— Он далеко отсюда, — пояснила подошедшая сиделка.
Маленький Космос встал на четвереньки и, быстро-быстро перебирая руками и ногами, пополз по паркету к старинному трюмо у стены… Держась за него одной рукой, встал, а второй принялся сметать все, что было на нем.
На пол полетели французские духи в граненом хрустале, лак для ногтей, кремы, тени, пудра, шпильки, расчески, шкатулки и прочая дребедень, принадлежавшая Надежде Федоровне. Все это, такое яркое, разноцветное, красивое со стуком падало, катилось, прыгало по полу, приводя мальчишку в неимоверный восторг. Забыв обо всем на свете, он заливался счастливым смехом.
Сиделка с испуганным криком бросилась к малышу, как наседка к цыпленку, чтобы прекратить это безобразие, отшлепать, наказать распоясавшегося хулигана, но улыбающийся Белов успел перехватить ее в полете:
— Молодец, Кос Косович, так держать, — одобрительно сказал он мальчугану. — Мужикам это все ни к чему, правда, Шмидт? У нас другие игрушки!
Юрий Ростиславович, до сих пор сидевший с отсутствующим видом, опустив подбородок на грудь, поднял голову и спросил:
— Саша?..
Первые дни декабря ничем не напоминали о том, что еще месяц назад улица Гуриевича была покрыта тонким слоем пожелтевших тополиных листьев. Теперь все вокруг было белым-бело от свежевыпавшего Снега, чистого, пахнущего свежестью, как стиральйый порошок «Уайт». Только на месте взорванного дома, где все еще копошились рабочие и сновали туда-сюда грузовики, была видна серая от цементной пыли земля. От горы щебня, плит и арматуры почти ничего не осталось, а в длинном ряду одинаковых панельных домов появилась щербина, похожая на выбитый зуб.
Саша с силой подвел лопату под горстку снега и толкнул ее вперед, освобождая от белой присыпки очередной кусочек асфальта. Физическая работа доставляла ему удовольствие, и он думал о том, что нет ничего лучше, чем вот так каждый день алюминиевой лопатой сгребать снег и формировать из него высокие сугробы, или махать желтой импортной метлой из пластика, с удобным зеленым черенком, сгребая в кучи душистые прелые листья.
И ни забот, ни хлопот, все ясно и понятно, границы территории тебе указаны свыше, обозначены сверху, а сделал дело — гуляй смело! И главное, ты родную землю очищаешь от скверны, от мусора и окурков, которыми ее загаживают и московские туземцы, и гости столицы. И результаты работы сразу видны — налицо замкнутый цикл…
В конце улицы, там, где заканчивался длинный ряд белых панельных домов, показалась знакомая белая «пятерка», шум работающего движка становился все громче.
Белов приставил лопату к ближайшей лавочке и поправил темно-зеленую бейсболку — в ней все-таки стало холодновато по нынешней погоде, тем более, что волосы у него еще не отросли.
Его синие джинсы снизу немного были припорошены снегом, как и зеленая альпинистская ветровка. Белову пришлось слегка отряхнуться.
— Ну что, Александр Николаевич, на сегодня хватит? — спросил его подошедший дворник, у которого Саша позаимствовал лопату минут десять назад.
Он очень уважал этого жильца его дома, который всегда с ним здоровался и сетовал на грязь вокруг и неаккуратность соседей.
Белов молча кивнул. В ту же секунду белая «пятерка» резко тормознула рядом, раздавив правым колесом кучку снежного праха — результат праведных трудов Саши. Правая передняя дверца машины приоткрылась, из нее высунул голову Витек.
— Ну что, капитан Блад, взовьем Веселый Роджер? — крикнул он, радостно щерясь…
— Сначала постирай его вместе со своей тельняшкой, — буркнул Саша, садясь на место штурмана, — оба пованивают…
Темно-серая от грязи «пятерка» мчалась по мокрой от снега трассе в сторону Ростова. Белов, машинально отслеживая ситуацию на дороге, на автомате то отпускал, то втапливал в пол педали и так же бездумно переключал рычаг. Пару часов назад он сменил за рулем уставшего Витька.
Они ворвались в Ростовскую область на не позволительно большой скорости, как будто ехали не на скромном изделии Волжского автозавода, а на болиде Феррари или Рено. Но таков бьи уговор со Степанычем. Тот согласился отпустить их на эту экскурсию по местам боевой славы Белова только при условии, что они обернутся за два дня туда и обратно. Саша должен был лично присутствовать при оформлении документов на их новую фирму.
