— А ты хотел ночи дождаться… — сказал я по-арабски Айтмырзаеву.
— Капитан… — сказал он. — Или ты тот старлей, которого я… Хотя стрелял точно. Старлея должны уже похоронить.
Я расстегнул три застежки на груди своего костюма и показал татуировку.
Фотографии мои до того, как мне сделали татуировку, он видел. И знал, что у старшего лейтенанта Котовского татуировки не было.
— Капитан… — удовлетворился Ахматхан. — Ты что, уже за деньгами сбегал? С тебя сто пятьдесят тысяч, если помнишь.
Он не терял присутствия духа.
— А сколько со мной человек, ты знаешь?
Он осмотрел взвод.
— Если память мне не изменяет, с тобой четверо, и трое чеченцев.
— Это только то, что я хотел уточнить, — сказал я по-русски. — Поставьте их на ноги и ведите в середину камней. Плохо ходить будут, подгоняйте пинками. И пинайте покрепче, не стесняйтесь. Они здесь будут ждать окончания нашей операции. Серегин, выставь рядом с пленными пост. Двух человек хватит. Стесняться не следует. Чуть что не так, прикладом в лоб. Чтобы быстрее до мозгов дошло.
— Так кто ты все-таки? — уже по-русски спросил Ахматхан. — Капитан или старлей?
— Капитан Кот. Только, когда я начинаю мурлыкать, дети плачут.
Я улыбнулся ему. Айтмырзаев шарахнулся резко. И если бы он не был связан, то сумел бы, наверное, с места на пару метров отскочить. А так просто упал на камень. Кажется, слегка голову расшиб. Сам виноват — напросился на улыбку…
* * *
Стандартный армейский планшетный компьютер капитана Лосовски писком сообщил о приеме сообщения. Капитан раскрыл чехол и нажал продолговатую кнопку включения. На мониторе засветилась карта с точкой на ней. Значит, Айтмырзаев уже недалеко от лагеря русских испытателей. Согласно карте, там россыпь камней. Скорее всего, ждет там темноты. С наступлением ночи и сам Лосовски намеревался подойти ближе. Конечно, психотронный генератор лучше всего было бы развернуть в светлое время, потому что сам процесс сборки требует аккуратности. А очки ночного видения не дадут возможности все видеть полноценно. Значит, потребуется всю сборку проверить дополнительно. В противном случае можно и самим попасть под действие аппарата, что совсем нежелательно. Но, согласно плану, облучению электронной пушки подвергнется только лагерь испытателей. После чего на лагерь последует атака с захватом экзоскелета, испытателя в экзоскелете или, что еще лучше, контейнера с экзоскелетом. А потом срочно отправиться в сторону границы, пока к испытателям не подошли сопровождающие их армейские или полицейские части.
Но нечаянно в планы вмешались дела старшего агента ЦРУ Льюиса Канта. Капитану Лосовски позвонил человек, сказавший пароль. Капитан сказал отзыв. Человек разговаривал на сквернейшем английском и при этом достаточно бегло. Лосовски с трудом разбирал слова. При этом понимал и то, что присутствие этого человека может оказаться как вредным, так и полезным. Вредным в том плане, что может помешать действиям против лагеря испытателей, а полезным в качестве поставщика информации.
— Вы мне должны были что-то передать?
— Да. Где вас найти?
— Я сейчас рядом с вами. Только что прилетел в этот горный лагерь, где испытывают какие-то виды вооружения.
— Зачем вы сюда прилетели?
— В моей республике проводится серьезная боевая операция. Я курирую в МВД все боевые операции в республике. Моя обязанность быть здесь.
— На чем вы прилетели?
— На своем вертолете.
— Много с вами людей?
— Только шесть моих охранников.
— Как мне с вами встретиться?
— С наступлением темноты. Я могу отойти от лагеря в сторону. И запрещу охране идти за мной. У вас есть приборы ночного видения, чтобы определить меня? Я в генеральском мундире. Это заметно.
— Это сложно. Наше приближение можно отследить со спутника. Там, у ваших людей, должна быть такая аппаратура. Может быть, вы сможете отлететь в сторону на вертолете, я бы подошел и передал вам, что требуется передать. Я могу сказать координаты по карте.
— А что скажут пилоты? Что скажет моя охрана?
— Вы заявите, что получаете данные от информатора о бандитах. Все просто. Они пусть не выходят из вертолета. Только вы. Никто не узнает во мне американского военнослужащего. Флага США я с собой не имею. Кроме того, я могу направить на вертолет лучи психотронного генератора, и всех находящихся в нем сразит диарея. Они даже наблюдать не смогут. Будут друг друга отталкивать и в туалет ломиться.
