Смена прибыла в конце следующей недели. Рослые здоровые мужики быстро повыскакивали из машин с огромными рюкзаками в руках. Старший ушел доложить о прибытии майору. Новичков сразу же окружили «старики». Один из прибывших заметил Дашу и весело крикнул:
— Да они тут с бабой развлекались…
Старослужащие мгновенно окружили его. Сашок Горяев прошипел:
— Еще что скажешь? Вякни еще хоть словечко про Дарью и считай, что отвоевался.
Новичок оглядывал недобрые лица контрактников вокруг:
— Мужики, да вы чего? Уж и пошутить нельзя…
— Такие шутки ты про других отпускай, а не про нее. Иначе твоя мама сыночка в гробу быстро получит.
Остальные новички прислушивались к словам, но не вмешивались. Шутник понял, что с ним не шутят и буркнул:
— Да нужна она мне! Цаца!
Горяев сунул кулак ему прямо в нос и еле слышно сказал:
— Заткнись!
Новичок попытался схватить руку разведчика, но получил ощутимый удар в бок и словесное предупреждение с другой стороны от похожего здоровяка:
— Не нарывайся! У нас практика боев двухгодичная, а у тебя только начинается, так что подумай! Брательник не шутит, да и я помогу в случае чего.
Шутник вырвал руку и протолкавшись через толпу присоединился к приятелям. Высокий белокурый парень о чем-то спросил его, а потом направился к Горяевым:
— Мужики, объясните, из-за чего вспылили?
— Дарья для нас и мать и сестра в одном лице, а он оскорбил ее, даже не зная. Вот когда переживете столько, сколько она пережила, тогда поймете. А оскорблять ее мы никому не позволим. Были у нас четверо подобных: двое перевоспитались, а двое, как собаки сдохли!
Белокурый попросил:
— Извините, мужики, ведь мы не знали. А кто она?
— Слышали о Шайтане? Вот это она самая и есть.
— Снайперша? О ней статья была в «Независимом военном обозрении». Та самая, которую чеченцы боятся?
— Именно. К тому же законная жена нашего командира.
Белокурый бросился к своим бегом и начал что-то взахлеб рассказывать им. Всей толпой новички подошли к женщине. Один спросил:
— Это правда, что у вашей винтовки весь приклад в зарубках?
Даша нашла глазами Сашка Горяева и показала ему кулак через головы ребят. Разведчик пожал плечами и широко улыбнулся ей. Волынцева молча прошла в землянку и вынесла свою винтовку. Протянула ее блондину:
— Смотри сам.
В зарубках был не только приклад, но и цевье. Мишаня Горяев пролез через толпу и с гордостью сказал:
— А это уже вторая винтовка! Та тоже была сплошь изрезана.
Дарья потянулась к нему, чтобы дать затрещину, но младший Горяев не стал дожидаться «благодарности» и благополучно исчез за спинами новичков.
Стаценко сдал дела и имущество новому командиру. Все вместе сфотографировались на фоне гор. Попрощались с оставшимися служить дальше семью контрактниками из их отряда. Майор скомандовал:
— По машинам!
Колонна из двух машин, под прикрытием двух БТРов тронулась в путь. Уволившиеся разведчики все влезли в среднюю машину, покидав вещи в кузов второго «Урала». Дарья держалась за руку мужа всю дорогу.
Вылететь из Грозного в Моздок смогли только утром следующего дня. Погрузившись в два вертолета МИ-8, взлетели и в последний раз сверху посмотрели на столицу Чечни, прощаясь с нею.
Из Моздока, после долгого беганья по инстанциям и кабинетам, вылетели грузопассажирским рейсом на Москву лишь вечером. Прибыли в столицу поздно ночью. Всей командой поселились в ближайшей гостинице, попадали на кровати и мгновенно заснули.
Впервые за два года разведчики не думали об опасности. Мозг словно отключился от войны и дал людям поспать. Ни стук в дверь, ни голоса на улице — ничто не могло разбудить их. Разведчики проснулись лишь к вечеру. Вытаскивали из чемоданов и рюкзаков гражданскую одежду и стыдливо просили горничных «погладить».
Даша натянула черную юбку и белую блузку. Оглядела себя в зеркало и осталась недовольна: одежда показалась ей чужой. Ей казалось, что юбка слишком сильно открывает ее ноги. Она попыталась пройтись по комнате в сапогах на каблучке и едва не упала. Обувь тоже показалась ей страшно не удобной. Она оглянулась на мужа в черном строгом костюме, тот улыбнулся:
— Как чужое все, верно? Ничего, привыкнем! Тебе очень идет этот наряд.
