Митрохин достал из папки один из листков с поступившим недавно донесением.
– Это некий «Восточный комитет моджахедов исламской республики аль-Иракия». И местная ветвь террористической организации «Аль-Каида».
– Ну что ж… Вполне ожидаемо. Какие потери у «частников»? Что-нибудь уже удалось выяснить?
– Информация такого рода строго секретится. Много проще вызнать потери военнослужащих США, чем получить данные по «частникам». Командование коалиционных войск сообщает о гибели двух военнослужащих из состава Четвертой бригады, а также об одном поврежденном вертолете. Из нашей багдадской резидентуры сообщили, что по первым – и еще не проверенным – данным, в Баакубе погибли четверо военных и от семи до пятнадцати сотрудников фирмы ЭйДжиЭсЭм. Именно эта структура, наряду с полицией и военными США, осуществляла охрану некоторых объектов города и следила за безопасностью мероприятия, на которое приехали из Багдада высокопоставленные иракские чиновники.
– Фамилии погибших, конечно, остаются тайной?
– Так точно. Еще надо учесть, что обстановка в самой Баакубе остается крайне тяжелой… Город закрыт для внешнего мира, репортеров вытурили. Так что сбор информации затруднен; новости приходят сейчас оттуда с большой задержкой.
– Козак более не выходил на связь?
– Нет, товарищ генерал.
– То есть мы не знаем, жив он или мертв?
– Так точно. Этого мы пока не знаем.
В кабинет вошел помощник-референт, принес на подносе чай и тарелочку с нарезанным бисквитом. Захватив два стакана с остывшим чаем, удалился, закрыв за собой дверь.
– Вернемся к Козаковой и некоторым вновь открывшимся нюансам. – Генерал бросил в чай дольку лимона, сыпанул сахара, перемешал, потом сделал пару мелких глотков. – Пейте чай, товарищи… Итак, в случае с Козаковой мы сочли нужным пока не вмешиваться. Вернее, соответствующая работа ведется, но по линии других ведомств. Сейчас прорабатываются проекты сразу нескольких запросов украинским коллегам.
Он посмотрел на Логинова.
– Тема деликатная, и мы не можем действовать напрямую. Тем более что у нас фактически прервано всякое взаимодействие с украинскими коллегами из СБУ и тамошней военной разведки. Ситуация и без того сложная для взаимодействия, а с началом президентских выборов… – Генерал махнул рукой. – Нет слов, одни матюги крутятся на языке!
– Зато у нас неплохие завязки в плане контактов с нынешним руководством украинского МВД, – сказал Логинов. – С отдельными, скажем так, высокопоставленными сотрудниками этого ведомства. Как раз сейчас, именно в это время, один наш сотрудник, работающий в Киеве под прикрытием имеющей офис в киевском «Миллениуме» экспортной организации, проводит встречу с «шерпом».
– Мы собираемся раскрыть карты? – несколько удивленно произнес Митрохин. – То есть рассматривается вариант с подключением украинского МВД? Я правильно понял?
– Не совсем так. Мы не собираемся посвящать кого бы то ни было – тем более украинских спецслужбистов – в наши собственные дела. Но! Но мы не можем также позволить себе работать без страховки…
– Верно! – подал реплику генерал. – Иначе наш человек – или наши люди – может стать жертвой какой-нибудь провокации! Или, что тоже нас никак не устраивает, и вовсе погибнуть. Поэтому я обратился к руководству с просьбой задействовать все наши ресурсы и возможности на данном направлении. Сегодня утром, не позднее девяти часов, по каналам нашего МВД украинским коллегам будет отправлен ряд запросов. Будет сообщено о том, что по информации наших компетентных органов – со ссылкой и опорой на данные от управления внутренних дел Белгорода и области, а также по линии Следственного комитета при Генпрокуратуре – на территории Украины в настоящее время удерживают в заложниках гражданку Российской Федерации Козакову Анну Алексеевну. Что некая преступная трансграничная группировка – установочные данные на некоторых лиц и другие материалы будут предоставлены украинским коллегам, – шантажируя долгами и угрожая смертью близкого человека, вывезли ее из России…
– Угрожая смертью мужа? – переспросил Митрохин.
– Уловили ход мысли? – Генерал озабоченно потер подбородок. – Будем страховаться по всем этим направлениям, чтобы не нарваться на какую-нибудь «разводку»… Готовится также проект ноты МИДа. Сейчас наши товарищи, компетентные в этих вопросах, согласовывают текст «заявы», которая будет вручена еще до полудня послу Украины, а также опубликована – для большей гласности – на сайте МИДа. В этой ноте будет выражен протест по поводу провокационных действий известных политических сил в начальный этап стартовавшей на Украине президентской кампании. – Он посмотрел на Логинова. – И что там еще планируется, Саныч, высказать «оранжоидам» в плане профилактики?
