– В Осаку мы еще вернемся. А пока останьтесь с нами: слетаем вместе в Америку. Вы прекрасно проведете время, гайдзин.
И девушки улыбнулись улыбками гейш.
– Спасибо, – откликнулся Римо. – Но если вы меня сейчас же не выпустите, то мне несдобровать. Мой друг позаботится.
Японские стюардессы надули губки.
– Вы знаете о нашей национальной традиции харакири? – поинтересовалась девушка справа.
– Хотите заставить меня остаться, шантажируя самоубийством? – отозвался Римо. – Ничего не выйдет, это уже было.
– Было?
– И не раз.
– И девушки ради вас вспарывали себе животы?
– Мне не нужно много времени, чтобы понять, в чем дело, – бросил в ответ Римо и пустился вдогонку за учителем.
Он нашел его у багажного отделения. На сей раз багажа у них не было. Обычно мастер Синанджу возил с собой некоторые из своих четырнадцати дорожных сундуков, но тут он рисковать не стал, неопределенно сославшись на «зверства» японцев.
– Надо найти телефон-автомат, – кивнул Чиуну Римо.
– А ты не хочешь посмотреть?
– Как стюардессы будут делать харакири? Ну уж нет. Слишком противно.
– Это единственная японская традиция, которую я одобряю, – громко заявил старик по-английски. – Чем больше японцев вскроет себе животы, стыдясь того, что они японцы, – тем лучше.
– Слушай, – прошипел Римо, – давай убираться отсюда.
– Да! – еще громче проговорил кореец. – Пора, пора нам убираться. Скорее бы оказаться в оккупированной Японии с ее зловещими интригами.
– Япония больше не оккупирована, папочка.
– Она оккупирована японцами. Лучше бы, конечно, ее оккупировали корейцы, но боюсь, мне не дождаться этого.
Римо заметил, что за ними следует группа охранников в белых перчатках, и потому сделал вид, будто не знаком с мастером Синанджу. Из телефона-автомата Римо связался с США и нажал кнопку с цифрой "1".
– Мы здесь, – доложил он, услышав в трубке знакомый кислый голос.
– Отправляйтесь в отель «Солнечный луч» на проспекте Сакай-Судзи, – произнес Смит.
– Какой отель! Чиун уже дразнит туземцев. Хорошо бы сделать дело и – сразу же восвояси.
– Но у меня еще не готов план операции, – прошипел глава КЮРЕ.
– Ничего, мы можем перебить всех, – предложил Римо.
– Уборщицы и мелкие служащие не заслуживают нашего внимания. Отправляйтесь в фирму «Нишицу» и дайте понять руководству, что мы раскрыли их коварный заговор по уничтожению железнодорожной системы Америки.
– Интересно как?
– Сами найдете способ. Только действуйте осторожно. Ваша задача всего лишь оповестить их.
Присоединившись к Чиуну, Римо передал ему содержание беседы.
– Думаю, надо устроить погром в «Нишицу», – добавил он.
– Слишком уж тонко, – ответил мастер Синанджу, погладив свою редкую бороденку.
– Считаешь, тонко?
– У меня есть идея получше. Проймет даже тупоголовых японцев.
– Что ж, действуй, а я за тобой.
Вскоре они оказались на осакской таможне, где Чиуна спросили насчет декларации.
И вопрос, и гневный ответ корейца прозвучали по-японски, так что Римо ничего не понял. Однако судя по тому, как покраснели и вытянулись лица японских таможенников, можно было представить, что в своей устной декларации старик обозвал их незаконнорожденными детьми японских смежных обезьян.
Тотчас подскочили полицейские, до сих пор маячившие где-то вдалеке.
Последовали еще более гневные тирады.
Изрыгая ругательства, мастер Синанджу гневно размахивал перед официальными лицами своим ногтем в жадеитовом чехольчике. Кто-то из собравшихся решил, что это и есть контрабанда, и попытался сорвать чехольчик.
И тут же схватился за одно чувствительное место. А спустя миг руки всех прочих покоились там же. Пришлось Римо спасать японскую полицию от острых ногтей мастера Синанджу.
Мощными бросками послав полицейских в близлежащий мужской туалет, он одним ударом намертво запечатал его дверь.
И только тогда последовал за Чиуном на стоянку такси.
– Почему ты раньше не пришел мне на помощь? – фыркнул учитель. – Знаешь ведь, что в нынешнем состоянии я все равно что без зубов.
– Я делал вид, что мы не вместе.
– Ладно, ты не виноват, – внезапно упавшим голосом проговорил Чиун. – Я сам позволил себе низко пасть в твоих глазах. И в глазах своих предков. Там, где должен быть Убийственный Ноготь, я ношу лишь чехол из жадеита.
