экзокостюм и отличался от их экзоскелетов функциональностью, весом, все же принцип действия у них был один, и испытатели уже оценивали свои возможности, глядя на меня. Я-то выглядел совсем не уставшим, хотя в действительности тоже устал. Экзокостюм убирал привычную маршевую нагрузку, но давал свою, в первую очередь эмоциональную, которая тоже утомляла сильно.
Я не стал распространяться о своих ощущениях и сразу потребовал:
— Посылка от полковника Михайленкова…
Принесли ящик и вскрыли его. В ящике было сорок гранат с непривычным пластиковым корпусом. Сверху лежала инструкция по применению, которую я тут же и стал с любопытством просматривать.
Кевларовая граната Б-10 [38] нелетального действия была создана на украинском научно-производственном предприятии «ВАЛАР». С разработками этого НПП я был знаком только понаслышке. Там был создан автоматический гранатомет «Валар» [39], по своим характеристикам кратно превосходящий все существующие в мире автоматические гранатометы. Только вот пользоваться им мне пока не доводилось. В любом случае, слава гранатомета тенью ложилась и на эти пока таинственные гранаты Б-10, и это порождало естественный дополнительный интерес. И я стал изучать инструкцию.
Граната представляла собой полый цилиндр с пороховым зарядом и стабилизирующим парашютом внутри. При осуществлении броска парашют автоматически придает гранате вертикальное положение, и это обеспечивает активацию взрывателя и срабатывание порохового заряда при встрече с поверхностью земли или асфальта. Внешний слой цилиндра гранаты разделен на отдельные обрезиненные сегменты и разламывается при взрыве на отдельные попарные составляющие, соединенные между собой гибкими шнурами из прочного материала «русар». Сегменты при встрече с телом человека обвиваются вокруг него и полностью сковывают его движения, лишая возможности бегства или сопротивления. Масса гранаты составляет 0,5 килограмма, и средняя дальность броска составляет 30–40 метров. Радиус поражения гранаты составляет 10–15 метров. Начальная скорость осколков при разрыве — 21 метр в секунду и имеет энергию в 100 джоулей, что позволяет приравнять попадание осколка напрямую в человека к действию слабого травматического пистолета.
Согласно данным производителя, одна кевларовая граната при применении полицией во время массовых беспорядков заменяет действия десяти полицейских. Испытания показали эффективность Б-10 при захвате противника живьем в условиях боевых действий.
Я перебросил из руки в руку вытащенную из ящика гранату. В руку она ложилась удобно. А бросать ее с помощью моего экзокостюма, вероятно, можно и на значительно большее расстояние, чем предусматривает инструкция. Главное, чтобы парашют не сильно тормозил движение в воздухе и не искривлял траекторию. Я выпрямился, посмотрел на испытателей.
— Пробовали бросать?
— Пока бросать было некуда.
— Хочу свой «скафандр» испытать, — сказал я в свое оправдание, размахнулся и бросил гранату, не срывая кольцо с чеки, следовательно, и не допуская взрыва. На прикидку, граната улетела раза в два дальше, чем это было сказано в инструкции. Молодой офицер испытательной бригады сдвинул с шлема монотрубу и прижал ее к глазу.
— Сто два метра двадцать сантиметров. Хороший бросок. Поздравляю, товарищ старший лейтенант. Так редко кто бросит.
— У нас в бригаде есть капитан, который бегущему в атаку противнику с тридцати метров гранатой в орущий рот попадает. Я так никогда не умел. А сейчас вместо меня бросает экзокостюм. Он сильнее человека, и бросок резче. Теперь нужно проверить гранату на противнике.
— Это скоро, — сказал командир группы. — Группа бойцов внутренних войск уже должна б высадиться в конце ущелья. Бандиты должны были видеть вертолеты. Высадка велась демонстративно. Не исключаю, что они уже двинулись. Тогда и испытаем.
— Тогда будете испытывать вы. И гранаты, и экзоскелеты. Я же пока должен отдать долг одному человеку, который меня в этот экзокостюм упаковал. Думаю, что скоро мы вернемся. Бекбулатов, что у нас с Ахматханом? Далеко до него?
— Он идет прямо сюда. Словно знает место.
— Это место трудно не определить. В округе больше негде вертолетам сесть. Далеко до него? Быстро идет?
— Около шести километров. Идет не быстро.
— Мы пойдем быстро. Нужно встретить Айтмырзаева на нужной точке. Место встречи вот здесь, — я ткнул пальцем в карту на мониторе. — Засаду лучше делать среди скал, чем на открытом месте. За мной! Вперед! Последний рывок, потом отдохнуть сможем…
* * *
Ахматхан не торопился. Он прекрасно знал, что его время — это ночь. Он сумеет незамеченным подобраться к испытателям и захватить экзоскелет. Хорошо бы, чтобы люди были в экзоскелетах. Ахматхан не знал, снимал ли капитан Лосовски свой экзоскелет на ночь там, в Афгане. Но даже если бы и знал это, сам факт ничего бы еще не говорил, потому что у русских и американцев могут быть разные методы испытаний. Но подобраться на дистанцию ближнего боя Ахматхан рассчитывал. Ранить кого-то или убить и унести, пользуясь темнотой. А там, где-то в стороне, уже можно будет и раздеть человека. Просто снять с него всю оснастку и унести ее. Хотя, конечно, хорошо было бы знать, какая именно принадлежность экзоскелета нужна американцам. Тогда не пришлось бы тащить на себе весь этот хлам. Отчего было не позвонить капитану Лосовски?
Ахматхан вытащил трубку и набрал номер.
— Капитан, ты уже ушел за границу?
— Нет еще, Ахматхан, только приближаюсь. В любом случае границу буду переходить ночью. Проводники говорят, так безопаснее. А что ты хотел?
— Я тут вот о чем подумал… С психотронным генератором ты меня обманул. Надо же мне как-то компенсировать свои финансовые потери!
— Ты считаешь, что я должен тебе что-то компенсировать за то, что ты ничего не сделал и вместо боеспособной группы привел компанию, которой не хватит даже для полноценной партии покера? Мне кажется, я тебе ничего не должен.
— Значит, будешь должен.
Айтмырзаев не угрожал, он просто утверждал и этим вводил Лосовски в недоумение.
— Не понял.
— Я сегодня ночью добуду себе экзоскелет. Правда, не вполне уверен, что он сможет мне пригодиться. Поэтому предлагаю тебе купить у меня эту кучу металлолома.
Капитан громко, так, чтобы собеседник слышал, усмехнулся в трубку:
— Ты, без помощи моей группы, собираешься добыть экзоскелет?
— А почему бы и нет.
— Да просто потому, что любой экзоскелет работает в одной системе с беспилотниками, и беспилотник сообщит о твоем приближении еще за пару километров.
— Это у вас они работают с беспилотниками. В России беспилотники не котируются. Они вообще считаются ненужным хламом, дающим большой заработок компаниям, их производящим, и не больше. Я недавно читал статью в Интернете. Россия вообще считает развитие беспилотной авиации тупиковым ходом. И потому отказалась от закупки израильских самолетов, как хотел прежний министр обороны.
— Интересно. Не телефонный разговор, но попытаюсь у тебя спросить. И чем же русские хотят заменить беспилотник?
— Они предпочитают спутники. У них целая программа, называется «боеприпас-ударно-разведывательный комплекс». И уверяют, что это на семьдесят процентов дешевле содержания целого флота беспилотников, как в США. У вас их, кажется, тысяч десять…
