Ланг выронил автомат, стиснул ладонями уши и закрыл глаза, чтобы не слышать и не видеть происходящего, но он кожей ощущал, как льется кровь, и не мог заглушить предсмертные крики умирающих.
В нос ему ударил резкий запах бензина.
Он открыл глаза.
Мули поливал из канистры тело той женщины, которую убил первой, и бумаги вокруг нее. Его сообщники валили вешалки с одеждой на тела других заложниц и тоже выливали на них содержимое канистр.
Чарли потянулся за своим автоматом, валяющимся на полу, но быстро отдернул руку. Оружие было покрыто кровью. Он отшатнулся, поскользнулся и едва не упал. Ланг опустил голову и посмотрел вниз – по полу расплывались увеличивающиеся с каждой секундой лужи крови.
Он заплакал.
– Ты что? – прикрикнул на него Мули. Он подошел, поднял автомат и протянул его Чарли. – Держи и больше не бросай, чистоплюй.
Ланг взял оружие и чуть не выронил его снова. Мули тем временем вытащил из кармана зажигалку, скомкал лист бумаги, поджег его и бросил самодельный факел на одно из тел, облитых бензином.
– Палач…
Чарли даже не понял, что это слово произнес он.
Мули лишь засмеялся и толкнул его в спину.
– Вперед!
* * *
Холден услышал запах издалека. Это была сильная бензиновая гарь и сладковатый запах еще чего-то, напоминающий зловоние разлагающейся плоти. Он сорвал с лица маску, Лютер сделал то же и простонал:
– О, Боже…
Дэвид вдохнул и почувствовал, как по спине забегали мурашки. Они ускорили бег по тоннелю, стараясь как можно скорее достичь его конца. Холден старался не думать о боли в ноге, которая с каждым шагом пронизывала все его тело.
Друзья завернули за угол и увидели впереди отблески пожара. Запах бензина усиливался. И другой запах тоже.
Они выскочили в огромное подвальное помещение и перед ними открылась ужасная картина – на полу полыхало пламя, жадно пожирая разбросанную одежду и раскиданные по ней женские тела. Некоторые из них корчились в предсмертных судорогах, но надежды на спасение хоть одного человека не оставалось.
Холден упал на колени, и по его щекам потекли слезы.
– Сучьи дети… – с болью в голосе прошептал Лютер, и до Дэвида донеслись его всхлипывания…
Через некоторое время Дэвид поднялся, вытер слезы и, не говоря ни слова, они побежали дальше.
Чарли Ланг выбежал из тоннеля на открытый воздух. Его била мелкая дрожь – то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.
Он ощущал, какие липкие у него руки, но старался не думать о том, чем они обагрены.
Мули бежал впереди, спеша к ближайшему катеру. Ланг заставил себя последовать за ним.
Убьют ли они его? Неужели его взяли лишь затем, чтобы убрать? Ведь у него в голове сохранилась вся информация, которую содержали сожженные документы. А может, им еще нужна эта информация и они хотят сохранить ему жизнь ради нее?
Он ускорил шаг, чувствуя, как колотится в груди сердце, и попытался убедить себя, что все это – лишь ложные страхи. Но как заставить себя забыть о женщинах?
При воспоминании о кровавой расправе к его горлу подкатил клубок, а на глазах выступили слезы. Мули и двое других были уже у причала.
Нет, им не удастся убежать. А он всегда может сдаться. Суд простит, ведь американские власти не отличаются мстительностью. Он готов добровольно раскаяться, дать чистосердечные показания, рассказать о десятках других Роджеров Костигенов, которые стараются представить себя суперпатриотами», а на самом деле являются пособниками «Фронта», некоторые – даже его главарями. Тогда и правительство будет обращаться с ним хорошо, поместит куда-нибудь в надежное место под охрану, как важного свидетеля, не больше.
Он потребует от них такого обращения в обмен на важные данные, которые сгорели в подвале, но остались в его гениальной голове.
А как же расправа с заложниками?
Он скажет, что ничего не знает о ней. Они ведь не смогут выцарапать этот кошмар из его мозга. Сейчас он побежит в сторону от катеров и сдастся какому-нибудь сотруднику полиции, ведь они должны быть где-то поблизости.
Они должны понимать, какую ценность он представляет, возможно, его знают даже в лицо.
Оставшиеся два главаря тоже добежали до причала и присоединились к Мули. Все пятеро стали прыгать в катера.
Вдруг Чарли Ланг услышал сзади топот, крики и замедлил шаг. Что там кричат – остановитесь, вы арестованы? Нет, теперь он расслышал четко:
– Умрите, выродки проклятые!