– Чепуха, папочка. Я просто не хотел светиться.
Мастер Синанджу приподнял брови.
– Значит, засветился я?
– С тем же успехом ты мог бы идти под развевающимся знаменем. Мне хотелось сквозь землю провалиться.
– А мне бы хотелось, чтобы исчез тот японский сёгун, который опозорил меня! – гневно отозвался старик.
– Не высовывайся, и твое желание исполнится, – откликнулся ученик.
Чиун сказал водителю адрес. Остерегаясь погони, Римо наблюдал за дорогой сквозь заднее стекло такси.
– Знаешь, они будут ждать нас на обратном пути из Осаки, – вполголоса бросил он.
– Я тоже буду их ждать, – фыркнул учитель. – Подумать только – они осмелились посягнуть на чехол тля ногтя, принадлежавший Чжи!
– Кому-то из твоих предшественников тоже сломали ноготь?
– У Чжи были слабые кутикулы, поэтому он защищал свои Убийственные Ногти чехлами. Конечно, когда не нужно было уничтожать ими врагов хана.
– Какого хана?
– Кубла-хана.
– Чжи работал на хана, который угнетал Корею?
– Чжи предложил свои услуги корейскому императору, но условия Кубла-хана оказались выгоднее.
– Вряд ли сей факт говорит в пользу мастера.
– Он был замечательным историком, и потому мы чтим его память.
– Ты чтишь, – возразил Римо. – Лично я хочу лишь поскорее покончить с этим дурацким делом.
– О, значит, японцы тебе надоели?
– Начинают надоедать, – проворчал ученик.
В ответ Чиун еле заметно улыбнулся.
* * *
Из аэропорта Осаки красное такси привезло мастеров Синанджу в железнодорожный парк, где ржавели старые дизельные локомотивы.
Чиун тщательно обследовал их, даже простучал и остался доволен.
Затем он о чем-то поторговался по-японски с диспетчером и вновь сел в такси.
– К чему все это? – спросил Римо.
– Увидишь, – загадочно ответил Чиун.
Они примчались на летное поле, теперь у них над головами гудели вертолеты. И опять мастер Синанджу с кем-то долго торговался, а потом многозначительно бросил Римо:
– Готовься, сейчас полетим.
И они оказались в кабине «летающего крана».
Наступала ночь. Чиун жестами указывал пилоту дорогу. А вот и железнодорожный парк. По команде корейца вниз спустили стальной трос, и бригада рабочих надежно закрепила локомотив под днищем вертолета.
– Зачем мы украли тепловоз? – удивился ученик.
– Мы не украли. Я купил его по сходной цене.
– Да ну? И что же ты собираешься с ним делать? Он явно не войдет в багажное отделение самолета.
Чиун отвел глаза и принялся рассматривать свои ногти.
– Я что-нибудь придумаю.
Через двадцать минут они уже приближались к индустриальному комплексу огромных белых зданий, освещенных голубыми лучами прожекторов. Римо посмотрел вниз. На вертолетной площадке, располагавшейся на крыше одного из небоскребов, приютился крошечный вертолет. Сама же площадка была сделана в виде трех пересекающихся лун – символа самурайского клана Ниши, а ныне промышленной электрической корпорации «Нишицу».
Как верно подметил Римо, если вертолет не изменит свой курс, то скоро громадина тепловоза зависнет над вертолетной площадкой.
– Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, – бросил ученик учителю.
– Нас с тобой просили передать недвусмысленное послание.
– А он знает об этом? – кивнув на пилота в шлеме, спросил Римо.
– Пока нет.
– Значит, надо только в нужный момент заставить его высвободить трос?
– Он никогда не согласится на такое, поскольку неприятностей ему тогда не миновать. Я просто попрошу его задержаться здесь минуты на две. Самая трудная часть задачи выполнена, остальное – за тобой.
Римо пожал плечами.
– Что ж, справедливо. – И, открыв боковую дверь, шагнул на стойку шасси. Причем сделал это так быстро, что занятый управлением пилот ничего не заметил.
Римо отсутствовал почти пять минут. Внезапно вертолет стал рыскать из стороны в сторону и угрожающе раскачиваться, а затем резко взмыл вверх, освободившись от своего колоссального груза.
Тепловоз со свистом полетел вниз. На вертолетную площадку легла его чудовищная тень, и спустя мгновение послышался ужасающий грохот.
Когда Римо вернулся на место, пилот костерил все и вся, не стесняясь пассажиров. Отсутствия одного из них он даже не заметил.
– Почему так долго? – спросил Чиун.
– Очень уж толстый трос. Пришлось с ним повозиться, – ответил ученик, глядя на свои грязные руки.
Мастер Синанджу скривился:
– Если бы ты вовремя отрастил ногти, тебе не пришлось бы пачкать руки.