— А я?
— А вы будете уже снаружи. Мы поставим генератор под таким углом, чтобы вас не задело. Главное, вы вертолет заставьте сесть так, чтобы выходить вам пришлось не на нашу группу, а в сторону. Генератор будет стоять в центре группы.
— Хорошо. Говорите координаты. Я запишу. И передам пилоту.
— А мне при встрече передадите данные о лагере. Сколько там человек, какое оружие, где расположены посты и все прочее. Самые обычные общие данные.
— Люди вот-вот выступят к краю ущелья. Ночью они в ущелье не пойдут, но выход перекроют. С ними часть научной бригады.
— Но кто-то останется?
— Сейчас откуда-то должен вернуться взвод спецназа ГРУ. Они будут на месте. Это точно. Насчет остальных я не знаю пока. Но узнаю. И сообщу.
— Меня в первую очередь волнуют испытатели. То, что вы научной бригадой назвали.
— Я узнаю. Ждите. Скоро прилечу. Мне нужно здесь устроить проверку, чтобы оправдать прилет, дать людям «разгон». Потом посмотреть, что здесь спецназу нужно, их на место поставить, поскольку должность у меня такая. А потом спокойно улечу. Ждите…
* * *
Я с каким-то непонятным удовольствием слушал разговор капитана Лосовски с неизвестным мне человеком. Моих скромных знаний английского языка хватило, чтобы все разобрать. Собеседник Лосовски объяснялся, мягко говоря, даже не с моим оксфордским акцентом. Тем не менее я все понял, а что не понял, о том догадался. И переглянулся с капитаном Бекбулатовым.
— Понятно, что за тип прилетел?
— Понятно, что он работает на ЦРУ. А кто он у нас — я не знаю. Но, если имеет свой вертолет, то, думаю, величина. Тем более шесть охранников.
Бекбулатов тоже владел английским языком в определенных пределах и что-то понял.
— Золотарев! — позвал я старшего лейтенанта.
— Здесь я, — отозвался голос из-за моей спины.
— Ты слышал?
— Слышал.
— Аглицкий знаешь?
— Не так чтобы разговаривать, но все понимаю. Особенно когда плохо говорят. Это потому, что сам говорю так же.
— Все понял?
— Понял, что «вязать» его надо.
Я набрал номер полковника Михайленкова и доложил ему обстановку.
— Смежников из ФСБ рядом нет. Они где-то со своей аппаратурой работают. Запросить не могу, но даю «добро» на действия. Разрешаю не церемониться, невзирая на должность.
— Понял, товарищ полковник. Работаю.
Я убрал трубку.
— Золотарев!
— Здесь я.
— Бери солдат, распредели четко. Блокируй охрану. Работать жестко, чтобы вопросов не возникало. Я займусь главным.
Мы уже вошли в лагерь. И я увидел человека с малиновыми генеральскими лампасами, который что-то кричал майору Василевскому. Только подойдя ближе, я смог разобрать грубые, перемежающиеся матом слова:
— Ты что, подполковник, думаешь, раз подчиняешься в данной операции ФСБ, так не должен свое прямое руководство в известность ставить!
— Руководство разное бывает, товарищ генерал, — сказал я с трех шагов. — Отдельных представителей руководства ни в коем случае нельзя ставить в известность. Это просто опасно. И вас это касается напрямую.
Периферийным зрением увидел, как, отреагировав на мое появление и на мои слова, шагнули в мою сторону охранники, и как, одновременно, к каждому охраннику шагнуло по три солдата. Солдаты не стали ждать развития событий. Они получили приказ работать жестко. И на каждого из охранников одновременно пришлось по три удара по разным уровням тела. Два ногами, один кулаком. Если один еще можно было блокировать, то блокировать одновременно все три невозможно…
Шесть охранников упали одновременно.
— Что такое! — воскликнул генерал с возмущением и непониманием, но еще без осознания своего положения. — Ты кто такой, сопляк. Сгною… Из СИЗО не выйдешь…
— Капитан Кот, спецназ ГРУ, — представился я и улыбнулся.
Рука его тут же потянулась к кобуре с пистолетом.
А моя реакция, облаченная в мысль, сразу послала металлизированный кулак моего экзокостюма генералу в челюсть. Хруст был очень громким и впечатляющим.
— Что это за хрен? — спросил я «крапового» майора.
— Заместитель министра внутренних дел республики. Что происходит, старлей?
— Серегин!
— Я!
— Захватить министерский вертолет. Пилоты мне нужны не сильно битыми. Выясни, передал ли им генерал бумажку с координатами следующей посадки. И сообщи мне. Просто рукой от вертолета махни. Я увижу.
