А ежели он тако каждый раз нервничать будет, то куда ж это годится?! Стресс для мужчины смертелен. Для женщины — тоже ничего хорошего. Однако у них есть сильное оружие против него — гормональная система, которая чуть смягчает удар по организму. А вот нашего бравого капитана надо будет поучить паре простеньких техник из аутогенной тренировки или медитации. А то поседеет раньше времени.
Хотя нет, тут я уже опоздал слегка. Ну, по крайней мере, не полностью и не так быстро.
— *Непонятная фраза на непонятном языке*, что хочишь? — Буквально выплюнул на незнакомом языке плюгавенький мужичок в потертой чуть ли не до дыр кожаной куртке.
И это посреди лета!
Прислушиваюсь к ощущениям организма, констатировал: это не истинные "атцигани", как их называли еще в труде «Житие Георгия Афонского», написанном в XI веке. Настоящие "неприкасаемые", а именно так переводится слово с греческого, еще встречаются, и да, от них можно словить какую гадость в виде проклятия. Этим же доспехи предков явно не по плечу.
— ФСБ! — Наконец-то представился капитан, взмахнув волшебной корочкой.
В ответ ему сразу десяток голосов донесли на смеси румынского, польского, украинского и русского языков… Нечто. Больше всего голосили бабы, обещая страшные проклятия, но, как я уже говорил… Эти могли только пообещать. Хотя и вполне красочно, признаю.
Я опустил оружие, но убирать полностью не спешил.
— А что, ромалы, вы нас к Волку не проводите? — Поинтересовался я громко.
Как будто толкнуло нечто начать мой "опрос" именно с них.
— Cicho! — Резко, но не так чтобы громко выдохнул плюгавенький дядька.
Гвалт смолк как по команде. Хотя… Почему как?
Я поставил оружие на предохранитель и не глядя передал владельцу. Больше не понадобится. Появилось время рассмотреть владельца дребезжащего голоса. Ну, одно слово: цыган. Низенький, плюгавенький, но оставшиеся черные кудрявые волосы черны как ночь. Глазки маленькие, бегают. Постоянно подергивает носом, словно тот вдруг зачесался разом в трех местах. Усы примечательны: рыжеватые и кривоватые. Ну и питается он явно с профицитом калорий. Значительным. Проще говоря, толст. Но вот, судя по некоторым признакам, двигаться должен что твой живчик, да.
— Какой Волк? Зачем так говоришь? Не знаем никакой Волк!
Ну, логично. Отправить к такому человеку "органы", а кое-кто только что помахал ксивой, это, с их точки зрения, тот еще приговор.
Я внимательно посмотрел собеседнику в глаза. Знаю, что когда отдаюсь на волю Мира, взгляд мой становится странно-безмятежным.
— Ну что ж ты так пренебрежительно! — Покачал головой с легкой улыбкой. — Найду — передам, что "неприкасаемые" его что-то уважать перестали!
Дядька наградил меня долгим взглядом. Однако отвечать не стал.
— Plecăm! — Негромко потребовал он, и грозящий вот-вот закружить и нас хоровод цветастых юбок буквально исчез.
Совсем недавно оравшие благим и не только матом бабы прыснули в разные стороны, оставив нас наедине со своими мыслями.
Я оглянулся. Люди все так же шли по своим делам, не обратив внимания, что только что буквально на их глазах "диалог" едва не закончился перестрелкой. Или поножовщиной. Очень уж интересно стоял толстенький дядечка, да и руки держал тоже… И не даром, кстати, большинство из ударов исподтишка, на какие меня натаскивал учитель во время тренировок с холодным оружием, он называл цыганскими.
Вздохнул, втягивая полной грудью теплый летний воздух с примесью уже начинающего прогреваться асфальта.
— Анечка! — Негромко позвал я. — Можешь объяснить, что это было?
— Ну… Это… — Начала было она, только сейчас осознавая, во что могла вылиться потасовка.
— А если простыми и ясными словами?
Девушка задумалась на миг. После чего вздохнула так, что ее очередная обтягивающая маечка продемонстрировала нам "штанги" пирсинга, после чего задумчиво выдала:
— Простыми и ясными… Нет.
— Понятно. — Кивнул я. — Тогда пойдем искать бродяг.
А ведь день только начинался.
Как раз следующим нам и попался косматый мужичок лет шестидесяти, разложивший свои костыли на выходе из "бутылочного горлышка" довольно узкого прохода таким образом, чтобы не обратить на него внимания не осталось возможности и у самого рассеянного прохожего. В этот раз дипломатию вел я. С самого начала.
— Проводишь до Волка? — Поинтересовался я негромко, ссыпав горсть монет.
— А добавишь? — Тут же поинтересовался ушлый дядечка, даже не глядя на то, сколько упало в его грязную шапку.
Может, уже по звуку приноровился считать?!
На мой долгий и задумчивый взгляд, он ответил безмятежной водянистой синевой собственных глаз. Вот только лицо… Чуть напряглись скулы, что было видно даже под косматой неухоженной бородой. Да и морщины на лбу, кажется, стали чуть более выражены.
— Жить надоело? — Спокойно поинтересовался я.
Нет, это не угроза. Во всяком случае, не от меня. Он и сам правила прекрасно должен знать. Раз уж знает о ком я говорю. Нарушать их — очень чревато. Не в этом городе. Не в логове волков.
Взгляд не утратил своей безмятежности ни на миг.
— Эх, старость — не радость! — Прохрипел мужичок, аккуратно меняя положение. — Подай костыли, молодой.
Мне не трудно. Сделав шаг вперед, я потянулся за лежащими рядом с ним…
Мир взвыл чувством опасности. Распрямиться я не пытался. Долго. Только закрыться руками от росчерка шапки с сыпанной в нее монетами.
Правое предплечье взорвалось вспышкой боли.
Попрошайка же, даже не оценивая результативность атаки, рванулся в сторону и вполне ловко сорвался в сторону рынка.
— Стойте! — Крикнул я, поморщившись (больно!), дернувшимся было в сторону беглеца коллегам.
Смысл? Он затеряется в толпе моментально.
— Встань и иди, чтоб тебя! — Пробормотал я и уже громче добавил. — Свершилось чудо: он исцелился!
Стас засмеялся. Громко и счастливо. Причем пробрало его так знатно. Остановиться он смог далеко не сразу.
— Тебя… От*****ли шапкой! — Счастливо всхлипывал он, тыча в меня пальцем.
Подавив мимолетное желание сломать тот самый палец, я поднялся (и когда успел упасть на одно колено?!) на ноги. Рука горела. Да, попало не со всей возможной силой, но все равно ощущения те. А Королев — дурак. Не стоит смеяться над таким оружием. Заполненная мелочью шапка — практически кистень. А учитывая с какой ловкостью мужичок метнул его в мой правый висок — и подавно! Повезло, что успел среагировать хоть как-то. А то вполне себе убийственная при правильном применении получается. Страшная.
— Ага! — Согласился я.
— Цел? — Поинтересовался капитан.
Уж он-то прекрасно представлял опасность подобных штук и наверняка оценил ловкость попрошайки. Да и Анечка смеяться не спешила. Мажора это слегка задело. Он оглядел всех нас взглядом "Ну чего вы не смеетесь?! Весело же?!". В ответ получил три хмурых взора и, по счастью, заткнулся на хрен.
Что ж, одного