Даша расчесала волосы и попыталась создать из них ту, довоенную, прическу. Седые пряди выскальзывали из рук, не желая ложиться в ровный валик впереди. Стаценко подошел к ней и попросил:
— Присядь. Я не раз видел, как ты закручивала волосы, когда только появилась в отряде. Мне и тогда хотелось к ним прикоснуться. Дай мне попробовать!
Даша послушно опустилась на банкетку напротив зеркала. Майор собрал ее волосы в ладони и поцеловал. Ласково посмотрел на жену:
— Они такие мягкие, словно шелк и душистые, как горная лаванда.
Аккуратно расчесал и начал старательно скручивать их надо лбом вначале слева. Заколол шпильками и принялся за правую сторону. Затем свил волосы сзади в широкий и толстый вал. Закрепил и взглянул на Дашино отражение в зеркале:
— Ты красавица!
Она грустно улыбнулась:
— Седая и постаревшая. Мама увидит, испугается. А к родителям надо съездить.
— Сейчас в магазин забежим и краску для волос купим под твой цвет. Я внизу видел.
— Не надо краски. Я никогда не красилась и теперь не хочу. Мои поймут. Если ты против седой жены, я покрашусь…
Он обнял ее за плечи:
— Для меня ты любимая всегда, какого бы цвета не были твои волосы. Идем в ресторан?
— Ребят надо позвать.
Но звать никого не пришлось. Когда супруги распахнули дверь, возле нее стоял весь их отряд. Мужики смущенно улыбались. Сашок Горяев ахнул, глядя на Дашу:
— Красивая жена у вас, товарищ майор! Совсем не похожа на нашу чеченскую Дашу.
Женщина улыбнулась, глядя, как они одергивают себя и постоянно оглядываются назад:
— Тоже гражданская одежда смущает?
Мишаня ухмыльнулся:
— Да ну ее! В форме себя человеком чувствовал, а здесь — словно обезьяна в зоопарке. Пошли, что ли?
Вся группа спустилась вниз по лестнице и вошла в ресторан. Братья Горяевы сели с ними за один столик. Остальные ребята расселись за столиками вокруг. Мгновенно подскочивший официант вздрогнул, взглянув на волосы Даши и поняв, что они не крашеные. Через несколько минут столики были накрыты. Ни на кого не обращая внимания разведчики накинулись на еду. Заказали по сто грамм водки и молча выпили стоя, ничего не сказав друг другу перед этим. Они просто чувствовали необходимость выпить за тех, кто не вернулся. На стоявших здоровяков и женщину с ними оглядывались, но никто не приставал. Так же молча сели.
Оглядывались по сторонам, удивляясь мирной жизни. Все казалось не привычным и руки постоянно искали на боку автомат. Война настолько глубоко въелась в их нутро, что они уже профессионально искали оружие на других людях, ощупывая взглядами. Тихая музыка и приглушенный свет действовали на нервы, им казалось, что вот сейчас грянет выстрел чеченского снайпера, наказывая смертью беспечных гуляк.
И выстрел грянул. Пробка из-под шампанского взлетела в потолок. Стаценко и братья Горяевы автоматически прикрыли собой Дашу, остальные вскочили, зажав в жестких ладонях тупые столовские ножи. Отряд замер, оглядываясь вокруг. А пара за столиком у самой эстрады весело смеялась, глядя, как шампанское, пенясь, наполняет их бокалы.
Сашок Горяев швырнул нож на стол и сел:
— Да, мужики, это предел! Пошли отсюда! Купим водки в магазине, закуски и спокойно отпразднуем наше возвращение в чьем-нибудь номере. Товарищ майор, вы согласны?
Супруги дружно кивнули. Разведчики расплатились с официантами и вышли. Не обращая внимания на мороз, шесть парней отправились в продуктовый магазин напротив гостиницы. Остальные поднялись наверх. Гулять решили в номере семейной пары. Пока ребята вытаскивали стол на средину комнаты и стаскивали из номеров стулья, Даша шепнула мужу:
— Надо родителям позвонить. Пойдем, сходим к администратору.
Они быстро сбежали по лестнице вниз, не обратив никакого внимания на лифт. Спросив разрешения у высокого представительного мужчины, Даша набрала знакомый номер. Администратор смотрел на ее волосы и не мог отвести взгляда, хотя разумом понимал, что так глядеть неприлично. После третьего звонка трубку взяли и голос мамы сказал:
— Ало, я вас слушаю…
Даша срывающимся голосом крикнула:
— Мама, это я. Здравствуй!
В ответ раздалось не веряще:
— Дашенька! Где ты?
Мать кричала в трубку так, что у Дарьи заложило уши. Администратор увидел, как по ее лицу потекли слезы:
— В Москве. Я вернулась и завтра утром, с мужем, приедем к вам. Прости, что не сразу приехали, мы сегодня прощаемся с ребятами.
