Он взобрался на одну из лошадей и тронулся в обратный путь, к тому месту, где находилась Мария.
Ему не довелось увидеть лица тех шестерых, которых он так безжалостно расстрелял, и, наверное, это было к лучшему. Дэвид вспомнил, как когда-то между ним и сыном Дэйвом состоялся такой разговор.
– Папа, – спросил его Дэйв, – кем ты хотел стать, когда был маленьким?
– Ну, это зависело от того, сколько мне было лет, – ответил ему Холден. – Когда я был таким, как твоя сестренка, я хотел стать Одиноким Ковбоем, Бэтменом или Капитаном Америкой. Я мечтал о том, как буду сражаться с преступниками, и представлял себя то на белом коне, то за штурвалом реактивного самолета, то в черном плаще на верху какого-нибудь небоскреба. Понимаешь, о чем я говорю?
– Да.
– А ты хотел бы стать тем, о ком в свое время мечтал я?
– Сейчас никто уже не ездит на белых конях.
– Ездят. Просто белый конь может быть в виде полицейской машины, или танка, или, скажем, пожарного автомобиля.
Дэвид закрыл глаза, представив, что сказал бы ему сын, если бы увидел трупы, которые он оставил на тропе. Конечно, он объяснил бы мальчику, почему расправился с ними, но все равно, неужели он настолько ожесточился в схватках с бандитами, что забыл о своем белом коне? Куда тот исчез из его жизни?
Томас Эшбрук заранее не знал точно, какая женщина будет его встречать в аэропорту города Шарлотт, штат Северная Каролина, но он сразу узнал Роуз Шеперд. Она выделялась из десятка женщин, которые ожидали прибывших его рейсом пассажиров в зале прилета. И дело было не только в ее красоте. Он сразу заметил, что она держит себя как-то настороженно, а глаза излучают беспокойство и напряжение постоянного ожидания нападения. Впервые он увидел такое выражение глаз, когда занимался контрабандон оружия во время гражданской войны в Испании. Приходилось встречать его и позже – во время второй мировой, у тех людей, которые воевали против фашистов и провели долгое время на фронте или в тылу врага. Это было выражение беспокойства, предчувствия опасности и готовности в любую секунду взяться за оружие.
Значит, вот в руки какой женщины попал его зять Дэвид после смерти Элизабет. Ну что же, на первый взгляд вроде ничего…
Он медленно приблизился к выделяющейся из толпы женщине и негромко обратился к ней:
– Извините, я первый раз в вашем городе. В Чарльстоне такое же время, как и в Нью-Йорке? Они в одном часовом поясе?
Женщина резко повернулась к нему и взглянула в упор своими зелеными, немного испуганными глазами. Единственное, что он ей сказал по телефону, – это номер рейса и то, что к ней подойдет седой мужчина и задаст глупый вопрос.
– Вы были правы, – улыбнулась она, сразу успокоившись. – Это действительно глупый вопрос. Вы прилетели в Шарлотт, Северная Каролина, а не в Чарльстон, что в Южной Каролине. И тот, и другой город в одном часовом поясе с Нью-Йорком.
– Значит, наше знакомство началось успешно, – он перебросил свою дорожную сумку на другое плечо и протянул ей руку. – Меня зовут Том Эшбрук.
– Я ожидала увидеть мужчину постарше.
– Вы мне льстите. А я, к слову, не ожидал встретить такую красивую женщину.
– А теперь льстите вы. Я оставила машину на стоянке у аэропорта. Или мы можем пока погулять и поговорить?
– Да, давайте прогуляемся, а то мне так надоело сидеть за эти долгие часы полета сначала в одном самолете, потом – в другом. Как бы после нашего разговора не сложилась такая ситуация, что мне придется снова лететь, только в обратном направлении.
– Хорошо, идемте, – повернулась Роуз, и они неторопливо зашагали по залу ожидания.
Следуя за ней, он незаметно оглядел ее. Она была одета в плотный белый свитер и длинную джинсовую юбку. Сумочки, которую обычно носят женщины, не было. Шеперд засунула руки в карманы юбки и повернулась к Тому.
– Вы извините, что я заставила вас прилететь сюда издалека. Но я не могла рассказать обо всем по телефону.
– Вы ни в чем не виноваты, уверяю вас. Я сам захотел увидеться с вами. Дэвид для меня больше, чем парень, который был женат на моей дочери. И для меня, и для моей жены. Такие, как он, встречаются совсем нечасто в нашей теперешней жизни. Так вы говорите, он попал в беду?
Роуз опустила голову и тихо ответила, глядя себе под ноги:
– Да. Причем в такую беду, что я и не знаю, жив ли он сейчас…
Она замолчала, ожидая, пока их обгонит толпа пассажиров. Эшбрук посмотрел на них и повернулся к Шеперд.