– В том проекте, который мы подготовили, указывается на опасную и провокационную сторону деятельности якобы «русских» организаций Украины, вроде «Союза русских казаков Украины». Все они финансируются либо напрямую из фондов СБУ, либо из источников, близких к нынешнему президенту Украины, а также из-за кордона. Таким образом, это – подставные лица и подставные организации. И если произойдет какой-нибудь крупный инцидент при активном участии кого-либо из этих подставных лиц и организаций, то вся вина и ответственность за случившееся ляжет на нынешнее руководство Украины.
Логинов отпил из стакана. Посмотрев на начальника, севшим голосом сказал:
– Мои мысли все крутятся вокруг одного эпизода…
– Какого именно?
– Когда этот… Вадим привез Анну в аэропорт Борисполь.
– М-да… Меня этот момент тоже встревожил.
Митрохин, кашлянув в кулак, спросил:
– Могу и я узнать, почему нужно тревожиться из-за того, что Козакову по дороге возили в аэропорт?
Генерал и Логинов переглянулись.
– Тут вот в чем штука, Павел Николаевич, – сказал Логинов. – По нашим сведениям – а мы специально посылали запрос в киевскую резидентуру, – сегодня, во второй половине дня, президент Украины планирует одну поездку…
– Куда именно?
– Вылетает со свитой в Ивано-Франковск. Оттуда – в село Гута, в госрезиденцию «Синегора». Об этих планах, кстати, еще позавчера проинформировали общественность через президентский сайт, а также через пресс-секретаря президентской администрации.
– Вот как? Хм… А он со своей компанией полетит из Борисполя? Не из ближнего аэропорта Жуляны?
Логинов криво усмехнулся:
– Он слишком важный человек, большой государственный деятель – вернее, таковым себя считает… Бориспольский авиаузел, среди прочего, это еще и государственный аэропорт! Нет, его самолет вылетит из аэропорта Борисполь. Конкретно – терминал «С».
– Гм… Теперь я понял, почему надо тревожиться.
– Чтобы вы до конца поняли и осознали, сообщу вам еще две новости. По сведениям, полученным несколько часов назад из Киева от нашего коллеги, курирующего инициативника в Союзе «засланных казачков», ожидается приезд щедрого «спонсора»…
– Того самого Майкла-Михаила?
– Верно! Пришел также ответ на наш – ваш, Павел Николаевич – запрос. Информированный человек – это все тот же инициативник – сообщил, что у «спонсора» на правой руке, а именно на мизинце, нет двух фаланг!
Митрохин подался вперед.
– Что-о? А вы уверены? Кхм. Но… Что ж тогда получается, товарищи?..
– Я еще не досказал, Павел Николаевич. Вторая новость. Завтра… – Логинов потер ладонью лоб и тут же поправился: – Извините… давно уже «сегодня»… Так вот, сегодня, и тоже предположительно во второй половине дня, в Киев должна вернуться из поездки по Европе супруга президента с двумя младшими детьми.
– Кэтрин? – У Митрохина вдруг засосало под ложечкой. – Катерина?
– Она самая, – кивнул Логинов. – Они прилетят, если наша информация верна, из Парижа, частным бортом. Единственное, что неизвестно, это точное время прибытия данного рейса, а также то, будут ли его пассажиры проходить через терминал «В» или «С», или их сразу же после посадки доставят на борт президентского самолета.
Сэконд и прилетевшие с ним в Киев трое мужчин провели ночь там, куда их доставил водитель микроавтобуса. Это был какой-то загородный коттедж; причем, как мог судить Козак, село, в котором они остановились на ночевку, находилось совсем близко от украинской столицы. Фактически – пригород Киева.
Каждый получил по отдельной комнате в автономном жилом блоке. В комнате, которую выделили Козаку, не было окна. На кухне окно тоже отсутствовало. Сэконд приказал всем отдыхать. Подъем – в семь утра. Водитель «Форда» запер входную дверь. Майкл сказал, что это «мера предосторожности»…
Иван проворочался на широкой и, в общем-то, удобной кровати почти всю ночь. Забылся лишь под утро… Разбудил его стук в дверь.
– Подъем, друже! – скомандовал Майкл, он же Мыхайло. – Когда примешь душ и позавтракаешь, милости прошу ко мне в апартаменты! Есть разговор…
