Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

– Ну-ну. Продолжай…

– Горючего материала вокруг предостаточно. Те же гопники… фанаты, скины из других организаций! Пока нам… мне, в частности, удается их сдерживать, удается им морочить головы! А что будет, если… если мой авторитет упадет настолько, что меня просто пошлют нах! И решат сами – уже без моего и вашего пригляда – устроить з а м у т у! Сами же говорите – выборы на носу! Нужны тишина, покой… стабильность! А тут может начаться такое… Кондопога и Ставрополь покажутся сущей ерундой в сравнении с тем, какая буча может затеяться здесь… особенно – в Подмосковье! Вот тогда реально будет «трындец»!

Романенко какое-то время молчал, продолжая сверлить его своими глазами-буравчиками.

– Ну что ж, Евгений… сейчас ты дело говоришь! Ты вообще, как я понял в ходе нашего общения – неглупый мужик. Что конкретно ты предлагаешь?

– Я наметил пару-тройку акций, – заметив, что Романенко напрягся, услышав слово «акций», он торопливо продолжил. – Особого шума не будет, обещаю! У меня все четко продумано, до деталей!

– Излагай.

– Во-первых, я хочу провести сбор! Там же, где и в прошлом году – в Лыткарино! Человек пятнадцать будет там… от силы – двадцать!

– Когда?

– Планирую уже в эти выходные. А саму эту тему мы с соратниками обсуждаем начиная с мая!

– Где будете проживать?

– Палатки поставим, как в прежние разы! Есть там и пара щитовых домов.

– Это на том полигоне, который используется для игры в пейнтбол? Или как там называется эта дурацкая забава, когда взрослые мужики в «войнушку» играются?

– Пейнтбол уже давно не в моде. Страйкбол сейчас практикуется… Но нам это и на хрен не нужно. У нас будут свои забавы! Немного рукопашкой позанимаемся, костры пожгем, поорем свои речевки… Кое-кого из новых ребят в свои ряды примем! Вот, собственно, и все по этой части.

– Гм…. Ладно, я созвонюсь с нашими коллегами из Люберцов и Литкарино. Скажу, чтобы не вязались к вам! Но учти: ты лично отвечаешь за то, чтоб на этих ваших сборах был полный порядок! Что еще?

– У меня есть ребята, у которых давно уже руки чешутся… Вы не представляете, что мне стоит сдерживать их…

– Мы можем надеть на них наручники и отправить в камеру! Пятнадцать суток на шконке, в компании бомжей и нариков!! А кто будет зал…ся, тех под статью подведем!

– Не думаю, что это выход… Многих такой поворот только разозлит!

– А что, по-твоему – «выход»?! Что ты предлагаешь?

– Надо стравить пар. Иначе, как я уже говорил, может рвануть… и капитально рвануть!

– Ты что, глухой? Я же только что сказал: никаких серьезных акций! Пока не пройдут выборы, вас, фашистов, не должно быть ни слышно, ни видно!

– А я ничего криминального и не предлагаю! Идея у меня такая. Наши ребята нарисуются в двух или в трех местах, где собираются «черные», где у них типа биржи, типа «развода»… Дадут в репу какому-нибудь таджику или молдаванину… кто под руку подвернется! Поорут там наши лозунги! То есть, слегка порезвятся, попугают пришлых, слегка кровь себе разгонят, а потом – ноги в руки, и айда!

– А если – поножовщина? А если твои фашисты трупы после себя оставят?! Или кого-то из ваших п о р е ж у т или пристрелят?!

– Ну… если одного или двух и порежут – пустяки! – Бочаров небрежно махнул рукой.

– Обещаю, что серьезных ЧП по ходу наших м о б о в не будет! Мы и места так отбираем, чтобы не было там слишком большого количества «зверушек». Если одного или двух из наших ваши коллеги с р и с у ю т… я тоже не возражаю. Потом мы с Антизогом эти акции умеренно так… по-умному, отпиарим… и будем опять на коне!

Романенко задумчиво потеребил свой двойной подбородок.

– А ты часом, не втираешь мне, партайгеноссе Вольф?

У Бочарова в этот момент екнуло в груди. Но он, хотя и напрягся внутренне, внешне этого никак не выказал.

– Вы о чем? Не понял вопроса.

– А нет ли у тебя здесь… денежного интереса? – сказав это, Романенко подался чуть вперед, навалившись животом на край стола. – Может, какой стройподрядчик тебя подписал… Чтоб ты со своими бритоголовыми наехал… да на тех же строителей-таджиков, к примеру! Дал адресок, где они кантуются или где у них «биржа»… Приезжают скины, бьют «черных»! Что дальше?

Бочаров пожал плечами.

– Экономия зарплаты! – Романенко поднял толстый, смахивающий на сардельку, палец.