– Похоже, вы никому не доверяете?
– Да. Не могу позволить себе такой роскоши. Я потому выбрала этот город для нашей встречи, что из Нью-Йорка до него можно легко добраться на машине, и потому, что здесь меньше возможности того, что меня узнают. Раньше я была в Шарлотт всего один раз. Хотя наши с Дэвидом фотографии расклеены повсюду, во всех городах…
– Может, в таком случае, нам лучше поговорить в вашей машине?
Роуз отрицательно покачала головой.
– Не беспокойтесь, все будет в порядке. Теперь у меня другая прическа, не такая, как на фотографии. Женщине легче изменить внешность, чем мужчине. – Она коснулась волос, пышными волнами ниспадающих на плечи, и с улыбкой взяла его под руку. – Пусть думают, что вы мой отец или даже любовник.
Эшбрук рассмеялся.
– Меня более бы прельстило последнее, хотя первое более реально. Так что же все-таки случилось?
– Террористы заманили нас в ловушку, а в качестве приманки использовали вторую ракетную установку. Из первой они незадолго перед этим обстреляли здание, в котором проводилась международная конференция. Об этом вы, конечно, знаете, как и о трагической судьбе президента и вице-президента. Дэвид попал в западню. Последний раз я видела его привязанным к вертолету с террористами на борту – его использовали в качестве щита. Вертолет улетел в неизвестном направлении, мы не смогли остановить террористов. Дэвид был без сознания или, возможно…
Шеперд замолчала на полуслове.
– И вы надеетесь на то, что он жив? – медленно выдохнул Том.
– Да. Они ведь убили его друга, который попал в ловушку вместе с ним. Если бы хотели убить и Дэвида, то расправились бы с ним на месте и никуда не стали бы увозить.
– Логично, – кивнул Эшбрук. – Видимо, у них есть на то свои причины. Что же им от него надо?
Роуз извлекла из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурила.
– У него в голове вся информация. О…
Рядом прошел полицейский, скользнув по ним безразличным взглядом, но Эшбрук заметил, как напряглась Роуз и покрепче прижалась к его руке.
– О нас, о нашей организации…
– Я знаю, – не дал ей он договорить, направляясь в сторону расположенных в конце зала кресел. – Давайте посидим.
– Хорошо, – кивнула Роуз.
Эшбрук любезно помог сесть Роуз, уселся сам и поставил сумку рядом с креслом.
– Значит, Дэвида схватили и увезли в неизвестном направлении. И вам больше не к кому обратиться, кроме меня. А как же ваша организация?
– Для «Патриотов» наступили тяжелые времена. С тех пор, как президентом стал Маковски, ФБР больше не в состоянии помогать нам. Судя по тому, что рассказывал мне Дэвид, у вас могли остаться кое-какие полезные связи…
– Да, – задумчиво протянул Том. – Конечно, я вам помогу. Знаю я одного человека, который имеет выход на ваших противников. Он в Берлине. Придется мне лететь туда и поговорить с ним. Звоните моей жене, я буду связываться с ней из Берлина и держать в курсе дела. А теперь расскажите мне все, что вы знаете о ФОСА.
Роуз оглянулась по сторонам и предложила:
– Давайте еще погуляем.
– Конечно.
Эшбрук поднял сумку, и они медленно направились к выходу из зала ожидания.
– Один из главарей «Фронта» – некто Дмитрий Борзой, который действует под фамилией Джонсон. Он руководит действиями уличных банд, таких, например, как «Леопарды». Пока непонятно, самый он главный у них или просто один из полевых командиров.
– Борзой, значит…
– Да. По-английски говорит превосходно, как настоящий американец.
– Как он выглядит?
– Высокий, с темно-русыми волосами. Вот, я здесь все написала, – Роуз вытащила из кармана сложенную бумажку и передала ее Тому. – Цвет глаз, и все прочее. Это настоящий палач. Если Дэвид попал к нему в руки, то…
Она замолчала на полуслове, и Эшбрук приобнял ее за плечи.
– Ничего, мы найдем Ходдена, – сказал он с большей долей уверенности, чем чувствовал на самом деле.
Шеперд взглянула на него и улыбнулась сквозь слезы.
Они пришли почти на рассвете.
Два фургона въехали во двор, из одного вылезли четверо мужчин, из другого – двое мужчин и женщина. Все они были вооружены до зубов. Джеффри Керни почувствовал, как Хэрриет напряглась рядом с ним. Расслабься, – шепнул он ей.
Двое мужчин принялись обходить дом. Один из них держал в руках две бутылки с торчавшими из горлышек полосками материи.
