Если мерить по прямой, то от нашего НП до КПП батальона было немногим более двухсот метров. В бинокль можно было рассмотреть лица солдат на караульных вышках.
Помимо обычных постов на караульных вышках, были также видны бойцы на смотровых площадках, обложенных мешками, и пулемётчики в хорошо оборудованных «гнёздах» на крыше КПП и казармы.
На что ещё следовало обратить внимание: бетонный забор основного ограждения с рубежом ТСО (технические средства охраны) поверху и отделённое от него КСП (контрольно-следовой полосой) внешнее ограждение периметра из нескольких витых рулонов «егозы», переплетённых «путанкой».
Так… Для особо продвинутых в городском сленге: вот это последнее вовсе не уменьшительно-ласкательное обращение к сотруднице на «точке», а МЗП (малозаметное препятствие), такая тонкая проволока, в которой можно легко запутаться. В общем, ударение на первом слоге: «путанка».
Вполне возможно, что в системе охраны имелись незаметные на первый взгляд бреши, но при беглом ознакомлении напрашивался очевидный вывод: незаметно пробраться на территорию батальона будет очень непросто.
— Придётся заходить через КПП, — резюмировал Стёпа. — Отсюда и будем строить все варианты.
Казалось бы, всё совсем несложно. Подъезжай к КПП, предъявляй семьи офицеров и иди брататься с командованием.
Стёпа, однако, был уверен, что такие варианты были просчитаны на сто ходов вперёд и наверняка Хозяева лично контролировали вход-выход любого человека и каждой транспортной единицы. И скорее всего на воскресном рандеву в течение двух-трёх часов, отпущенных для свидания военных с голодными родственниками, присутствовали лично Хозяева и наблюдали за всеми движениями на КПП и рядом.
Стёпа сказал, что наиболее оптимальным вариантом для нас будет выход какого-либо транспорта с территории батальона. Сделать засаду, захватить этот транспорт подальше от КПП, под прикрытием городского квартала, и как на троянском коне, заехать на территорию батальона.
— А если никто не выедет? — усомнился Митя.
— Да куда они денутся, — уверенно заявил Андрей Фёдорович. — Вся эта «изоляция» — это только громкие слова. Такая толпа народу взаперти, постоянно нужно решать какие-то вопросы, должны по десять раз на дню кататься туда-сюда.
— А потом, у них сейчас начались проблемы с дружиной, — напомнил Юра. — Так что активность должна в разы возрасти.
— Ну а если всё-таки никто не выедет до конца дня, тогда уже поползём туда ночью, втихаря, — сказал Стёпа.
— Всей толпой? — ужаснулся грузный Андрей Фёдорович.
— Всей толпой вряд ли. — Стёпа посмотрел на Юру и усмехнулся. — Но кое-кто точно поползёт…
Минут через пятнадцать — не успели толком «обжиться» и досконально разобраться в обстановке — ворота КПП распахнулись и показался вездеход.
— Ну вот вам и транспорт, — обескураженно пробурчал Гена. — И чё? Ни засады, ни фига вообще не успели сделать.
— Не понял… — призадумался Андрей Фёдорович. — Это что, Хозяева удирают, что ли?
— Ну нет, это вряд ли, — разочаровал Стёпа. — По своей воле они ни за что не бросят батальон. Это сейчас их основной тактический козырь и сдерживающая сила. Скорее всего куда-то по делам наладились. Это нормально, надо будет устроить засаду и встретить их на обратном пути.
Вездеход не спешил выезжать, возле него копошились люди, что-то грузили в прицеп. Стёпа передал бинокль Андрею Фёдоровичу, чтобы тот посмотрел, нет ли там знакомых.
— Ну как нет, вон Серёга Коростелёв, в спецовке. А этих троих не знаю…
Андрей Фёдорович пояснил, что Коростелёв — это батальонный механик, хороший специалист и душа-человек. Если будем засаду делать, надо бы пожалеть, он ведь человек подневольный…
— Постараемся, — уклончиво ответил Стёпа.
Вездеход выкатился за ворота и уверенно припустил по колее к линии домов.
Выбежали в блок, к окну на площадке между этажами, посмотрели вслед удаляющемуся вездеходу. Взбивая снежную пыль, вездеход неспешно ехал по улице, убегающей в сторону северной окраины.
— Куда ведёт эта дорога? — уточнил Стёпа.
— На Предмостную, — сказал Андрей Фёдорович. — Скорее всего, к Арсеналу покатил.
Прежде чем вездеход скрылся из глаз, его успели обстрелять из какого-то одноэтажного здания в конце улицы.
Из прицепа ответили двумя злыми огоньками, вездеход прибавил скорости и скрылся за углом.
— Ух ты! — восхитился Гена. — Началось, что ли?!