Ланг стремительно развернулся, торопясь поднять руки. При свете луны он увидел, как из тоннеля выскакивают двое и стремительно приближаются к беглецам. Оба были в черной одежде, вооруженные, высокие и широкоплечие. Один из них – белый, с копной темных курчавых волос, второй – чернокожий.
Чернокожий рванулся к нему, Ланг почувствовал сильный удар прикладом в грудь и упал на спину.
Белый перепрыгнул через него и понесся дальше.
Чарли со стоном перевернулся на живот, не сводя глаз с двух человек, бегущих к катерам.
Мули и четыре его дружка открыли стрельбу, те ответили тем же. Один из бандитов упал в воду, но, похоже, был ранен и чернокожий. Он припал на одно колено, схватился левой рукой за правое плечо, но продолжал стрелять одной рукой. Темноту ночи прорезали вспышки очередей. Ланг с трудом дышал от боли в груди, но продолжал наблюдать за происходящим.
Негр поднялся и продолжил бег к причалу, стреляя на ходу. После выстрелов белого еще один террорист упал замертво. Но один из катеров уже отходил от причала и оба преследователя сосредоточили на нем свой огонь. И внезапно катер исчез. На том месте, где он находился, в небо взметнулся гигантский огненный шар и воздух наполнил тошнотворный запах бензина, напомнивший Чарли о подвале. Горящие куски суденышка медленно падали с высоты.
Мули стоял на носу другого катера. Он выстрелил еще несколько раз в сторону белого, который подбежал к нему совсем близко, затем отбросил автомат, в котором, должно быть, кончились патроны и выхватил длинный нож, лезвие которого зловеще сверкнуло в отблесках пожара. Ланг подумал, что на нем еще не высохла кровь невинных женщин, которых он недавно безжалостно прикончил.
Белый с разбега прыгнул с причала в катер, и в его руке тоже оказался нож.
– Дэвид, дай я пристрелю его! – крикнул чернокожий с начала причала, вскидывая автомат к плечу.
– Нет!
И Дэвид бросился на Мули. В вое ветра, треске пожара и шуме волн послышались удары клинков друг о друга.
Мули удалось отбросить Дэвида от себя, и тот упал на спину. Мули кинулся на него сверху, а Дэвид выкрикнул:
– Не стреляй, Лютер! Я сам!
Он стремительно перекатился в сторону, и Мули упал на дно катера. Они вскочили, и снова раздались удары металла о металл.
Дэвид сделал ложный выпад ножом, затем резко замахнулся левой и ударил противника сбоку в челюсть. Голову Мули отбросило в сторону, но он тут же пришел в себя и прыгнул вперед, целясь ножом Дэвиду в грудь. Но тот ушел в сторону, одновременно провел удар ногой и сбил Мули на дно.
Тот начал подниматься, но Дэвид прыгнул на него сверху и в языках пламени блеснуло лезвие его ножа. Мули завизжал – этот крик напомнил Лангу предсмертные вопли женщин в подвале, – и от него что-то откатилось. Нож, но что-то еще, несколько небольших предметов…
– Господи, – Чарли едва не задохнулся. Это были пальцы Мули.
Затем раздался полный ненависти крик Дэвида:
– Подыхай, выродок!
Он еще раз ударил ножом, и Чарли Ланг вскрикнул, потому что увидел, куда вошел клинок – он попал Мули прямо в глаз.
Чернокожий показал ему удостоверение в черном кожаном переплете со значком ФБР.
– Я – Чарлиз Уттингтон Ланг, – простонал тот.
Его перевернули на спину, заломили руки, и Чарли услышал знакомый, почти успокаивающий звук щелкнувших на запястьях наручников.
– А я – спецагент Стил из Федерального Бюро Расследований. У меня есть ордер на твой арест по многочисленным обвинениям: участие в антиправительственном заговоре, террористическая деятельность, соучастие в убийствах и многое другое. Ты имеешь право хранить молчание. Все, что ты скажешь, может быть использовано в суде против тебя. У тебя есть право на адвоката…
Когда он покончил с обычной процедурой оглашения арестованному его прав, Чарли зачастил жалобным голосом:
– Я вам все расскажу, я дам свидетельские показания, я хочу договориться, прошу вас…
– Я не имею права обещать тебе что-либо, но передам твою просьбу кому следует.
Он рывком поднял Ланга на ноги и стал обыскивать.
– У меня нет оружия. Они заставили меня взять автомат, но я выбросил его. Это были злые люди, агент…
– Стил.
– Да, агент Стил. Я пытался остановить их. Я хотел…
Вдруг Чарли стало страшно. Он увидел, как дрожит рука Стила, сжимающая рукоятку пистолета. Глаза его горели, словно черные угольки, зубы были сжаты, и на шее вздулись вены.