– Знаем мы такие фокусы. Учти, Евгений, если поймаю на том, что ты занимаешься «левым» бизнеском… И при этом деньги идут мимо к у р а т о р а… Сдеру шкуру и лично порву на фашистские знаки!

– Обожаете, начальник. Я левым бизнесом не занимаюсь…

– Кстати, если уж заговорили про бизнес. Евгений, у меня есть к тебе просьба. Как говорится, не в службу, а в дружбу. Подыщи… для одного моего друга… мерсовский джип. Серия Джи… «гелендваген», короче! Но такой, чтоб с «чистыми» документами! Не старше трех лет и не дороже двадцати штук зеленью! Битую тачку не предлагать, знаю я вас, автодилеров! Вот такие параметры! У тебя, я в курсе, есть хорошие возможности в этом плане. Ты вот что… пока ничего не говори! Ты подумай, хорошенько подумай!

«Сука ментовская… беспредельщик! – выругался про себя Бочаров. – За полцены хочет почти новую тачку заполучить! Хрен вам… отсосете! Потому что меня уже через неделю не будет в вашем вонючем городе и в вашей «Великой России»!

– Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Поспрашиваю у коллег. Но раньше, чем через пару недель вряд ли что получится… Валентин Михалыч, так какое будет ваше решение? Вы даете «добро» на те акции, про которые я вам только что говорил?

– Я эти вопросы сам не решаю, – сказал Романенко, после чего грузно поднялся из-за стола. – Жди моего звонка… я должен согласовать. Расплатись по счету! И запомни, Вольф: мне не нужен г е м о р. Так что держи своих фашистов на коротком поводке – за «энэсовцев» головой отвечаешь!

Метрах в семидесяти от бежевого окраса здания, в котором функционирует кафе «Приют странника», на скамейке сидел парень лет двадцати пяти. С виду – обычный москвич, какой-нибудь офисный сотрудник, представитель племени наемных людей, которых в последнее время презрительно называют «офисным планктоном».

На коленях у него лежит разложенный ноутбук. Рядом, на скамье, портфель. В ушной раковине у парня микродинамик, который подсоединен к одному из выходов обычного с виду лэптопа марки Dell. Хотя от красных зонтов с рекламой ненавистного любому русскому патриоту американского напитка его отделяло несколько десятков шагов, каждое слово из разговора двух мужчин, беседующих за одним из столиков, был слышан так же ясно и четко, как если бы они разговаривали сидя рядом с ним, на этой лавочке. И это неудивительно: в лацкан пиджака Бочарова вживлен крохотный «жучок»…

Еще один мужчина, правда, возрастом постарше, лет сорока с хвостиком, одетый, как турист, снимал на свою цифровую камеру «Sony» местные архитектурные достопримечательности.

Случайно или нет, но в объектив его аппаратуры попали как само строение номер 334, расположенное неподалеку от хованской проходной ВВЦ, так и фигуры двух сидящих за столиком мужчин.

Один из которых является теневым лидером московской группировки НСО, а другой его куратором по линии МВД.

Эти двое «наблюдателей», появившихся здесь, на ВВЦ, после звонка Бочарова Паулю Аристэ, засняли и записали материал, который наряду с другими подобранными за последние месяцы или даже годы сюжетами, должен послужить веским основанием для обвинения в адрес российских спецслужб. Ну а события, призванные взорвать ситуацию на российском политическом поле, как предполагалось некоторыми, не заставят себя долго ждать.

Краснов, оглушенный, дезориентированный тем, что произошло возле офиса Парвиза Искандарова, немного пришел в себя лишь после того, как высадился из маршрутки возле станции метро «Ясенево».

«Так, Димон, соберись… возьми себя в руки! Какое тебе дело до этих таджиков?! Радуйся, что унес ноги, что тебя не было в той «ауди», которая превратилась в груду расстрелянного, обгоревшего железа… Ведь все могло закончиться для тебя хуже, гораздо хуже! Не приди Парвизу в голову идея попонтоваться перед «принцессой», не закажи он лимузин в службе VIP-эскорта, то… Вот об этом, о том, что могло случиться в таком разе, лучше и не задумываться».

Краснов остановился неподалеку от входа в метро. Ощущал он себя сейчас как тот самый богатырь перед развилкой: направо пойдешь, коня потеряешь, налево – без головы останешься…

Прозвонить Андрею Сергеевичу?

Или двоюродной сестре Лене?

Но что он им скажет? Так, мол и так, дорогие родственники, я тут слегка влип в дерьмо. И теперь в довесок к «воронежской» истории появился еще и сюжетец со стрельбой и взрывом уже непосредственно в Москве…»

Краснов даже сплюнул от досады. Ну нет, звонить родне в Балашиху он покамест не будет. С Леной говорить на эти темы вообще не стоит. А Андрей Сергеевич сейчас находится на службе и вернется, как он сам сказал, лишь вечером…