— А что там за здание? — уточнил Стёпа.
— Гастроном, — пояснил Андрей Фёдорович. — Дружина там сидит.
Нормально. Теперь Хозяева воюют не только с «курками», но и с ДНД.
— Однако же быстро тут новости разносятся, — одобрил Стёпа. — И форматы отношений меняются — ну просто с пол-оборота.
Мы спустились во двор и вышли на дорогу, по которой только что проехал вездеход. Стёпа уверенно предположил, что вездеход будет возвращаться другим путём, с хорошим объездом гастронома. Андрей Фёдорович сказал, что в этом случае лучшим вариантом будет объездная трасса. Но там негде делать засаду, пусто кругом, всё насквозь просматривается.
— А вот это как раз не проблема, — компетентно заметил Юра. — Надо только прихватить с собой пару лопат. А то долго возиться придётся.
— Кто лучше всех водит снегоход? — уточнил Стёпа.
Гена с Митей дружно показали на Андрея Фёдоровича и заявили, что он водит практически всё, что ездит. И не только водит, но практически всё может разобрать и собрать. Работа у него такая. Стёпа поставил задачу Андрею Фёдоровичу: спешно отправляться на Боголюбова… и неспешно привезти на снегоходе Ирину Григорьевну, жену комбата.
— Аккуратно, как хрусталь. Объезжая за километр все места, откуда могут стрелять.
— Сделаем! — Андрей Фёдорович немедленно отправился выполнять задание.
А мы в минуту раздобыли в дворницкой лопаты и отправились пешком на объездную, на всякий случай далеко обойдя взбунтовавшийся гастроном.
Отрадно, конечно, что у Дружины теперь война с Хозяевами. Но мир с нами они пока что не подписывали, так что лучше держаться от них подальше.
* * *
Рядом с объездной в самом деле не было никаких условий для засады. Если ехать со стороны Арсенала, то справа был пологий берег Волги, слева пустырь с традиционными для здешних мест кустарником и бурьяном, и до ближайшей линии домов — метров триста.
Да, с лопатами вышел небольшой конфуз: у них отсутствовали черенки. На дрова забрали. То есть были собственно железяки (полотно с тулейкой, если для спецов-сапёров) и два ледоруба — приваренные к ломам топоры. Ну да ничего, нам и это сойдёт.
Стёпа высчитал наиболее выгодные для засады места, и мы тут же занялись оборудованием позиций. Копали в снегу глубокие окопы до самого грунта, сверху прикрывали наломанными ветками кустарника, засыпали снегом. Юра самолично делал каждому «крышу», радостно мурлыча под нос: «Оц, тоц, первертоц, бабушка здорова…» (по-моему, он соскучился по такой работе), затем отходил на трассу, проверял, не видно ли, и если надо было, тут же редактировал скрадок.
Вскоре подъехали на снегоходе Андрей Фёдорович с женой комбата.
Стёпа объяснил Ирине Григорьевне, что от неё требуется.
— Да, я давно знаю Сергея Коростелёва. Прекрасный человек. Вы что, собираетесь его убить?
— Его — нет. Но тех, кто будет с ним, вполне возможно. Видите ли, они наёмники. Разговаривать не станут, сразу откроют огонь. Так что будьте готовы, не падайте в обморок.
Затем мы быстро разобрались по боевому расчёту и разбежались по позициям.
Андрей Фёдорович с Ириной Григорьевной остались на трассе.
Они утоптали местечко в двух метрах от колеи, чтобы не сшибли ненароком, затем жена комбата встала там, а Андрей Фёдорович отъехал на снегоходе чуть подальше и в сторону от колеи. А то кто их знает, этих наёмников, вдруг им померещится, что снегоход тут поставили в качестве «блока».
Вскоре со стороны Арсенала послышался приближающийся звук мотора.
— Человека в спецовке прошу пощадить, — напомнил Стёпа. — Ну и если, не дай Бог, они таки дойдут до дамы — работаю я один, всё остальные молчат!
Через минуту из пологой ложбины выскочил вездеход.
Двигался он быстро, и у меня мелькнула мысль, что если наёмники оставили этого Коростелёва в Арсенале, то сейчас проскочат мимо, без остановки, и вся операция накроется одним прелестным местом.
Ирина Григорьевна откинула капюшон своей дублёнки и стала махать руками. Не доезжая до неё метров тридцать, вездеход резко сбавил скорость, немного прокатился по инерции и встал.
С водительского места выскочил мужчина в спецовке, лет тридцати пяти, с вытаращенными глазами и печатью крайнего удивления на испачканном какой-то смазкой лице:
— А я думал — померещилось!!! Говорю старшему — Ирина Григорьевна!!! А вы чего тут делаете?!