— Я все-таки не пойму, Саш, за каким хреном мы гребем в этот Ростов, чего мы там не видели? — недовольным голосом произнес не выспавшийся Витек.
Он сидел на переднем сиденье справа от водителя, развернув на коленях карту, и пытался понять, где же они все-таки находятся.
— Ищите, штурман, ищите, — посоветовал Белов, не отрываясь от дороги. — Мы проехали Новочеркесск. Скоро будет небольшой городишко на взгорке, после него пост ГАИ, а параллельно шоссе должна идти проселочная дорога.
— Ну и что там, в этом городишке, бесплатный бордель международного класса или конкурс «Мисс летающая тарелка»? Самое время оттянуться, — мечтательно произнес Витек.
Саша не ответил. Он уже дважды прошел по этой трассе, один раз когда ехал на встречу с Земфирой, а второй — когда его везли связанным в фургоне его ЗИЛа. Перед глазами до сих пор стоят заляпанные его же кровью белые мешки. Удивительно все-таки, что ему удалось выпутаться из этой истории с сахаром. Видно, Аллах его хранит. Или черт, тут уже не разобрать.
Скорее все-таки бог Авраама, Иисуса и Магомета, потому что черт должен быть на стороне террористов. Бесоугодное это дело, террор.
— Вот он, — сказал Витек, показывая пальцем на вольготно раскинувшийся на холме городишко. — Называется Белая Молитва, в твою честь, что ли?
Саша сбавил скорость и проехал по главной улице городка с минимальной скростью, как образцовый водитель или чайник, впервые севший за руль автомобиля. Единственный попавшийся им по дороге мент не братил на машину с заляпанными московскими номерами ни малейшего внимания.
Проехав знак, обозначавший конец населенного пункта, Саша снова газанул, не взирая на то, что трасса была скользкой, словно мокрый кафель. Витька даже откинуло назад, на спинку сиденья, как космонавта при старте ракеты в Космос. «Что это с Сашей? Никогда он так неаккуратно не ездил!» — машинально отметил про себя Злобин.
Он пробормотал себе под нос какое-то ругательство, опустил голову на грудь и задремал…
Разбудил его Сашин тычок. «Пятерка» стояла на обочине дороги. Белов сидел, положив руки на руль, и задумчиво смотрел на скромный обелиск, возникший между бывшим постом ГАИ и трассой за то время, пока его не было.
— Вот, смотри, — сказал Белов, — страна помнит своих героев.
Он повернулся, взял с заднего сиденья свою зеленую альпинистскую куртку и вышел из машины. Витек последовал его примеру. Он сразу догадался по следам осколков на асфальте и плитах основания поста ГАИ, что здесь имело место настоящее боестолкновение.
«Стакан» был просто раскурочен несколькими хорошими взрывами. Остатки крыши выглядели, как расплющенный дуршлаг. На фундаменте, обращенном к дороге, самодеятельные граффитчики вывели баллончиками душевную надпись: «гаишники Казлы».
Саша подошел к обелиску и остановился в двух шагах от него. Камень был самый дешевый, красного гранита, но чья-то заботливая рука возложила на его верхнюю кромку букет из четырех ромашек. Правда, это было давно, потому что они выглядели, как снятые с древнеегипетской мумии, и слегка были припорошены свежевыпав-шим снегом. Витек неслышно подошел сзади, встал рядом с погруженным в свои мысли Беловым, застыл в почтительном молчании.
У Саши перед глазами, словно на экране кинотеатра, возникла картина ночной стычки на этой же дороге и в этом же самом месте. Вот ставший розовым в отблесках горящей «Самары» алюминиевый кейс, вращаясь вокруг собственной оси, летит в темные кусты у дороги. Саша бросается за ним с разницей в несколько секунд.
Но кейса там, где он должен был приземлиться, уже нет. Его уносит тень, совершенно черный силуэт, за ним так же быстро движется вторая тень. Обе они быстро скользят между кустами, временами на четвереньках, как обезьяны, б сторону взорванного «стакана» поста ГАИ. Уже слышно, как через кусты ломятся боевики с автоматами и гранатометами.
Саша понимает, что оставаться на ногах опасно, его легко заметят нападающие… Судя по всему, это профессиональные военные, какой-то отряд типа боевиков или усиленного взвода активной разведки. Приходится лечь на землю и ползти по-пластунски… Как только ситуация позволяет, он встает и бежит в противоположную от дороги сторону…
— Саш, — вырвал его из марева воспоминаний голос Витька, — мы что, в Москве не могли на кладбище сходить? Столько времени сюда перлись! У нас на Хованском выбор покойников гораздо больше. Это что, твои родственники?
